Читать интересную книгу Египет. История страны - Гарри Адес

Требовалось вмешательство человека, обладающего статусом и энергией Насера, чтобы вести переговоры о мире между Хусейном и Арафатом, главой ООП. Но силы Насера были на исходе. Он тяжело болел, и после лечения в СССР от диабета, проблем с сердцем и атеросклероза ему предписали избегать стрессов. 28 сентября, после изнурительных, хотя и успешных мирных переговоров в Каире, он проводил гостей в аэропорт — и скончался от острого сердечного приступа.

Горе вывело на улицы Каира два миллиона (некоторые источники утверждают, что пять миллионов) человек. Мало кто отрицал, что правительство Насера допускало ошибки, а его режим был слишком жестким и репрессивным. Но большинство граждан уважали стремление Насера модернизировать и индустриализировать Египет, объединить арабов, построить более справедливое и равное общество. Он был неподкупен, хотя и позволял коррупцию в своей администрации. Важнее всего то, что Насер — первый египтянин, который управлял страной после перерыва в 2200 лет. Минули многие века засилья иностранцев, прежде чем египтяне наконец обрели вождя, отца новой нации, настоящего колосса ближневосточной политики, который сумел возродить в народе чувство собственного достоинства и гордость за страну.

Садат: ликвидация наследия

Вице-президент Анвар Садат (1918–1981) пришел к власти в соответствии с конституцией, но лишь немногие ожидали, что ему удастся надолго задержаться на вершине. Он был одним из первых членов организации «Свободные офицеры», постоянно работал в администрации Насера, вопреки — а возможно, благодаря, — тому, что все считали его в политическом отношении совершенным ничтожеством. Он никогда не занимал министерский пост, послушание и исполнительность обеспечили ему среди коллег снисходительное прозвище Бимбаши Са-Са — «Полковник Да-Да», но сам факт, что он сумел столько лет оставаться при Насере, должен был подсказать наблюдателям, что у этого человека несомненный политический дар.

Анвар Садат, изобретатель политики «электрошока», попытавшийся заключить мир с Израилем

В мае 1971 года Садат укрепил свои позиции, уничтожив старые центры власти, созданные Насером внутри администрации, арестовал и снял с постов тех самых людей, которые стремились убрать его с поста президента. Так называемая «Корректирующая революция» эффективно порвала с прошлым и показала намерения Садата исправить ошибки администрации Насера, накопившиеся с революции 1952 года. Изменив официальное название страны с ОАР на Арабскую Республику Египет, он осуществил не просто косметические поправки.

С самого начала Садат публично воздавал должное наследию Насера, хотя сам имел абсолютно иные устремления. Более либеральный и спонтанный, чем его суровый предшественник, Садат обещал обуздать репрессивную деятельность службы безопасности, сделать более открытой экономику, уважать закон и провести свободные парламентские выборы. Он верил, что нация устала от политических потрясений, экономика подорвана активностью Насера на международной арене, и пришло время заняться внутренними делами Египта.

Это задевало чувства многих граждан, общественное мнение утверждало, что невозможно сосредоточиться на внутренних делах, пока не разрешен арабо-израильский конфликт и пока Египет не вернул себе Синай. Садат пообещал, что 1971 года станет «решающим», но не предпринимал никаких действий; президент выглядел глупо, особенно на фоне Насера, и ему никак не удавалось завоевать популярность в народе.

Зато она заметно возросла после шокирующего решения выслать из страны пятнадцать тысяч советских военных советников в июле 1972 года. Советское присутствие в Египте становилось все более ощутимым и нежелательным, так что немногие горевали об отъезде советников. Что важнее, удар по самолюбию СССР громко возвестил о совершенно новом внешнеполитическом курсе Египта, подчеркнул желание Садата сблизиться с Соединенными Штатами, которые, как он считал, держат в руках «99 % карт» в арабо-израильском конфликте. Дипломатические контакты прекратились в 1967 году; требовалось нечто большее, чем разрыв с Советским Союзом, чтобы отвлечь Вашингтон от потрясений Вьетнамской войны и добиться благосклонности американских политиков. В конце концов США являлись ближайшим союзником Израиля. Нужны были экстренные меры.

Война судного дня (октябрьская война)

На протяжении 1973 года Садат вел переговоры с Сирией о совместном нападении на оккупированные территории Синая и Голанские высоты. Целью наступления было не полное уничтожение Израиля, а ситуация, при которой сверхдержавы и мир в целом вынуждены будут пересмотреть свою ближневосточную политику и искать выход из конфликта. Еще одна война — рискованная стратегий, но арабы не сомневались, что усвоили горькие уроки прошлого; никто не ожидал, что им хватит мужества и ресурсов, чтобы начать вторжение после разгрома, который Израиль устроил в прежней войне.

Организовав целую серию провокаций в течение нескольких месяцев (Израиль дважды объявлял мобилизацию), арабы неожиданно напали на израильские позиции 6 октября 1973 года, в праздничный для иудеев день Йом Киппур (праздник Судного дня). Первые успехи были ошеломляющими. Египетские войска и танки пересекли канал и обрушились на линию Бар-Лева, израильские части отступали в беспорядке; сирийцы достигли такого же успеха на Голанских высотах.

Вероятно, пораженные столь быстрой победой, арабы замешкались, дав израильтянам время перегруппировать силы и нанести контрудары при поддержке с воздуха и с помощью предоставленных США новейших видов вооружения (именно США добивались от арабов отказа от поставок аналогичного оружия из СССР). Генерал Ариель Шарон нашел слабое место в обороне арабов, 18 октября прорвался сквозь линию фронта под прикрытием яростного огня, отрезал 3-ю египетскую армию на Синае, навел мост через Суэцкий канал и подошел к Каиру на расстояние часа езды на автомобиле. Еще одно поражение арабов казалось совершенно реальным, но остальной арабский мир — точнее, страны-члены ОПЕК (Организации стран-экспортеров нефти) — применил «нефтяное оружие». Коллективное заявление о бойкоте всех государств, поддерживающих Израиль, вынудило стороны пойти на переговоры о прекращении огня. Эмбарго США и Нидерландов, а также резкое сокращение поставок привели к тому, что Израилю пришлось уйти со всех оккупированных территорий и признать право палестинцев на самоопределение. Наступление зимы и острая нехватка нефтепродуктов вызвали рост цен на нефть в четыре раза к концу 1974 года. ЕЭС и Япония выработали совместную декларацию по ближневосточной проблеме, в которой впервые выражалась поддержка арабам. К 25 октября боевые действия прекратились, это произошло после нескольких нервных дней, когда казалось, что США и СССР перейдут к прямой конфронтации. Энергичная «челночная дипломатия» Генри Киссинджера, сновавшего между Иерусалимом и Каиром в январе 1974 года, привела к заключению соглашения об отводе армий и начале следующего этапа мирных переговоров.

Садат объявил войну победоносным триумфом, вопреки тому, что Египет едва избежал очередного сокрушительного поражения, и несмотря на колоссальные потери (погибли около 5500 египтян, что вдвое превышало число погибших израильских солдат). Впрочем, слова Садата не были голой риторикой: достижения арабов в первые дни сражений развеяли миф о непобедимости Израиля; «мертвую полосу» в арабо-израильском вопросе удалось пройти; ОПЕК потребовала оказать Египту финансовую и военную помощь; дипломатические отношения с Вашингтоном вскоре были восстановлены. Более того, в глазах арабских лидеров и египетской общественности Садат из политического легковеса превратился в «героя сражения» на Синае и настоящего президента. Ситуация позволила ему дистанцироваться от Насера и следовать собственным экономическим и политическим курсом.

Инфитах: двери открываются

Возобновившиеся после Октябрьской войны отношения с Западом позволили Садату ввести инфитах — политику открытых дверей. Ключевой закон № 43 был утвержден в июне 1974 года; он поощрял инициативы, давал гарантии и привилегии иностранным инвестициям, западным технологиям и арабским нефтяным деньгам, способным оживить частный сектор экономики. Садат надеялся, что инвестиции приведут к либерализации рынка, помогут избавиться от удушающей централизации экономики, характерной для правления Насера, покончить с чудовищной бюрократией.

На первых порах развитие ситуации обнадеживало. Иностранные банки открывали свои отделения в Каире, нефтедобывающие страны вкладывали изрядные средства в экономику Египта через займы и приобретение собственности. Строительный бум в поврежденных войной городах вдоль канала создал новые рабочие места и внес оживление в экономику, а сам Суэцкий канал очистили с западной помощью и открыли в июне 1975 года, после восьми лет бездействия. Когда в 1974 году правительство отменило ограничения на миграцию рабочей силы, 500 000 крестьян и рабочих, не говоря уже о значительном числе квалифицированных специалистов и профессионалов, эмигрировали в Саудовскую Аравию, Ливию и богатые нефтью страны Персидского залива в поисках лучшей жизни. За пять лет иностранные вложения составили два миллиарда долларов, это равнялось сумме всех доходов Египта от экспорта хлопка, платы за проход судов по Суэцкому каналу и туризма.