Возникшую неловкость спас Горыныч, появившийся из бокового прохода.
— Все здесь? — рассеяно обвел он взглядов зал. — Отлично. Думаю, тянуть нам больше не стоит. Познакомились, расслабились, теперь пора и делом заняться. Согласны?
Мы дружно кивнули, даже Шуренок перестал урчать и подобрался. Но Хранитель на нас особо и не глядел. Казалось, он полностью ушел в свои мысли.
— С чего бы начать… Что вообще вам известно?
— Очень мало. Древние легенды да рассказ Ванды. Она кратко рассказала о жизни до Темного времени и о том, что вы переругались и вас нужно помирить. В общем-то все. А, да, еще сказала, что это мы должны сделать и что остальное ты нам расскажешь сам.
— Хитрая дамочка вновь упростила себе задачу, — хмыкнул Пирос. — Ладно, может, оно и к лучшему. Начнем сначала. Точнее, с Темного времени. Вы ведь знаете, что было до него.
— Но я бы все равно предпочла услышать твою версию, — тихо заметила я.
— Хорошо. Хранители жили в Соламе целыми кланами. Семьи, друзья, стихии — у нас было все. И нас было много. А после Темного времени нас осталось лишь шестеро. Шестеро! Мы в одночасье лишились близких. Но не все. Из нас, оставшихся, двое были братьями. С этого-то все и началось. Хотя… — Горыныч помолчал немного и решительно отрезал. — Хотя скорее всего все началось с меня.
Мы недоуменно переглянулись, а Пирос продолжал говорить, глядя в стену пустыми глазами. Похоже, наш Хранитель Огня заново переживал давно минувшее. И больно ему было по-прежнему.
— Как я уже сказал, нас осталось шестеро. Я, Деврос Пыль, Литос Громм, его брат, Лейа Аква, Шэра Томана и Тентара Лава. Нам было тогда по несколько веков всего. Всем, кроме Литоса. Его-то и назначили главным над нами. Впрочем, ни у кого это не вызвало возмущения — мы никак не могли оправиться от потери кланов. Мы потеряли все. Да, мы, оставшиеся, знали друг друга и раньше. Более того, мы с Девом были закадычными друзьями едва ли не с рождения. Выбора не оставалось, и постепенно мы наладили отношения между всеми шестерыми. Даже на пары разбились, — горько хмыкнул Змей. — Все шло прекрасно. Литос оказался мудрым правителем. Понимающим, ненавязчивым. Для всех он стал словно старший брат. Но… Но меня постоянно жгла мысль: почему оставили именно его? Почему его, а не, например, Санкраса, моего брата. Разумом я понимал все, но сомнения изводили мою душу и совладать с ними я был не в силах. Стал раздражителен, начал срываться на всех, огрызаться с Литосом. Меня никто не понимал. А главное, я сам не мог себя понять. Устав бороться с собой, я начал пить. Алкоголь помогал мне забыться, думал я. Но на самом деле он лишь подогревал мою злобу, тоску по семье и обиду на всех и вся. Я стал агрессивен. Одержимость своими чувствами закрыла мне глаза. Я не видел и не хотел видеть, что другим тоже больно. Они в таком же положении, как и я, но держаться. Еще и мне пытаются помочь. Но разве я позволял им это? Нет! Я не опомнился, даже когда ушла Шэра…
Хранитель умолк, тяжело дыша. Похоже он до сих пор переживал потерю. И боль не отпускала ни на минуту. Конечно, я догадалась, кто такая Шэра, но решила уточнить.
— А Шэра — кто она?…
— Шэра? — горько улыбнулся Пирос. — Шэра — это все для меня. Хранитель Воздуха, Тумана и моя жизнь. Ведь мы, Хранители, любим лишь раз… Мой уже настал, и я потерял его.
Мы потрясенно притихли, только сейчас осознав глубину рассказа Змея. А он продолжил, тяжело роняя слова.
— Шэра оставила меня. Но и это не подействовало. Вместо того, чтобы разобраться с причинами и вернуть ее, я озлобился еще больше. Сейчас-то я понимаю, как тяжело и больно было ей, но тогда… Подруги поддержали ее. Со мной оставался лишь друг, Деврос, вспыльчивый и резкий Хранитель Песка. Он принял мою сторону, осудив Шэру за ее поступок. Тут уж взбунтовалась Лейа, его невеста, — она считала подругу правой. Более того, на сторону Шэры встала Тентара — самая рассудительная и спокойная. Дев психанул, я тоже, и началась война. Мы настолько увлеклись обидами, что забыли о своем предназначении. Из-за буйства стихий страдали люди, но нас это не останавливало. Громм оказался в тяжелом положении. Он не знал, что предпринять. Примирить нас не получалось, образумить тоже. И принять чью-то сторону невозможно — вражда только усилилась бы, а он потерял либо брата, либо невесту. Отчаявшись, Литос сам обратился к Богам. Признал, что не справился, и попросил наказания для себя. Создатели исполнили его желание. Они наказали его, а нас разбросали по Соламу. Но в день наказания Боги дали понять, что все можно исправить. Лишь не сказали как.
Горыныч замолчал. Пару минут молчали и мы, пока Рад не нарушил тишину.
— Получается, нам нужно найти этот способ?
— Думаешь, сможете?
Радмир неуверенно пожал плечами.
— Вот-вот. Дослушай сначала. Разделение произошло много веков назад. Я давно одумался, все осознал, раскаялся и начал искать эту возможность. Ванда помогала мне. И не только она… В общем, мы нашли эту долину. Здесь оставлена подсказка. Слабенькая, но уж лучше, чем ничего.
— Покажешь? — встрепенулся Там. Змей приглашающе махнул лапой и повел нас вглубь пещеры, рассказывая на ходу.
— Сначала я подумал, что это такой вот своеобразный упрек мне. Жестокий, надо сказать, упрек. Я и без этого не нахожу себе места, а тут… Я и пью теперь только ради одного — забыться, только так могу не вспоминать… Но я отвлекся! Вот! Сначала я увидел это.
И Хранитель указал на стену, испещренную рунами от потолка до пола. Вернее, завала камней на полу. Странно, но руны я прочитала так же легко, как и родной алфавит.
Ночь темна пришла, принесла беду:Унесла семью, развела вражду.Где любовь была — там лежит зола.Дух бражной унес нежные слова.Горе всем дано, так чего кричать?Просто надо жизнь заново начать.Раз даны друзья и дана любовь -Значит, нужно так, все начнется вновь.Не сумел, не смог, ласку не сберег,Слишком уж в себе боль свою стерег.Так чего ж теперь злобой плещешь зря?Для чего огонь вьется в небеса?Превратится в ад без воды песок.Это для тебя, знай — не одинок.Ты не прав, ты знал, но вражда идет.Совесть спит в вине, только злость поет.Мир объят войной, и ей нет концаВедь для друга он заменил отца.Брата потерять? Потерять любовь?Результат один — вокруг льется кровь,Да беда у тех, чьей вины и нет.Это ли не ночь, хоть и льется свет?Как спасти свой свет среди тьмы вражды?У высоких сил ты совет спроси.Мир не смог сберечь — уж не обессудь:Земляной горой обернется грудь.
— Горькая правда, — сказал Горыныч, когда мы дочитали. — Именно так все и было. Враждовали мы, а страдал весь Солам. Поначалу я решил, что это все, но потом разглядел начало следующей строки. Вот только она была так укрыта камнем, что я не смог извлечь ее. Ванда посоветовала подождать. И я поселился здесь, дабы не упустить ничего. И ждал. Долго ждал. И не зря! Часть стены рухнула сама собой, открыв вот это.