Похоже, Джек не ожидал такого ответа, но самообладания не утратил.
— Мы разошлись полюбовно, — сдержанно сказал он. — Я никогда не любил Белинду. Ты, конечно, знаешь это. Мы оба старались доиграть фарс до конца, но поняли, что это игра на уничтожение. И как ни странно, стали друзьями, когда решили покончить с ней. Мы оба заплатили страшную цену. Гораздо большую, чем ты думаешь.
Пока он говорил, Фрэнси неотрывно следила за ним холодным, оценивающим взглядом.
— Что же это за люди, которые способны жениться без права выбора, без любви?-спросила она наконец.
— Мы сделали это… я сделал это, чтобы выжить. Не так-то легко объяснить нормальному человеку, вроде тебя, против чего мы боролись. Я не жду твоего прощения. Только хочу, чтобы ты попыталась понять меня.
Фрэнси снова взглянула в его глаза и увидела в них неподдельную муку. Решимость ее поколебалась, но она держалась твердо:
— Нет, я не понимаю.
Короткое пламя вырвалось из этих темных глаз.
— Послушай, — сказал Джек. — Но ведь, в конце концов, ты молода, красива, свободна, ты обладаешь выдающимися способностями, перед тобой — прекрасное будущее. Можешь делать все, что захочешь…
Он замялся, ища нужные слова. Но Фрэнси не дала ему закончить:
— И, по-твоему, мне следует поблагодарить за это твоего отца? Он украл мою работу и уволил меня за то, что я успешно справилась с ней. А потом, когда я уже решила, что навечно избавилась от него… и от тебя, он решил судиться со мной из-за того, что я использовала собственное изобретение. Он разорил компанию, которую я создала из ничего. И я должна быть благодарна вам обоим за это?!
— Но послушай, Фрэнси, и попытайся понять. Не сделай я того, что он хотел, все могло быть гораздо хуже. Для тебя и меня.
Фрэнси пренебрежительно рассмеялась:
— И каким же образом?
Джек покачал головой.
— Ты его не знаешь. Ты даже не представляешь, на что он способен. Могущество его беспредельно. Поверь, тебе повезло, что ты отделалась только несколькими шрамами в душе. Нам же, кто вынужден жить рядом с ним, не так-то легко приходится. Так или иначе, — продолжал Джек, — все кончено. У Белинды свое будущее. С ней все в порядке. Что же до меня, я стал намного беднее, но зато свободен. Поверь, я готовился к этой минуте и у меня достаточно средств, чтобы создать собственную компанию, не такую большую, конечно, как «Магнус индастриз», но принадлежащую только мне. Я хочу, чтобы ты вернулась, Фрэнси. Я люблю тебя. Это все, что мне необходимо в жизни.
Он замолчал.
Фрэнси тоже молчала, глядя на Джека сузившимися глазами. Когда же она наконец заговорила, ненависть, прозвучавшая в ее голосе, поразила даже ее самое.
— Ты негодяй!
Голова Джека дернулась, как от пощечины.
— Не говори так, -спокойно сказал он.
— Ты негодяй, — повторила Фрэнси.-Ты думаешь, явился сюда, прикинулся невинным, как только что выпавший снег, и уверен в успехе?! Ну что ж, в одном ты не ошибся, Джек, я свободная женщина. И ни один мужчина не в состоянии заставить меня плясать под свою дудку — ни твой отец и, уж конечно, ни ты. А теперь убирайся!
— Ты не понимаешь, — терпеливо повторил Джек. — Я все бросил ради тебя, в точности как писал в той записке. Теперь я свободен, и я вернулся. Я оставил тот мир позади, Фрэнси. Ты никогда больше не столкнешься с ним. Перед нами прекрасное будущее.
— Я велела тебе убираться! — с внезапным бешенством выкрикнула Фрэнси. — Считаешь меня вещью, которую можно использовать, а потом выбросить?! Ну так вот, Джек, эту игрушку тебе не. получить!
Он неожиданно вскочил и, одним прыжком перекрыв разделявшее их расстояние, сжал Фрэнси в объятиях.
— Значит, вот что ты обо мне думаешь?! — прошипел он ей на ухо. — После всего, что было между нами?! Считаешь, я играл с тобой? Потому что… если ты так думала тогда, в Париже, значит, я конченый человек. Скажи мне правду!
В голосе Джека звенели ярость и мольба. Только сейчас Фрэнси осознала, как глубоко она сумела его ранить.
Джек разжал руки. Фрэнси поглядела на него полными боли глазами и медленно покачала головой.
— Думаешь, это что-нибудь изменит? — прошептала она. — Не рассчитывай!
— Ошибаешься, ничего не изменилось. Все эти три года я не переставал думать о тебе, чувствуя, что эти воспоминания разрывают мне сердце. Каждый день я жил с этой мукой. И ты тоже. Я знаю это. Не пытайся отрицать.
И он поцеловал Фрэнси, прежде чем она успела что-либо ответить. Фрэнси начала бешено вырываться, однако все ее тело пронизало давно не испытанное властное желание, а резкий протестующий возглас, сорвавшийся с губ, напоминал стон экстаза. Джек задохнулся. Он крепче сжал Фрэнси, одурманенный ароматом ее кожи, нежными губами, отвечавшими на его ласки, несмотря на все усилия противостоять им, неповторимым запахом возбужденной плоти, волшебным благоуханием женского голода, смешанного с яростью и раздражением. Все это довело Джека почти до безумия. Он боялся, что возьмет ее силой, даже если потом потеряет навеки, потому что страсти, разбуженной в нем Фрэнси, невозможно было противостоять.
Но каким-то образом, невзирая на желание, столкнувшее их, Фрэнси удалось последним усилием воли освободиться. С поразительной силой она разорвала кольцо его рук и выскользнула из объятий.
Она стояла, прижавшись к стене, глядя на Джека сверху вниз, высокая, гибкая, с разметавшимися волосами, с глазами, горевшими каким-то гипнотическим пламенем, поразительно красивая. В этот момент Джек понял, что если он и обладает прежней властью над чувствами этой женщины, то ее власть над его сердцем неизмеримо выросла за годы разлуки.
— Люблю тебя, — прошептал Джек. — Боже мой, я люблю тебя. Будь моей женой.
— Вон! — повторила Фрэнси. — Убирайся из моей жизни.
Но в ее голосе уже не было прежней убежденности.
— Я не могу жить без тебя. Взгляни на меня. Неужели ты не видишь, что это правда?
— Уходи, — пробормотала она, закрыв лицо руками. — Уходи! Пожалуйста…
— Послушай меня! — не отступал Джек. — Через шесть недель будет вынесено решение о разводе. Я обещаю ничего не требовать От тебя, не прикасаться к тебе до тех пор, пока мы не поженимся — при свидетелях, перед всем светом, пока не освободимся от прошлого навсегда. Ты скажешь «да», если я пообещаю тебе? И больше никаких сомнений, никакой лжи! Будь моей женой, Фрэнси! Я все отдам! Даже свою жизнь, если понадобится.
Она по-прежнему молча, вся дрожа, смотрела на него.
— Ты это серьезно говоришь? — спросила она наконец.
Джек наклонился вперед, страсть исказила его черты. В эту секунду он выглядел опасным, как загнанная пантера.
— Каждое слово — правда. Скажи «да», Фрэнси. Пожалуйста! Твоя жизнь в моих руках.