— М-м-м-м-м-м-м-м-м, — сказала она.
— Повтори-ка, — сказал я.
— М-м-м-м-м-м-м-м-м, — сказала она.
Вибрации были восхитительны.
— Надеюсь, Жребий оставит меня с тобой надолго, Линда.
— М-м, меня тоже, м-м-м-м-м.
— Ах, — сказал я и, зарываясь головой, — м-м-м-м-м-м-м-м.
— М-м-м-м-м-м-м-м-м-м, — сказала она.
— М-м-м-м-м-м. М-м-м-м-м-м. Н-н-н-н-н-н.
— У-н-н-н-н-н.
— …
—.
73
Наши Жребий-Центры. Ах, воспоминания, воспоминания. Да, золотые были деньки: боги снова играли друг с другом на земле. Какая свобода! Какое творчество! Какая банальность! Какой совершенный хаос! Ничто не управляется рукой человека, но всё управляется великим слепым Жребием, который любит нас всех. Один раз, лишь один раз в моей жизни узнал я, что значит жить в сообществе, чувствовать себя частью большого замысла, общего для моих друзей и моих врагов. Только в моих ЦЭПСС я испытал полное освобождение — абсолютное, сокрушительное, незабываемое, полное просветление. В прошлом году я всегда немедленно и безошибочно узнавал тех, кто провел месяц в одном из наших Центров, не важно, видел я их раньше или нет. Нам достаточно было бросить друг на друга взгляд, и наши лица загорались светом, звенел наш смех, и мы обнимались. Мир вновь уверенно покатится под откос, если все наши ЦЭПСС закроют.
Я полагаю, все вы так или иначе осведомлены об этой типичной журналистской истерии, развернувшейся вокруг них: притоны, оргии, насилие, наркотики, срывы в психоз, преступления, сумасшествие. Журнал «Тайм» напечатал о нас хорошую статью, названную вполне объективно: «Сточные трубы ЦЭПСС». Вот что в ней говорилось:
Отбросы человечества придумали новый трюк: сумасшедшие дома-мотели, где всё дозволено. Основанные простодушным филантропом Хорэсом Дж. Виплом под видом терапевтических центров, Центры по экспериментам в полностью случайных средах (ЦЭПСС) с первых дней своего существования беззастенчиво побуждали к оргиям, насилию и помешательству. Основываясь на посылках теории Жребия, впервые изложенной психиатром-шарлатаном Люциусом М. Райнхартом («Тайм», 26 октября), Центры ставят своей целью избавление клиентов от бремени индивидуальной идентичности. Прибывшие в Центр на 30-дневный курс должны отказаться от постоянных имен, одежды, манер, свойств личности, сексуальных склонностей, религиозных чувств — одним словом, отказаться от себя.
Обитатели Центров — называемые «учениками» — большую часть времени носят маски и следуют «Приказам» Жребия, которые определяют, как им проводить время или кем притворяться. Мнимые терапевты часто оказываются учениками, экспериментирующими с новой ролью. Полицейские, якобы поддерживающие порядок, — почти всегда ученики, играющие в полицейских. Марихуана, гашиш и ЛСД употребляются без удержу. Час за часом происходят оргии, для этого есть комнаты, причудливо названные «Комната любви» и «Яма» — последняя представляет собой совершенно темную комнату с покрытым матрацами полом, куда ученики вползают обнаженными по прихоти Жребия и где позволено всё.
Результаты предсказуемы: несколько больных людей считают, что изумительно проводят время; несколько здоровых людей сходят сума; а остальные как-то выживают, часто пытаясь убедить себя, что получают «важный опыт». Для Эвелин Ричарде и Майка О'Рейли из Лос-Алтос-Хиллс, Калифорния, «важный опыт» на прошлой неделе означал арест. По требованию Жребия эти двое устроили праздник любви налужайке у часовни Уитмора в Стэнфордском университете, но горожанам и полиции было не до веселья.
Студенты Стэнфорда, частые посетители ЦЭПСС в Хиллс, резко расходятся во мнениях о Жребий-Центрах. Студенты Ричарде и О'Рейли заявляют, что после трехнедельного пребывания в местном Центре их заскоки исчезли. Но президент Студенческой ассоциации Боб Орли, вероятно, выразил мнение большинства студентов, когда сказал:
«Желание избавиться от личной идентичности — это симптом слабости. Человеческий род всегда распадался, когда следовал зову тех, кто убеждал его отказаться от «я», эго и идентичности. Люди, завлеченные в Центры, — те же самые, кого глубже и глубже засасывает в мир наркомании. Вся эта дайс-жизнь — всего лишь еще один способ медленного самоубийства для тех, кто слишком слаб, чтобы попробовать сделать это на самом деле».
В конце недели полиция Пало-Альто[147] провела налет, второй за год, на Центр в Лос-Алтос-Хиллс, но в ее сети попалась лишь коробка порнографических фильмов, вероятно, снятых в Центрах. Менеджер Лоуренс Тейлор утверждает, что единственная причина, по которой он сожалеет о налетах, — это позитивная реклама, которую они делают Центру среди молодежи. «Нам приходится отказывать сотне желающих в неделю. Мы не хотим казаться недоступными, но у нас просто нет ресурсов».
Команда репортеров «Тайм» обнаружила, что друзья и родственники уцелевших после ЦЭПСС — все как один — расстроены изменениями, произошедшими с их близкими. «Безответственный, неустойчивый, деструктивный» — так девятнадцатилетний Джейкоб Блейс из Нъю-Хейвена описал своего отца после возвращения м-ра Блейса из Катскиллского ЦЭПСС (штат Нью-Йорк). «Он не может удержаться ни на какой работе, его подолгу нет дома, он бьет мою мать и половину времени кажется обдолбанным, хоть и не употребляет наркотики. Он постоянно смеется, как идиот».
Беспричинный смех, классический симптом истерии, — одно из самых ярких проявлений того, что психиатры уже начали называть «болезнью ЦЭПСС». Доктор Джером Рочмен из Медицинского центра «Надежда» при Чикагском университете на прошлой неделе заявил в Пеории:
«Если бы меня попросили создать институт, который полностью разрушил бы человеческую личность со всем ее всеобъемлющим величием — стремлениями, нравственными поисками, состраданием к другим и чувством особой индивидуальной идентичности, — я, вероятно, создал бы ЦЭПСС. Результаты предсказуемы: апатия, ненадежность, нерешительность, маниакальные депрессии, неспособность устанавливать контакт, социальная деструктивностъ, истерия».
Доктор Пол Балбер из Оксфорда, Миссисипи, идет еще дальше: «Теория и практика дайс-терапии как в рамках ЦЭПСС, так и за их пределами несет для нашей цивилизации большую угрозу, чем коммунизм. Они ниспровергают всё, на чем стоит американское общество, более того, любое общество. Их нужно стереть с лица земли».
Судья окружного суда Санта-Клары Хобарт Баттон, наверное, лучше всех резюмировал чувства многих людей, когда сказал студентам Ричардсу и О'Рейли: «Иллюзии, из-за которых люди впустую растрачивают свои жизни, ужасны. Стремление к наркотикам и к ЦЭПСС подобно стремлению леммингов к морю».
Или стремлению крыс к сточным трубам.
Учитывая неизбежные ограничения, характерные для беллетристики, «Тайм» был абсолютно точен. За два года пять репортеров журнала провели в ЦЭПСС по месяцу. Резкость статьи может отчасти объясняться тем, что трое его наемников не представили отчеты в «Тайм».
С того момента как деньги, вложенные Виплом, мной и другими в Фонд ДАЙС-ЖИЗНИ, позволили нам построить первый Дайс-Центр, наши ЦЭПСС непрерывно изменяли людей. Они разрушали людей с целью их нормального функционирования в рамках сумасшедшего общества. Всё началось, когда я понял, что в большинстве случаев дайс-терапия срабатывала медленно, потому что ученики всегда знали, что другие люди ожидают от них последовательности и «нормальности». Жизнь со сложившимся условным рефлексом соответствия таким ожиданиям нельзя было нарушить в частично и временно свободной среде дайс-групп. Только в полном погружении, где нет никаких ожиданий, ученик чувствует свободу, необходимую, чтобы выразить свои многочисленные подавленные «я», рвущиеся к жизни. А затем только лишь через постепенный переход от всецело случайной среды ЦЭПСС через наши «Дома на полпути» к построенному на стереотипах внешнему обществу мы можем дать ученику возможность перенести свою свободную жизнь по воле Жребия в построенный на стереотипах мир.
История развития различных центров и стоящей за ними теории будет подробно изложена в готовящейся к печати книге Джозефа Файнмана «История и теория Дайс-Центров» (Рэндом Пресс). Лучшее частное описание работы Центров над изменением человека, решительно настроенного не меняться, можно найти в «Случае квадрата, превратившегося в куб», автобиографическом отчете доктора Джейкоба Экштейна. Личная история Джейка была впервые напечатана в «Престоле прихоти» (том II, № 4, стр. 17–33), но будет переиздана в его готовящейся к печати книге «Снести человека» (Рэндом Пресс). Однако по общей истории вопроса Жребий посоветовал процитировать готовящуюся к печати книгу Файнмана: