Сет почувствовал, как ноги выскальзывают из-под него. Доктор Сноу кинулась к нему, поймала и обхватила рукой за пояс, помогла устоять. Секундой позже Жасмин тоже была рядом с ним.
Новые образы — и звуки — и запахи — наполнили его сознание, какие-то из его прошлого, какие-то — из Кадимова, нагромождённые друг на друга. Он закрыл глаза, надеясь таким образом прогнать их, но это напомнило ему о фильмах ужасов и попытках заснуть и пыльной буре в Ираке и о бесчисленных других вещах. Теперь, когда его держали, Сет попытался-таки выбросить всё из головы, резко ею встряхнув — но это лишь вызвало воспоминания о кнутах и комедийных падениях и трансляциях теннисных матчей.
Первая Леди осторожно повела Сета к зелёной комнате. Её удивило, что агент Доусон не выкатила инвалидную коляску, но когда они вошли в комнату, причина стала ясна: Сьюзан, которая, вероятно, стояла, прислонившись к стене, когда Сет начала произносить речь, съехала по ней на пол и сидела теперь, опираясь на стену спиной и свесив голову на грудь.
Доктор Сноу быстро подкатила инвалидное кресло, и они с Жасмин помогли Сету сесть в него. Сет попытался разобрать, что в соседней комнате говорит Флаэрти, но настоящее заглушала какофония прошлого.
Сьюзан подняла голову и, похоже, на мгновение её взгляд сфокусировался.
— Сэр, — сказала она, и потом, через секунду, — … выпрядке? — что, предположительно, означало «Вы в порядке?»
Он кивнул; по крайней мере, ему так показалось.
Внезапно глаза Сьюзан широко раскрылись, и она сумела выговорить:
— Ранджипу… плохо.
Никки Ван Хаузен закончила показывать последний дом на сегодня. Это был, вероятно, дохлый номер — собственно, весь день, похоже, прошёл впустую. Она часто говорила тем, кто хотел продавать дома, что им надо печь печеньки и ставить цветы в вазы — однако сама она по-прежнему была побита и исцарапана после вчерашней аварии, не говоря уж о том, что смертельно устала — вряд ли её сегодняшний вид мог вселить в людей уверенность относительно покупки дома. Оставалось надеяться, что к следующей неделе она придёт в себя.
Никки ехала на взятой напрокат «тойоте». Её машина восстановлению не подлежала, но ей было уже семь дет; она всё ещё раздумывала, что получится приобрести на ту сумму, что удастся выцарапать из страховой компании.
Она заехала в «7-Eleven», купила кофе, и по пути к кассе картонный стакан выскользнул у неё из рук и ударился об пол. Пластиковая крышка, которую она надела на него секунду назад, слетела, и кофе лужей растекся перед ней.
Она увидела, как на лице мужчины средних лет за кассой возникло обеспокоенное выражение, нечто среднее между чёрт-это-ведь-мне-придётся-убирать и только-бы-не-обожглась-а-то-ведь-в-суд-подаст.
— Простите! — сказала Никки. — Простите меня! — Она качнулась вперёд, едва не подскользнувшись на мокром теперь полу и схватилась за стойку кассы рядом с жаровней для хот-догов. В голове всё плыло.
— Чёрт возьми, леди! — сказал кассир. Он наверняка разглядел бинт у неё на левой руке и другой на голове; возможно, принял её за умственно отсталую. Но потом добавил: — Вы в порядке?
Никки рефлекторно ответила «Всё хорошо» — но всё не было хорошо, и она это знала. В голове стучало. Это было как в «Лютере Терри», когда она оказалась связанной с Эриком Редекопом, только усиленное в сто раз. Образы из его жизни побежали через её сознание, словно она листала страницы журнала. Она сделала глубокий вдох, но это будто лишило остальное тело остатков сил, и она осела на покрытый плиткой мокрый пол рядом с кассой.
Какой-то покупатель передумал что-либо покупать, сложил свои покупки на ближайшую полку и вышел из магазина. Кассир выбежал из-за кассы.
— Леди, что случилось?
Никки попыталась заговорить, но слова не выходили.
— Мне вызвать скорую? — спросил кассир. Когда Никки не ответила, он попятился. — Я звоню 911, — решительно сказал он.
Воспоминания продолжали прибывать, более яркие, чем когда бы то ни было: сцены из её жизни и жизни Эрика, события, происходившие в других магазинах, пролитые напитки, открытые дома и — бам! бам! бам! — аварии с участием многих машин.
Она смутно слышала, как кассир звонит по телефону, потом его приближающиеся шаги. Но у неё что-то вспыхивало в глазах, как при мигрени, так что она не решалась поднять голову и посмотреть на него, потому что тогда в поле зрения попали бы осветительные панели на потолке.
— Скорая уже едет, мисс, — сказал он, приседая на корточки рядом с ней. — Я могу вам как-то помочь?
Она качнула головой — как для ответа на вопрос, так и для того, чтобы отогнать новую волну набегающих воспоминаний.
— Вы хотите встать? — спросил он.
Новая волна воспоминаний накрыла её: она встаёт на ноги после падения на катке, у Эрика не встаёт на компьютере очередная версия операционки, клоун в цирке поднимается после забавного кульбита. Она хотела сказать «нет», но всё ещё не могла говорить.
— Ну же, давайте, — сказал кассир, и она почувствовала, как его руки охватывают ей запястья. Но как только её зад приподнялся над полом на несколько дюймов, он внезапно выпустил её, и она снова шлёпнулась на пол — а его качнуло назад, и он опрокинул стойку с фасованными пирожными. Она услышала, как он повторяет «Что за хрень?» снова и снова.
Послышался звон, и дверь в магазин открылась.
— Господи! — произнёс мужской голос. — С вами всё в порядке?
Никки всё toe не могла заставить себя поднять взгляд, но только что вошедший покупатель подошёл ближе.
— Что случилось? Было ограбление?
Кассир сказал:
— Нет. Боже, это похоже… похоже… чёрт! Это словно кто-то залез мне в голову.
И тут к Никки, наконец, смогла заговорить:
— Добро пожаловать в клуб.
Глава 48
В Кэмп-Дэвиде склонившийся к микрофону на трибуне вице-президент Флаэрти заканчивал свою речь.
— …так что правительство будет защищать своих граждан и своих союзников сегодня, завтра и всегда. Благослови Бог Америку. Спокойной вам ночи.
Здесь должны были быть аплодисменты, и кое-кто и правда захлопал, но в то же время сразу же возник гул разговоров.
В соседней комнате Сет откинулся на спинку инвалидного кресла, благодарный за то, что оно есть. Воспоминания его жизни и жизни Кадима продолжали затоплять его мозг — базовая подготовка, пресс-конференции, повторный показ «Айронсайда»[40]и сотни других событий.
«Блэкберри» доктора Сноу зазвонил.
— Алло? — Потом тишина — она слушала, затем: — Хорошо. Везите их в лазарет. Мы тоже движемся туда. — Она спрятала телефон. — Официальное сообщение, — сказала она. — С Бесси Стилвелл, агентом Хадкинсом и профессором Сингхом то же самое — со всеми, кто входил в связанную группу в «Лютере Терри».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});