Читать интересную книгу Возвращение - Геннадий Ищенко

— Помогите выступить в «Гопубом огоньке», — сказал я. — За всю его историю не было ни одного подростка, а это непорядок.

— Это не ко мне, — улыбнулся он. — Это к Михаилу Андреевичу.

— В этом году будет необычный «Огонек», — сказал Суслов, внимательно глядя на меня. — Снимают что-то вроде фильма. Я мог бы вас рекомендовать, но туда отбирают только самые лучшие номера. Ты действительно уверен, что достоин попасть в число лучших артистов страны?

— Давайте мы вам споем, а вы оцените, — предложил я. — Правда, петь придется только под гитару, а будет еще и рояль. И репетировали мы не слишком долго, но время еще есть. Я помню этот фильм. «Сказки русского леса». Там много несвязанных номеров, нетрудно вставить еще один.

— Пойдем, — поднимаясь с кресла, сказал Леонид Ильич. — Я люблю слушать, как вы поете.

— Песня называется «Прекрасное далеко», — сказал я, доставая гитару из чехла. — Начнем?

Мы начали и очень хорошо спели.

От чистого истока в Прекрасное Далеко, в Прекрасное Далеко я начинаю путь.

— Ну что же, — сказал Суслов. — Песня очень чистая и идейная. И звучит очень хорошо даже под одну гитару. Я поговорю с кем нужно, а вы продолжайте репетировать.

Глава 13

— Я тебя люблю! — сообщила мне Люся. — Ты у меня самый хороший!

— Самая хорошая у нас это ты! — сказал я, снимая ее со своих коленей. — А я самый умный, поэтому брысь отсюда, пока я еще терплю.

Мы сидели вечером после визита к Брежневу в моей комнате. Сначала говорили о будущем выступлении, а потом долго целовались. Терпеть ее после этого на своих коленях я не мог.

— Как ты думаешь, нас покажут? — второй раз за вечер спросила она.

— Запись сделают почти наверняка, — подумав, сказал я. — А показать… Если потом не вырежут, то покажут. Вряд ли Суслов будет влиять на комиссию. Сведет нас с режиссером, а дальше уже сами.

— Тогда точно вырежут, — пригорюнилась Люся. — Там такие артисты!

— Ничего я там такого особенного не припомню, — ответил я. — Пару песен спела Пьеха, потом еще Магомаев пел сам и с Мондрус. Да, Кристалинская была и этот… Адамо. И непонятно для чего выпустили Полада Бюль-Бюль оглы. Это в павильонах. А еще вставляли песню из «Кавказской пленницы» и что-то там на тройке. Все остальное это танцы, балет и музыка. Сатирические куплеты, песенку ведущих и пение кукольного тигра под фонограмму я за пение не считаю. Это то, что касается «Сказок». А на почту «Огонька» нас с тобой не приглашали. Ничего, с твоим голосом и моими песнями – это только вопрос времени. Ты у меня многих заставишь потесниться, разве что для Пьехи ты не конкурентка, а до Пугачевой вам обеим далеко. Вот кому бог дал голосище, удавил бы своими руками за то, что она с ним сделала.

— А что?

— Никогда не пей и не кури! — наставительно сказал я. — И голос потеряешь, и целовать я тебя не смогу. Всю жизнь не мог терпеть табачной вони, слава богу, что и в вашей семье никто не курит.

— Ты завтра меня поедешь встречать из школы?

— Если буду заниматься столько, сколько сказал тренер, то не успею. Но, скорее всего, все-таки меньше. Забирать нас с тобой должна одна машина, так что и я должен заканчивать раньше. Наверное, прямо с тренировки за тобой и поеду.

В понедельник я проводил Люсю в школу, а на обратном пути охрана заехала за мной, и уже через полчаса я занимался с тренером разминкой. Потом где-то с час он мне показывал то, что нужно было отработать в ближайшие дни, и поправлял мои ошибки, а потом ушел на три часа, оставив меня заниматься самостоятельно. Незадолго до отъезда он вернулся и занялся тем, что пообещал с самого начала – начал меня лупить. Когда тебя бьют, даже если это делается на законном основании и с твоего согласия, это очень неприятный процесс, особенно для того, кого в жизни почти никогда не били. Я старался, как мог, но никак не мог зацепить этого кабанчика. Скорость у него была больше моей, сил тоже было больше, а об опыте и говорить нечего. Одним словом, как раз тот случай, когда нужно убегать. Вот только сделать это я не мог.

— Нет в тебе гибкости, — заключил он, закончив эту экзекуцию. — Кое-чему научу, но это так… для разборок на лестничной площадке.

И это он меня лупцевал, чтобы выяснить мою полную непригодность? Честное слово, я разозлился и решил сделать все, чтобы хоть раз заехать по его физиономии. Ничего, я прочитал в свое время много книг по самым разным системам. По сути, они были очень схожи и не содержали ничего чудесного. Все чудеса давал многолетний тяжелый труд. Много лет я измываться над собой не стал бы, но почему бы не напрячься с год, если это даст относительную свободу для меня и для Люси. Решено, начну кое-что отрабатывать дома. А партнеров найти несложно, если тренер и дальше будет меня надолго бросать. Здесь занималось немало народа, думаю, мне никто не откажет врезать по физиономии, если хорошо попросить. А там посмотрим, получится это у них или нет.

Я принял душ, вытерся уже своим полотенцем и, одевшись, стал ждать машину. Через пятнадцать минут появился Сергей, и мы уехали. Когда прибыли на место, к школе опять пошли вдвоем. И хорошо: если бы пошел один я, наверняка случилась бы драка. Вслед за Люсей из дверей школы вышел здоровенный парень. Он ее обогнал, загородил дорогу и начал что-то горячо объяснять. Она отрицательно мотнула головой и попыталась его обойти. Ухажер задержал ее, схватившись рукой за портфель.

— Сейчас она его треснет! — сказал я, ускоряя шаг. — Или это сделаю я.

— А я здесь для чего? — сказал Сергей. — Стой здесь и не вмешивайся. Драки нам еще не хватало.

— Молодой человек! — повысил он голос. — Отстаньте от девушки!

— А вы ей кто? — неприязненно спросил парень.

— Брат, — соврал Сергей. — Ну, я кому сказал? Неужели такой тупой, что не понимаешь, что ты ей не нужен? Или для тебя важны только твои желания? Так это можно поправить. Пойдем, сестра.

— Ген, у меня появился братик! — похвасталась Люся, у которой заметно поднялось настроение.

— Что-то мне это напоминает, — задумался я. — А, вспомнил! Финальную сцену из «Кавказской пленницы», когда запугивали Саахова. Сестра, сделай звук погромче…

— Спасибо, Сергей, — поблагодарила Люся. — И за сестру, и за помощь. Еще немного, и я бы ему врезала. А это опять разбирательство, и хорошо еще, если с директором, а не с завучем.

— Я сделал глупость, — признался я. — Надо было не спешить и сдать все за девятый класс вместе с тобой, а потом ты бы уже сидела дома, а я сдавал бы все остальное. Захотелось раньше заняться борьбой, а о последствиях подумал слишком поздно.

— Я на субботу договорилась насчет сдачи математики, — сказала Люся, когда мы уселись в машину. — А дальше будет еще проще: чем больше экзаменов сдам, тем больше будет свободного времени для подготовки. Так что я думаю, что освобожусь гораздо раньше.

— Ну, рассказывай, как съездил, — спросил Брежнев Дербинина, который по его личному заданию ездил разбираться с готовностью конструкции новой серии космических кораблей.

— Надо откладывать пилотируемые запуски, Леонид Ильич, — сказал Валентин. — «Союзы» должны дать новый толчок нашей космонавтике, но пока там еще все слишком сырое. Мишин был очень красноречив и уверен в результатах, но ему в космос не лететь. Глушко его тоже поддерживает, но более осторожно. Они все рвутся добраться до Луны, а такой энтузиазм приводит к спешке. Я, конечно, сам не бог весть какой специалист, но и мне стало ясно, что многое нуждается в доработке. Большинство узлов не прошли проверку в режиме полетов. Я передал им вашу записку…

— И что? — поинтересовался Брежнев.

— Сказали, что переработают схему управления двигателями коррекции, а в парашютной системе полностью уверены. А на меня после этого начали смотреть с подозрением. Ясно ведь, что кто-то нам на них настучал. Я поговорил кое с кем в неформальной обстановке. Нет у них такой уверенности, какую демонстрирует руководство. При Королеве так не работали. Уже готовые «Восходы» уничтожили, а на них можно было многое отработать.

— Демонстрируют они, — проворчал Брежнев. — Посадить в кресло вместо космонавта, уверенности поубавилось бы. Жаль, что мы отстали. Американцы производят запуск за запуском, а у нас ничего. Ладно, лучше ничего, чем пышные похороны. Передайте, чтобы провели серию беспилотных запусков. Вот и посмотрим, насколько все надежно. За каждый неудачный запуск, будем их наказывать рублем. Пусть подумают, что лучше: что-то нам демонстрировать, или еще раз проверить свою разработку.

В среду Сергей сообщил, что сегодня у нас проба на телевидении.

— Назначено на четырнадцать часов, — сказал он, когда я, как всегда, вышел провожать Люсю к машине. — Поэтому съездишь на занятия на три часа, а потом мы тебя заберем. К вашему директору я зайду сам: Люсю нужно освободить от двух последних уроков. Отвезем вас домой, а потом за вами приедет машина из телецентра. Они же вас отвезут обратно.