— Вы должны немедленно прекратить это! Я пожалуюсь вашему руководству!
— Да жалуйтесь на здоровье! — Председатель повел кончиком зажженной сигареты в сторону грузовика неподалеку, на который грузили стволы. — Видите? Это для секретаря уездного лесного правления. А вон там народ из городской полиции — они заграбастали себе больше деревьев, чем любой наш брат селянин! Говорю же: у этого леса нет защиты. И на ваши жалобы всем плевать. Так что, товарищ, вы, кажется, профессор в университете? Вот и идите профессорствуйте, а в наши дела не лезьте!
Хижина Эванса стояла на прежнем месте, но хозяин куда-то отлучился. Е нашла его в лесу с топориком — он аккуратно подрезал деревцо. Должно быть, Эванс работал уже давно, потому что во всей его фигуре сквозила усталость.
— Да знаю я, что это бессмысленно, но мне все равно. Не могу остановиться. Если я остановлюсь, то просто рассыплюсь на куски. — Эванс натренированным движением срубил крючковатый сучок.
— Давайте вместе сходим в уездное правление! Если они не откажутся положить этому конец, обратимся к областным властям. Кто-то же должен их остановить! — взволнованно проговорила Е.
Эванс удивленно воззрился на Е. Косые лучи заходящего солнца, пробивавшиеся сквозь листву, зажгли в его глазах огоньки.
— Е, вы в самом деле думаете, что я корячусь здесь ради этого леса? — Он засмеялся и бросил топор, затем уселся на землю спиной к стволу. — Если б я захотел, то остановить их — как пальцами щелкнуть! Я только что вернулся из Америки. Отец скончался два месяца назад, и я унаследовал почти весь капитал. Мои брат с сестрой получили всего лишь по пять миллионов каждый. Вот уж чего я никак не ожидал! Должно быть, глубоко в душе отец питал ко мне уважение. Или к моим идеалам. Знаете, сколько я получил, не считая средств, вложенных в предприятия? Около четырех с половиной миллиардов долларов. Да я запросто мог бы заставить этих мужланов сажать деревья, вместо того чтобы рубить их! Все эти лессовые холмы могли бы покрыться лесами, если бы я захотел. Но что толку-то?!
Причина тому, что здесь сейчас происходит — нищета. Вопрос: почему в более развитых странах дела обстоят лучше? Да потому, что они, заботясь о собственной природе, переводят грязное производство в бедные страны! Вам, наверно, известно, что американское правительство только что отказалось подписать Киотский протокол?.. И вся человеческая раса такова! До тех пор пока цивилизация продолжает развиваться в этом направлении, мои, а также и все прочие ласточки обречены на гибель. Дело времени, только и всего.
Е сидела молча, глядя на наклонные столбы солнечного света между деревьями, и прислушиваясь к шуму, производимому лесорубами. Мысленно она вернулась на двадцать лет назад, в леса Большого Хингана, к похожей беседе с другим человеком.
— Знаете, почему я приехал сюда? — продолжал Эванс. — Первые ростки общевидового коммунизма пробились давным-давно здесь, на Древнем Востоке.
— Вы имеете в виду буддизм?
— Да. Христианство сфокусировано на Человеке. Хотя Ной и взял в свой ковчег всякой твари по паре, но другим видам никогда не придавалось такого же значения, как человеку. Тогда как в центре буддистского учения стоит сохранение всякой жизни. Вот почему я приехал на Восток. Но… Но теперь мне ясно, что везде одно и то же.
— Да, верно, люди везде одинаковы.
— И что мне теперь делать? В чем цель моей жизни? У меня четыре с половиной миллиарда долларов и международная нефтяная компания. И какой прок от всех этих денег? Наверняка на защиту окружающей среды затрачены уже не четыре с половиной, а четыреста пятьдесят миллиардов. Ну и что с того?! Цивилизация продолжает шагать по пути уничтожения всей жизни на Земле, кроме человеческой. Четырех с половиной миллиардов хватит, чтобы построить авианосец, но лавину человеческого безумия не остановит и тысяча авианосцев!
— Майк, именно это я и хотела вам сказать. Человечество больше не в состоянии выбраться из своих проблем собственными силами.
— А разве есть какая-нибудь сила вне человечества? Бог, если он и существовал, то давно уже умер!
— Да, такая сила есть.
Солнце зашло, лесорубы отправились по домам. Лес и холмы погрузились в тишину. И тогда Е рассказала Эвансу историю «Красного Берега» и Трисоляриса. Эванс слушал затаив дыхание. Казалось, будто и лес, и холмы тоже слушают. Когда Е закончила, на востоке поднялась полная луна, в ее ярком свете лес заиграл тенями.
Эванс проговорил:
— Не могу поверить. Это слишком фантастично! Но, к счастью, у меня есть возможность получить подтверждение вашим сведениям. Если то, что вы мне рассказали, правда… — Он протянул руку для пожатия и произнес слова, которые в будущем станут повторять все, кто присоединялся к Обществу «Земля — Трисолярис»: —…то мы теперь соратники.
28
«Второй Красный Берег»
Прошло еще три года. Эванс словно в воздухе растворился. Е не знала, где он, чем занимается. Может, и в самом деле пытается найти подтверждение ее рассказу? Хотя как вообще он сможет его найти? По масштабам Вселенной расстояние в четыре с половиной световых года — это, что называется, рукой подать, и все же оно невообразимо велико для хрупкой жизни. Два мира были словно исток и устье реки, протянувшейся через бескрайний космос. Любые связи между ними чрезвычайно затруднены.
Как-то зимой Е получила приглашение на полгода читать лекции в одном не очень известном западноевропейском университете. В Хитроу ее встретил некий молодой человек. Но вместо того, чтобы покинуть аэропорт, оба вернулись на летное поле. Молодой человек проводил Е Вэньцзе к ожидающему там вертолету.
Вертолет пробивался сквозь туманы Англии, а Е казалось, будто время потекло вспять. Она испытала чувство дежавю. Много лет назад, когда она впервые летела на вертолете, жизнь ее круто изменилась. Что уготовано ей судьбой на этот раз?
— Мы направляемся на «Второй Красный Берег».
Вертолет пересек береговую линию и направился прямиком в открытый океан. Через полчаса он завис над огромным судном. Вид его напомнил Е о Радарном Пике. Только сейчас она сообразила, что своей формой Пик действительно походил на корабль, а бескрайние леса Большого Хингана — на Атлантический океан. Однако больше всего напоминала ей о «Красном Береге» гигантская параболическая антенна, возвышавшаяся посередине верхней палубы, будто огромный круглый парус. Само судно, этот плавучий стальной остров, представляло собой перестроенный нефтеналивной танкер водоизмещением в 60 000 тонн. Эванс построил свою базу на судне — возможно, потому, что посреди моря наилучшие условия приема-передачи, а возможно, потому, что плавучую радиообсерваторию будет труднее засечь. Позже Е узнала, что бывший танкер называется «День гнева».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});