— Поброди пока здесь. Это может затянуться.
С этими словами аристократ шагнул в проход. Ворота так же бесшумно закрылись за его спиной. Томэ вздохнул, как он и думал, на совет его не пустили. Стоявшие вокруг телохранители Ставра бросали на десятника косые взгляды. Кажется, маленькая ссора с Муджи не добавила ему среди них популярности. Удивительно почему.
— Ну, ребята, у вас тут, кажется, своя компания. Я пойду, тоже поищу знакомых.
Телохранители неохотно расступились, Томэ зашагал вглубь чертога. Параллельно ему двигались другие группы. Похоже, оставшись без господ, свиты решили использовать редкую возможность пообщаться. И может, даже попробовать извлечь из этого какую-нибудь пользу.
Ближе всего к Томэ вышагивал отряд в черных мундирах. Схоларии ушли в другую сторону, значит, это была свита командующего гарнизонами Небесных крепостей. С ними Томэ говорить было точно не о чем. Десятник взял в сторону, впереди замаячила ограда вокруг центра чертога. Большинство старались держаться от нее подальше, но некоторые решились подойти вплотную. Томэ обратил внимание на группу в бордовых мундирах. Расшитые золотом куртки, обтягивали торсы как перчатки. Это были бойцы первого Гильдарского. Традиционная свита командующего сухопутных сил. Воины небрежно опирались локтями на посеребренную бронзу и лениво оглядывались по сторонам. Гильдарцы всегда считали своим долгом бравировать храбростью. Томэ ощутил смутный укол зависти. У них было почти все о чем, он мог только мечтать. Лейтенант вытянул руку и указал на что-то за оградой, на запястье блеснули четки, золотые бусины были отлиты в форме зерен пшеницы. Такие носили сторонники культа тимонитов. Их всегда было много в армии, в отличие от гарнизонов Небесных бастионов, где большинство было за адорантами. К зависти десятника прибавилось раздражение.
Томэ тоже подошел к ограде. За перилами чернел широкий колодец. Воздух над горловиной казался тусклым, словно лишенным жизни. Лейтенант гильдарцев бросил, на десятника недовольный взгляд, точно заподозрил дружинника в том, что тот пытается подражать военным в отваге и урвать себе часть их законного внимания.
— Говорят, у колодца нет дна, — сказал он.
— Не удивлюсь если так оно и есть, — ответил Томэ.
— А по мне так это чушь. Это просто обычная шахта, только очень глубокая. А остальное уже напридумывали потом.
— Ты действительно так думаешь?
Томэ слегка перегнулся через перила. Внизу клубились тени. Именно из-за них это место когда-то назвали садом теней. Странные извивающиеся силуэты напомнили кому-то растения. Их серые полупрозрачные "корни" крепились к сгусткам темноты, которые плавали в воздухе, как куски льда в воде, а причудливые, постоянно меняющиеся "ветви", колыхались, словно под порывами невидимого ветра.
— Хорошо, — улыбнулся лейтенант, — не совсем обычная шахта. Ты подошел, чтобы обсудить местные диковины?
— Почему ты решил, что у меня была какая-то особая цель?
— Здесь полно места, — гильдарец махнул рукой вдоль перил, — ты мог встать где угодно. Тем более рядом заседает совет. В такой момент мне слабо верится в случайности.
— Хорошо, ты прав. Но к совету эту это никакого отношения не имеет. Назови это ностальгией, если хочешь. Интересно узнать, как сейчас дела в войсках.
Офицер нахмурился.
— Представь себе, пока не разбежались.
Томэ вздохнул, чтобы там ни говорили, честность далеко не всегда лучшая политика. А ведь ему действительно просто любопытно.
Лейтенант отцепил с кушака медную бляшку и подбросил ее на ладони.
— Я бы этого не делал, — сказал Томэ. — Не годится подкармливать их материей.
Офицер презрительно взглянул на десятника и вытянул руку за огражденье. Бляшка соскользнула с ладони и полетела вниз. Призрачные ветви вытянулись навстречу маленькому диску. Кусочек меди вспыхнул, будто его раскалили, и рассыпался сотней искр.
— Занятно, — пробормотал гильдарец.
Он безуспешно пытался сделать вид, будто случившееся не произвело на него особого впечатления.
— И это еще не все, — сказал Томэ.
Когда искры погасли, стало видно, что хотя физическое тело диска распалось, его образ, полупрозрачная тень, продолжает существовать. Медленно, словно перышко, он погружался в колодец. Десятки призрачных "ветвей" вытянулись навстречу. Отростки боролись друг с другом, пока самая толстая и мощная "ветвь" не растолкала соседей. Она обвилась вокруг полупрозрачного диска и утащила его вниз, к впившимся в темноту "корням". Колодец глухо заурчал. Люди, собравшиеся вокруг перил, отшатнулись. Большинство бросали недобрые взгляды на гильдарцев.
— А представляешь, что было бы, если бы туда бросили что-то побольше?
— Не мели ерунды. Просто в древности придумали небольшой аттракцион, чтобы развлекать гостей. Вообще, что ты ко мне привязался?!
Урчание в колодце, которое почти уже затихло, стало снова нарастать, и превратилось в злобный рев. Люди стали отступать от ограждения, не забывая о достоинстве, но и без лишних промедлений. Томэ хотел последовать общему примеру, но бросил взгляд на перила и остановился.
Посеребренный поручень ограждения вибрировал, словно натянутая струна. Томэ отшатнулся и задел плечом лейтенанта гильдарца. Офицер фыркнул и отступил на полшага от колодца. Томэ замер и огляделся. Люди все так же спокойно отходили от ограды, хотя по его ощущениям уже пора было отложить достоинство до лучших времен и просто бежать. Похоже, он либо очень недооценил крепость нервов столичной аристократии, либо… либо видит то, чего не видят другие.
Мысль была очень неприятной, но Томэ не мог так просто ее отбросить. Он снова посмотрел на ограждение. Блестящий поручень вибрировал все сильней. Все выглядело совершенно реально, но разве настоящий металл смог бы выдержать такое напряжение?
Томэ шагнул обратно к ограждению, вытянул руки и коснулся поручня. От кончиков пальцев до плеч прошла волна боли. Мышцы сократились, и пальцы, словно по собственной воле, вцепились в металл. Томэ шумно выдохнул. Он попробовал разжать руки и со страхом понял, что не может это сделать. Будто что-то держало его. Он посмотрел на огражденье. Поручень, или точнее, его призрачная копия, по-прежнему дрожала, но уже не так сильно, точно руки Томэ сдерживали движение. Десятник снова попробовал освободиться, но понял, что освободится, только оставив на перилах всю кожу с ладоней. А может даже это не поможет. На лбу Томэ выступил пот. Проклятья, почему он вечно сует нос, куда не нужно?!
Томэ постарался сосредоточиться и прислушался к своим ощущениям. Ему показалось, что он уловил крошечный промежуток, во время которого, его руки ничто не держало. Это происходило, когда вибрирующий металл оказывался в своем исходном положении. Если бы фаза свободы была хоть чуточку длинней, Томэ успел бы разжать пальцы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});