– Буденный.
– А вы его знаете?
– Как же... В одном полку служили. Он был вахмистром, а я – фельдфебелем. Когда Гражданская война началась, он к красным подался, а я к белым.
Говоривший умолк, потом вздохнул:
– Теперь он у вас маршал, а я здесь фотограф...
В 1946 году майора Шмырева впервые за много лет отпустили в отпуск. В конце сентября со своей будущей женой, врачом части, они улетели в Ленинград.
В самолете, где собрались офицеры-отпускники из разных подразделений, летела вместе с ними женщина, подполковник медицинской службы. Гадала на картах летчикам.
Петр Спиридонович, приглядевшись, послушав, заинтересовался, хотя в гадания не особенно-то верил. Попросил и ему погадать. Подполковник согласилась, но сказала: «Подождите, карты устали, пусть отдохнут».
После «отдыха» карты устами подполковника-медика нарекли ему будущее. Да такое, что исполнилось точь-в-точь.
– Эта женщина, с которой вы летите, – сказала гадалка, – не ваша жена. Но она станет женой. Вы проживете с ней долгую и счастливую жизнь.
Так и случилось. Они прожили вместе 55 лет.
– Вы, скорее всего, ленинградец, а не москвич, – продолжала подполковник. – Но в Ленинграде вы не останетесь служить. Получите повышение и уедете в маленький городок недалеко от Москвы.
Насчет будущей супружеской жизни Павел Спиридонович возразить ничего не мог, что же касается предстоящей службы, то лишь усмехнулся про себя: «Промахнулась гадалка. Под Москвой у нашей бригады частей нет». Уж это он знал точно.
Однако гадалка знала точнее. Уже состоялось решение, и в состав их бригады вошел учебный полк, расквартированный в небольшом городке Спасск-Рязанском.
После отпуска ему прикажут сдать дела другому офицеру, а самому следовать в этой самый Спасск, на должность заместителя командира полка по технической части. Гадалка оказалась права.
Четыре года прослужил Петр Шмырев в Спасск-Рязанском, а новый, 1950-й уже встречал в Москве – заместителем командира бригады по технической части. Командовал бригадой все тот же генерал Иван Миронов.
1-я отдельная радиобригада ОСНАЗ имела в своем составе три полка и батальон. Полки были развернуты в Германии, в Австрии и на территории Советского Союза – на Кавказе. Батальон располагался под Москвой.
Расстояния между частями огромные, задачи не менее масштабные, но работалось, как говорит сам Шмырев, – «в удовольствие». Комбриг – опытнейший командир, умел руководить, управлять, доверять. А Петр Спиридонович ценил доверие, командира не подводил. Словом, жили они душа в душу.
Шмырев получил звание полковника, квартиру. Рядом была любящая жена, подрастал сын. Казалось бы, живи, служи и радуйся.
Однако судьба распорядилась по-своему. Ему неожиданно предложили перейти в войска противовоздушной обороны страны. Он отказался, не хотел покидать родную бригаду. И тем не менее пришлось уйти, правда, на повышение, в центральный аппарат ГРУ, в отдел радиоразведки. В этом же отделе трудился и его сокурсник, товарищ по академии Петр Трофимович Костин.
О службе Шмырева в центральном аппарате рассказывать трудно. Он проработал здесь 32 года. Был начальником направления, заместителем начальника управления, а в 1972 году возглавил 6-е управление. И в этой должности трудился полтора десятилетия.
При начальнике ГРУ генерал-полковнике Михаиле Шалине Петр Спиридонович поработал недолго. В начале 1956 года военную разведку возглавлял генерал-лейтенант Сергей Штеменко. Человек со сложной судьбой, крепко битый жизнью, Сергей Матвеевич еще молодым, сорокаоднолетним генералом возглавил Генеральный штаб. Однако через несколько лет его неожиданно перевели с понижением в Группу Советских войск в Германии, а потом, после ареста Берии, и вовсе понизили в звании и направили в Сибирский военный округ.
Вытащил его из Сибири новый министр обороны маршал Георгий Жуков. Он назначил Штеменко начальником ГРУ.
Несмотря на все удары судьбы, Штеменко не потерял вкуса к службе и взялся за новое дело с охотой. А дело, откровенно говоря, требовало много сил и энергии. Взять ту же радиоразведку, которую недавно возглавил Шмырев. Со времени окончания войны прошло более десяти лет. Первая послевоенная система вооружения радиоразведки оказалась не самой удачной и тяжело приживалась в войсках.
Некоторые технические средства были слишком громоздкими, конструктивно несовершенными, сложными в эксплуатации. Словом, к середине 50-х годов они морально устарели. Это особенно остро чувствовали специалисты-радиоразведчики. Но чувства, как говорят, к делу не пришьешь. Проблему следовало довести до ушей начальства и сделать так, чтобы она стала и их проблемой и заботой.
У Петра Шмырева это получилось. Они заранее договорились с начальником радиотехнической разведки Костиным и на первой же встрече с новым руководителем ГРУ сосредоточили основное внимание именно на техническом перевооружении.
Судя по всему, убеждали они Штеменко горячо и профессионально. И убедили. Ибо то, что было сделано потом, иначе как огромной победой назвать нельзя.
Подготовленную в недрах военной разведки директиву Штеменко лично подписал у министра Жукова. Теперь ГРУ предоставлялось преимущественное право на получение современной разведтехники, оно становилось прямым получателем новейших образцов наряду с видами вооруженных сил. А по некоторым образцам на главк возлагались обязанности генерального заказчика. Директива открывала дорог у 6-му управлению ГРУ в Госплан. Иными словами, новая система помогала максимально использовать возможности Министерства обороны для перевооружения радиоразведки.
Тогда, в 1957 году, полковник Петр Шмырев и представить себе не мог, что все последующие три десятка лет он будет постоянно заниматься этой проблемой. Ибо ведение радиоразведки, а тем более освоение новых источников получения разведсведений немыслимо без передовой, современной техники.
Его подчиненный и сослуживец, сам впоследствии ставший начальником управления, генерал-майор Юрий Крестовский об этом скажет так: «Шмырев, хорошо ориентируясь в оперативной обстановке, зная в совершенстве реальное состояние выполнения разведзадач, был еще и инженером высокой квалификации. Поэтому вопросы по совершенствованию оснащения частей 6-го управления новой специальной техникой, которые ставились им, были конкретны и требовали практической реализации в короткие сроки. Для офицеров управления проблемы техники были всегда на первом плане».
В подтверждение сказанному – строительство четырех кораблей радиоэлектронной разведки, которые были спущены на воду в рекордно короткие сроки. И хотя в осуществлении этого уникального для нашей разведки проекта были задействованы сотни специалистов, главной направляющей и организующей силой был он – генерал Шмырев.
Тот же Крестовский очень высоко оценивает роль Шмырева в «судьбе» кораблей.
«Мне неоднократно приходилось присутствовать на совещаниях, – рассказывает он, – которые проводил Шмырев со специалистами-корабелами особенно на начальном этапе создания судов, когда было очень важно определиться со сроками и объемом проектных и строительных работ. Петр Спиридонович обладал всеми необходимыми знаниями, а главное – умел убеждать, и потому очень грамотно, тактично, без лишнего давления добивался согласия кораблестроителей. Хотя первоначально мы встречали их отчаянное сопротивление.
Потом, в ходе строительства, работы велись в очень высоком темпе. Вся техника, которая определялась проектом, была поставлена в короткие сроки».
Так было и с сооружением вышек радиоэлектронной разведки в Дисдорфе и Эйгенридене, особенно когда пришлось просить начальника ГРУ о выделении дополнительных финансовых средств. Однако и это удалось Петру Шмыреву, и центры были введены в строй вовремя и встали на боевое дежурство.
Много сил генерал Петр Шмырев вложил в совершенствование группы «Тростник» на Кубе, экспедиции «Горизонт» в Монголии, в развертывание системы «Звезда».
«Служба наша особого назначения, ОСНАЗ, – говорит генерал Валентин Цыганков, – и патриархом этой службы является Петр Спиридонович Шмырев. А мы – птенцы гнезда Петрова.
Человек он был незаурядный. Очень доступный генерал, военный интеллигент. Мы, молодые офицеры, безумно любили его, гордились, что служим под знаменами такого великого командира. Он тоже любил посидеть с лейтенантами, поговорить, послушать нас. Найдите мне сегодня генерала, который умеет слушать лейтенантов.
Вот, к примеру, группа «Тростник», которой мне пришлось командовать. Шмырев уделял самое серьезное внимание ее технической оснащенности. Прилетал в командировку на несколько дней и устраивал научно-практическую конференцию. Приглашал выступить всех, кто хотел, со своими проблемами. Спрашивал: какой бы вы хотели видеть вашу группу в будущем, в перспективе. Пофантазируйте. И мы фантазировали. А потом наши фантазии, глядишь, через год-другой превращались в реальность».