между ними рукой.
— Сначала мне нравится нежно. — Она скользит кончиками пальцев по припухшим губкам, второй рукой касаясь соска. — Легкое нажатие, которое побуждает меня желать большего.
Стелла двигает бедрами, как будто гоняется за собственным пальцем, и клянусь, я начинаю хныкать.
— Обычно, — мурлычет она, — я делаю так, пока мне не становится больно. Но сейчас я такая мокрая…
— Господи, — выдыхаю торопливо, — я слышу. Я слышу, как твои пальчики скользят по мокрой киске.
У Стеллы перехватывает дыхание. Ее полный жара и ошеломляющей похоти взгляд сталкивается с моим.
— Ты должен был делать это со мной.
Честно говоря, я боюсь сейчас дотрагиваться до своего члена. Кажется, он взорвется, но я обещал. Подношу руку ко рту, и она чертовски дрожит. Черт, мне нравится, как глаза Стеллы расширяются, когда я медленно облизываю ладонь, прежде чем взять себя в руку. Я горячий на ощупь и такой твердый, что член болит. Поэтому сжимаю его, чтобы ослабить давление.
— Я начинаю медленно и жестко, как будто толкаюсь в женщину.
Стелла кивает, с живым интересом наблюдая за мной, чем распаляет еще больше. Ее бедра слегка раздвигаются, словно она не осознает этого, и я почти переворачиваюсь и погружаюсь в нее. Как же стало бы легко и хорошо. Но я этого не делаю. Потому что она желает этот опыт, и, как бы ни был взволнован, я тоже этого хочу.
— О чем ты думаешь? — раздается в темноте ее вопрос. — Когда делаешь это.
— О тебе. — Теперь я двигаю рукой быстрее, устанавливая ритм. — С вечера нашей встречи только о тебе.
Стелла стонет и откидывает голову на подушку. Она тоже ускоряется, выводя пальцами резкие, небрежные круги и истязая свою киску. Желание поцеловать ее заставляет меня наклониться ближе. Наше дыхание смешивается, мы судорожно ловим губами воздух. Сейчас я жестко дрочу, и напряжение лишь нарастает.
— Скажи мне, — просит она. — Скажи, что себе представляешь.
На секунду я отключаюсь, собираясь разочаровать ее. Стелла ведь ожидает чего-то этакого. Но ее глаза полны желания и доверия. Она смотрит на меня так, словно я лучшее, что она когда-либо видела. Я, а не оболочка или имя. Это сдирает с меня кожу, обнажая душу. Это усиливает восприятие окружающего пространства: смятых простыней вокруг моих ног, стекающего по спине пота, трения руки о член и звука, который он издает. Тяжело дышу, и у меня пересыхает во рту.
Я облизываю губы.
— Правду?
— Всегда, — хрипло отвечает она.
— Я представляю, что наблюдаю за тем, как погружаюсь в тебя. Представляю, как проникаю в твое тепло. — Мой голос становится грубее, яйца напрягаются и становятся влажными. — Тот первый толчок, когда я беру тебя, зная, что ты мне позволяешь. Вот и все. Я думаю о том, чтобы заполучить тебя. Наконец-то, блядь, я с тобой. Это тот момент, о котором я мечтаю. — Стелла стонет, и ее губы слегка приоткрываются. — Ох, блядь, Стеллс, пожалуйста, кончай. Кончи для меня, сладкая.
Она подчиняется, в этот миг такая охренительно красивая, что я теряю дар речи. Губа закушена, бедра сжимают руку, беззвучный крик искажает черты лица. Она выгибает спину, высоко поднимая грудь, эти великолепные сиськи. Не в силах сдержаться, наклоняюсь и захватываю ртом сосок, жестко посасывая.
Тихонько вскрикнув, Стелла вздрагивает и прижимается ко мне, молча требуя большего. Я сосу ее, словно изголодался и даже не осознаю, что кончаю, пока не ощущаю на руке горячую влагу, которая выстреливает мне на живот. Падаю на Стеллу. Долгое мгновение не могу прикрыть рот, пытаясь отдышаться у ее подрагивающей груди. А потом медленно облизываю ее, отчего девушка всхлипывает. Я наконец откатываюсь, с тяжелым выдохом приземляясь на спину.
Мы лежим в безмолвной темноте и пытаемся восстановить дыхание. В окно барабанит дождь, в комнате такая обстановка, будто ничего не произошло, будто мой мир не перевернулся с ног на голову. Стелла шевелится, неуклюже поправляя одежду. Я выхватываю салфетку из стоящей на прикроватном столике коробки и вытираюсь, осознавая, что она наблюдает за моими действиями. Странно, но это я тоже нахожу сексуальным.
— Ух ты, — тихо произносит она, и я понимаю, что Стелла не о том, что я сейчас делаю.
Выбрасываю салфетку в мусорку, натягиваю боксеры и поворачиваюсь на бок, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. Ее волосы спутались. Кнопка смотрит в потолок. Словно почувствовав мой взгляд, она поворачивает голову и улыбается. Ничего не произносит, просто смотрит.
— Стеллс. — Пальцами очерчиваю ее челюсть. Ее кожа теплая и влажная, и я кладу руку ей на щеку прежде, чем положить голову на подушку.
Она придвигается ближе. От нее пахнет сексом, потом, а еще чем-то свежим и сладким. Я втягиваю запах, закрывая глаза. Почему это так приятно? Именно это.
Нужно найти способ удержать это ощущение, сохранить его. Я понятия не имею, как это сделать. Но мне кажется необходимым научиться.
— Джон?
— Да? — Я играюсь с ее шелковистыми волосами, наматывая прядь на палец.
— Если мы по возвращении домой не трахнемся до потери сознания, я убью тебя.
Я замираю на мгновение, а потом смеюсь, стараясь при этом особо не шуметь. Она сжимает мой бок, и я придвигаюсь ближе.
— Блядь, да, Кнопка.
И с этого момента я начинаю считать минуты.
Глава 23
СТЕЛЛА
— Надеюсь, ты хорошо спал, Джакс, — говорит Коринн, ставя на стол перед ним чашку с кофе.
Рядом со мной хмыкает Хэнк, одаривая Джона сердитым взглядом. Я прикусываю щеку изнутри. Прошлой ночью мы заснули, прижавшись друг к другу. А когда проснулись, над Джоном стоял Хэнк и смотрел на него с осуждением.
— Не знаю, почему я беспокоился.
— Да, мадам, хорошо.
Джон запихивает в рот огромный кусок истекающего маслом блина, старательно не поднимая глаз от тарелки и едва сдерживая улыбку. Под столом его колено подпрыгивает в дерганом ритме. Мы сидим близко, и во время движения наши бедра трутся друг о друга. Даже от такого легкого соприкосновения моя кожа вибрирует.
Воспоминания о том, чем мы занимались, постоянно всплывают в моей голове, мешая сосредоточиться. Я продолжаю видеть, как сжимается его мускулистый торс, как сокращаются крепкие мышцы предплечья, пока он дрочит. Боже, у него классный член. Закругленная головка, толстый, слегка изгибающийся вправо ствол.
Моя кожа вспыхивает. «Перестань за столом думать об его члене. Это ужасно неправильно. Ненормальная Стелла. Чокнутая».
И глупая. Все, о чем я могу думать в этот момент — это занимающийся самоудовлетворением Джон. Его припухшие яйца, подскакивающие при каждом движении кулака вниз, напряженное лицо, расслабленные губы