Читать интересную книгу Иллюзия преданности (СИ) - Близнина Екатерина

— Иллюзия померкла? — усмехнулся Терри. — Почему вас не выпускают в город, Ульфа?

Девушка в задумчивости потянула полумесяц туда-сюда по цепочке. Испытующе посмотрела на Терри.

— Мы считаемся иностранными наблюдателями в Академии. Мастер Энеас и я. И еще господин Ашери, конечно, но он, в отличие от нас, знал, на что шел… Мастер Энеас живет в Академии примерно столько же лет, сколько существует барьер, но этот статус получил только тогда, когда Арчер стал Верховным магистром. И все. С тех пор, он ни разу не выходил из ворот.

— А ты, Ульфа? Сколько лет тебя держат взаперти?

— Весной будет полных два года… Послушай, Риамен, давай договоримся так. Я не буду привлекать внимания смотрителей к тому, что ты получил два новых кителя вместо одного. А ты взамен окажешь мне такую же услугу, как мастеру.

Ульфа мило улыбнулась и принялась накручивать каштановый локон на тонкий палец. Терри поднял брови. Сама по себе попытка шантажировать на ровном месте его не удивила и даже не задела — чему удивляться, если в Академии половина разговоров так или иначе заканчиваются чем-то подобным? Ему показалось странным, что девушка так нервничает, словно речь идет о чем-то настолько важном и срочном, что нет времени выбирать, кому это поручить.

— Ты хочешь… чтобы я нашел в городе твоего друга?

Ульфа кивнула. Помедлив, расстегнула замок на цепочке и тяжелый полумесяц упал в подставленную ладонь. Она сжала пальцы.

— Его зовут Стейнар, и он северянин. Ну ты понимаешь, — она указала на свое лицо и беспомощно улыбнулась. — Ты его сразу узнаешь. Но даже если обознаешься, все равно спроси у любого из наших, и он подскажет, где искать. Другого такого во всем Акато-Риору нет.

Терри посмотрел на выглядывающий из сжатого кулака кончик полумесяца.

— Ты влюблена в него?

Девичьи щеки вспыхнули. Она вскинула подбородок.

— Не выдумывай! Стейнар мой… он мне как старший брат! И потом, хороша бы я была, сидя в этой вонючей Академии, когда меня ждет жених за барьером!

— Значит, нет?

— Нет, — поторопилась отрезать Ульфа. — И даже если да, это не твое дело. Ты должен отдать ему это, — она протянула Терри полумесяц. — И скажи что-нибудь в таком духе, что я умерла. Потому что все другие аргументы он не принимает. Скажи, что перед смертью я просила его вернуться домой как можно скорее и забыть дорогу в Акато-Риору.

Терри подумал и кивнул. Взял в руки неожиданно теплый и тяжелый полумесяц и сказал:

— Ясно.

Хотя на самом деле ясно было одно: северянке скучно сидеть взаперти, и ей хочется привнести в свою монотонную жизнь немного романтики в духе песен Талсиена. За счет личного времени Терри.

Надо ли говорить, что ему не понравилось ее поручение?

Ульфа прерывисто вздохнула, поправила волосы и требовательно подставила открытую ладонь.

— А теперь дай бумаги, которые ты получил от Парриша.

— Он просил передать их лично мастеру, — уклончиво ответил Терри. — Ты сперва про своего друга расскажи. Как я его найду?

— Ступай на городской рынок, найди там любого из наших и спроси, — пожала плечами Ульфа, не отрывая взгляда от своей подвески в руках Терри. — Или ты думал, что я отправлю тебя в опасное путешествие, о, юный князь?

— От юной княжны слышу, — фыркнул Терри и отправил полумесяц в карман. Он не собирался задавать бестактный вопрос, но все-таки не удержался: — А куда же делся твой прежний поверенный, что тебе пришлось искать нового?

— Он слишком многого хотел за свои невеликие услуги, — сверкнула глазами-льдинками северянка. — Я всего лишь прошу тебя отдать человеку мою вещь и сказать, как сильно ты сожалеешь о моей смерти.

— От чего? — быстро спросил Терри, начиная раздражаться из-за скверного характера девчонки. Она явно плохо подготовилась, и об этом стоило прямо сказать. Может, передумает раздавать приказы направо и налево, как принцесса какая-нибудь. — Здесь, в Академии, самая лучшая лечебница на всем Восточном побережье. Здесь не лечат острый живот еловыми шишками. Так отчего ты умерла?

Ульфа с растерянным видом положила узкую ладонь на живот. Из-под широкого рукава выглянули браслеты, сплетенные из разноцветных деревянных бусин и крашеного стекла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мне все равно, что ты придумаешь. Суть не в этом.

— Суть в том, что твой человек получит повод обратиться к нашему королю и требовать правосудия, — перебил Терри. — Будет следствие. Дознаватель станет выяснять обстоятельства твоей смерти. А ты жива. И он спросит: «Как же так вышло, госпожа наблюдательница?» А ты что ответишь?

— Что за разговоры о смерти в присутствии Священного огня? — раздался от порога сердитый голос. — Чтобы я больше этого не слышал, Ульфа. Накликаешь.

Терри и Ульфа одновременно обернулись. Мастер Энеас остановился у двери, достал из кармана носовой платок и вытер блестящую лысину.

— Мастер Риамен подсказывает, что мне бы в самом деле лучше умереть, — звенящим голосом воскликнула Ульфа, поспешно вскочив с чужого стула. — Чтобы господин дознаватель не заподозрил подвоха.

— Я слышал, что сказал мастер Риамен, Ульфа, — строго возразил портной. — Он неправ, но не потому что хочет твоей смерти. А потому что не понимает, что происходит. Это в первую очередь твоя вина, пророчица.

Терри изумленно воззрился сперва на мастер Энеаса, потом перевел удивленный взгляд на Ульфу, а затем на всякий случай заглянул в пошивочную и, убедившись, что там никого нет, аккуратно закрыл дверь.

— Я думал, что могут подслушать, — с извиняющейся полуулыбкой пояснил он. — Здесь все подслушивают.

— Оставь предосторожности, князь, — отмахнулась Ульфа. — В мастерской все знают, что я умею читать камни, — после недолгого молчания она возразила сама себе с тяжелым вздохом: — Хотя какой в этом смысл? В Акато-Риору от моего дара нет проку. Тут каждый второй умеет обманывать камни… Почему ты отказался помочь мне?

— А я должен был согласиться? — вежливо уточнил Риамен.

— Так сказали камни, — кивнула Ульфа.

— Так может пусть они и сходят, если не видят изъянов в твоем плане? — ехидно поинтересовался Терри. — Не такое уж великое дело: солгать о смерти иностранного наблюдателя в Академии. Какие могут быть проблемы вообще?

— Ульфа, ты видишь, он не верит тебе, — оборвал поток острот мастер Энеас. Прихрамывая на правую ногу, он прошел мимо них и с заметным облегчением опустился на свой стул. — Брось камни еще раз и прочитай, что они скажут.

Девушка пожала плечами.

— Как прикажете, мастер.

С этими словами она распустила широкий полосатый пояс, сняла и положила в карман браслеты с запястья. Пальцами расчесала волосы и откинула за спину. Глянула на Терри так, будто не ждала от него понимания.

— Я спрошу, что будет с Академией, а ты смотри и увидишь. А потом, если захочешь, я задам камням твой вопрос. Но только один и не обещаю, что они ответят верно. Они не любят, когда их обманывают. Могут предсказать мучительную смерть или увечья, например, от падения с высоты, — по пухлым губам северянки скользнула мимолетная улыбка. Очевидно, что ей чем-то приглянулась эта идея. Глядя на нее, Терри заранее утвердился в мысли, что задавать свой вопрос не захочет.

«Я ведь и сам знаю, что будет с Академией. Барьер рано или поздно обязательно падет, и ты будешь свободна, северная принцесса Ульфа, — думал Терри, наблюдая за подготовкой к гаданию. Ульфа взяла длинную палку с крюком на конце, с ее помощью сняла подвесной фонарь и поставила на пол. Отошла, потянулась на цыпочках и достала второй. Затем третий. — Мы все получим свободу. Если останемся живы».

Ульфа расставила фонари на равном расстоянии друг от друга. Отступила на шаг и критически прищурилась. Чем-то получившийся треугольник ее не устроил и она передвинула все лампы на локоть ближе к окну. А потом, небрежно собрав подол платья, уселась прямо на пол под окном. От этого движения в солнечном луче над ее макушкой заплясали невесомые пылинки. Ульфа весла себя так уверенно и непринужденно, что Терри неожиданно для себя поверил, что сейчас на его глазах произойдет что-то волшебное, что нельзя будет объяснить теорией потоков. Его захватило нетерпеливое ожидание чуда. И светлые, невозможные глаза Ульфы обещали то же. Она встряхнула красный льняной мешочек, спрятала в ладонях и, поднеся к лицу, прошептала что-то. А потом распустила черный шелковый шнурок-завязку.