Другое дело, что сами силовые методы разные. Говоря о характере и способах ведения боевых действий в условиях локальных конфликтов, надо учитывать главную особенность и второй, и первой чеченских кампаний. Одно дело — воевать с противником, когда есть четкое разграничение противоположных сторон. А здесь все по-другому: на территории противника не только сами бандиты, но и ни в чем не повинные мирные жители, наши сограждане. И террористы приспособились прикрываться женщинами, детьми, стариками, как пуленепробиваемыми жилетами. Однако до сих пор ни в одном воинском уставе не сказано, как поступать в подобных ситуациях.
Конечно, исходя из опыта минувшей войны, а также дагестанских событий, мы предполагали, как поведут себя боевики. Понимая, что вступать в открытое противостояние (так сказать, по классическим канонам войны) с федеральными войсками бесполезно, они использовали нестандартные приемы:
— как правило, бандгруппы захватывали господствующие высоты, перевалы, выгодные маршруты и размещались на них, умело маскируя свои огневые средства;
— широко применялось минирование местности. При этом бандиты шли на всякие ухищрения, например, устанавливали растяжки на высоте антенн двигающейся бронетехники. В результате взрыва погибали люди, сидящие на броне;
— активно действовали небольшие группы — из минометного расчета, гранатометчика и пары снайперов. Как правило, снайперы вели стрельбу под звуки минометных и гранатометных выстрелов из пещер или других укрытий. В составе снайперских групп нередко были и женщины.
Немало выдумки, изобретательности проявляли боевики при организации засад и в инженерном оборудовании позиций:
— для защиты от авиационных ударов и огня артиллерии использовались естественные укрытия, к примеру, пещеры, а также оборудованные бункеры на 15–20 человек с проводной связью между ними, а по радиоканалам чаще всего шел радиообмен с целью дезинформации;
— при оборудовании позиций применялась тщательная маскировка. Бойницы закрывались щитами, разрисованными под окружающую местность, неразличимые и с близкого расстояния. Даже простые окопы делались нетрадиционно — без насыпных брустверов (вырытый грунт прятался), а сами окопы скрывал соответствующий антураж.
Говоря о тактике боевиков, приведу выдержки из специальной тетради одного из захваченных бандитов. Есть там любопытные моменты. Вот, например, памятка по ведению разведки:
— как ориентироваться по звездам, деревьям, мечетям;
— как определить расстояние (по метрам, шагам, пальцам);
— работа с картой (условные обозначения, масштаб);
— как определить по карте и местности свое местонахождение;
— виды и способы переползания («червяк» — когда рядом враг; «обезьяна» — когда отходить или наступать; «на спине» — под колючей проволокой; «раненым» — на боку; «призрак» — если растяжка есть (руки впереди ног); «крокодил» — по воде);
— действия в горах. «Ты должен быть как блоха — бить и уходить! Если враг сильный — уходи. Если он уходит с поля боя — бей ему в спину».
Так что федеральным войскам пришлось столкнуться с умелым и коварным противником, воюющим по классическим канонам войны и использующим партизанско-диверсионные методы. И сколько бы ни говорили (и это совершенно справедливо), что армия предназначена прежде всего для борьбы с внешним врагом, реалии последнего десятилетия оказались таковы, что самым распространенным вариантом ее применения стало сегодня ведение боевых действий против незаконных вооруженных формирований на своей территории с учетом горного фактора и строжайших ограничений, позволяющих свести к исключительным случаям разрушения и жертвы среди мирных жителей.
Здесь, на Северном Кавказе, мы имели дело именно с таким типом военного конфликта. Контртеррористическая операция, которую предстояло вести Объединенной группировке войск, имела строгие рамки, что, повторюсь, требовало особых подходов и нестандартных решений.
Что же мы могли противопоставить боевикам?
Уже после первой чеченской кампании остро обозначилась необходимость внесения существенных корректив в обучение военнослужащих. К началу второй войны в войсках СКВО проходили службу сотни офицеров и прапорщиков, у которых за плечами был опыт действий в сложнейших условиях локальных конфликтов. И мы старались на своем уровне с максимальной пользой распорядиться этим потенциалом.
Приведу несколько показательных примеров, какие выводы мы извлекли из прошлых уроков. Практика подтвердила, что такие предусмотренные нашими боевыми уставами и наставлениями способы борьбы, как атака в боевой линии, атака в цепи, вероятно, хороши на просторах «большой», широкомасштабной войны. При ведении же ограниченных боевых действий с признаками партизанской войны, особенно в горно-лесистой местности, эта тактика в целом, как мы убедились, малоэффективна и приводит к неоправданным потерям.
В округе были разработаны комплексы упражнений для ведения огня и маневрирования на местности небольшими группами — по три-четыре человека, когда один из бойцов перемещается на поле боя, прикрываемый товарищами, а заняв выгодный рубеж или позицию, в свою очередь, прикрывает огнем маневр другого и так далее.
Отрабатывались действия пар и групп снайперов (с учетом особенностей местности и ее инженерного оборудования), а также в составе штурмовых групп и отрядов. Такой опыт известен еще со времен Сталинградской битвы и показал свою эффективность не только в годы Великой Отечественной войны.
Кстати, о снайперах. В таких специфических условиях их роль трудно переоценить. За 1999 год в округе было подготовлено 150 инструкторов, которые обучали снайперов по особой программе.
Новые способы ведения боевых действий отрабатывались практически во всех (а не только в избранных) частях и подразделениях. И это также уроки Чечни. Следует отметить и такую характерную особенность, как динамизм совершенствования тактики.
Обстановка во многих близлежащих к Чечне районах и после вывода войск в 1996 году осталась напряженной, что, безусловно, накладывало отпечаток на условия службы и характер учебы личного состава, учебно-боевые задачи. Различные боевые ситуации (в частности, печально известное бандитское нападение на инспекционную группу Генерального штаба в районе перевала Хурикау 16 апреля 1998 года) заставили обратить особое внимание на охрану войсковых колонн. В округе специально отрабатывалась новая тема — тактика действий при сопровождении колонн.
О горной подготовке — разговор особый. Чего греха таить — как правило, к нам приходят служить юноши, а порой и молодые офицеры, знающие о горах лишь по кинофильмам и популярным бардовским песням. Парадоксально, но незадолго до первой чеченской кампании было расформировано Владикавказское общевойсковое училище — единственное оставшееся после развала СССР, в котором готовили военных специалистов такого профиля. Вот уж действительно, «хотели как лучше, а получилось как всегда».