Читать интересную книгу Мечи легиона - Гарри Тертлдав

Табари уверенно шагнул вперед и проговорил несколько фраз на языке йездов. Городские стражники опустили оружие так поспешно, что один из них даже выронил стрелу. Их командир низко поклонился.

— Я же сказал, я — Табари, — произнес незнакомец, обращаясь к своим спасителям. — Министр правосудия моего повелителя, великого кагана Вулгхаша.

Внезапно темные глаза Табари перестали казаться Марку просто мрачными. Сейчас они выглядели опасными.

Табари продолжал:

— Малая толика бесконечной благодарности — позвольте сегодня представить вас повелителю. Господин мой Вулгхаш — велик. Только он умеет по-настоящему оценить мужество и щедро наградить вас. Думаю: чтобы воздать вам по заслугам, моего влияния и богатства — мало. Я хочу, чтобы вы знали: моя признательность за спасение моей скромной жизни границ не имеет.

— Вулгхаш? О, это просто великолепно, черт подери! Вот чего нам только и не хватало! — проворчал Гай Филипп — по-латыни.

— Это слишком высокая честь для нас, — сказал Марк, изо всех сил пытаясь выразить вежливый отказ. — Мы простые солдаты… Как же мы при дворе…

— Мой господин Вулгхаш не требует, чтобы соблюдался строгий придворный этикет. Верьте: он будет рад наградить людей, которые спасли министра правосудия. Хотя они не подозревали даже, за кого заступаются. — Тут в голосе Табари послышалась ирония. Затем он снова заговорил с офицером отряда стражников, и тот опять поклонился. — Радзат проведет вас во дворец. Я бы сам проводил вас туда, но, жаль, у меня остались неотложные дела. Этот пес и его сообщники задержали меня. Ну что ж, увидимся вечером! До встречи во дворце, друзья мои.

— До встречи во дворце, — эхом отозвались Марк и Гай Филипп. В их голосах единодушно прозвучало уныние.

* * *

В отличие от дворцового комплекса Видесса, разбросанного по целому кварталу, резиденция владык Машиза помещалась в одном большом здании. Громадные каменные блоки, из которых оно было сложено, выглядели так, словно какие-то великаны вырвали их из самой толщи гор. Внимательно разглядывая мощные внешние стены дворца, Марк предположил, что в стародавние времена этот дворец был цитаделью.

Оказавшись за крепостными стенами, несколько йездов из отряда Радзата взяли за поводья коней и отвели их в конюшню. Зная, какой заботой кочевники обычно окружают своих коней, Скавр был уверен, что их лошадей ждет самый внимательный уход. Но это лишь усилило тревогу Скавра. Лошади будут находиться слишком далеко, а это только затруднит римлянам бегство (если дойдет до такого).

Радзат провел трибуна и старшего центуриона к входу во дворец. Привратник воззрился на них с откровенным отвращением. Это был макуранец -худощавый, темнокожий, изящный. Он был облачен в кафтан с золотыми серебряным шитьем. Из-под подола выглядывали бархатные туфли с серебряной оторочкой и золотыми застежками.

Его надменности, однако, не осталось и следа, когда Раздат объяснил, зачем явились сюда столь непритязательные гости. Грациозный, как кошка, слуга поклонился римлянам, затем распахнул дверь и крикнул, вызывая еще одного прислужника.

Тот немедленно появился и бойко заговорил с римлянами на своем языке. Марк беспомощно развел руками. Легкая презрительная улыбка снова тронула губы привратника.

— Пожалуйста, надлежит следовать за ним, — выговорил он по-видессиански, очень медленно и скрипуче, но вполне внятно.

Их провожатый знал только макуранский язык. Это, впрочем, не мешало ему болтать, не слишком заботясь о том, понимают ли его слушатели.

Римляне шли за ним по залу, пол которого был выложен зелеными мраморными плитами, отполированными почти до зеркального блеска. Свет факелов, горевших на стенах в позолоченных бронзовых гнездах, бесконечно дробясь, отражался в плитах пола.

Мягкие туфли слуги куда лучше были приспособлены к ходьбе по гладкой, скользкой поверхности, нежели солдатские сапоги римлян. Макуранец громко засмеялся, когда Гай Филипп поскользнулся и чуть не упал.

Макуранец отвел гостей в небольшой зал и усадил на диваны, набитые гусиным пухом и обтянутые мягкой замшей.

Слуги внесли сладости на серебряных подносах. Рот Марка наполнился легким привкусом слабых духов. За тяжелым;, богато расшитыми занавесями мелькали какие-то тени. Марк чувствовал себя мухой в липкой шелковой паутине.

Уже стемнело, когда тот же слуга возвратился, чтобы проводить гостей в тронный зал. У входа он передал своих подопечных пожилому макуранцу-евнуху, одетому в кафтан из почти прозрачного шелка. Этот слуга немного говорил по-видессиански.

— Будете приветствовать кагана Вулгхаша — можно обойтись без проскинезы. Поклон — этого довольно. — Дворецкий неодобрительно фыркнул при мысли о варварской простоте своего повелителя. — Каган все еще держится дедовских обычаев. Как будто обычаи кочевников, питающихся в пустыне ящерицами, чего-то стоят! — Макуранец фыркнул вторично. — Владыка даже позволяет своей старшей жене сидеть рядом с ним. — И фыркнул в третий раз, еще громче. Марк пропустил эту тираду мимо ушей. Тронный зал владыки Машиза был длинным и узким. Римские сапога непривычно утопали — почти вязли! — в толстом шерстяном ковре, пока оба римлянина шагали к далекому трону из слоновой кости. Кося глазами, Марк пытался найти Табари. Но в дрожащем свете огней каждый придворный казался копией сидящего рядом с ним соседа.

Зал был полон колеблющихся теней. В неверном, тусклом свете факелов и свечей куда отчетливее, чем на солнце, выделялись объемные барельефы на стенах за спинами вельмож Иезда. Резные украшения тронного зала были созданы в причудливом макуранском стиле, столь непохожем на тот лаконичный и строгий, что присущ видессианскому искусству. Один из барельефов изображал охотничью сценку: какой-то давно забытый макуранский царь убивает мечом дикого льва. На другом — коленопреклоненный пленник в одеянии Автократора Видессиан перед макуранским владыкой, конным и вооруженным. Глаза Марка стали круглыми от изумления.

За спиной трибуна еле слышно усмехнулся Гай Филипп:

— Интересно, что написали видессиане в своих хрониках об этом?

Когда римляне приблизились к трону, к ним подошел глашатай. С трудом воздев над их головами обе руки (слуга был ниже обоих сантиметров на пять), он выкрикнул какую-то фразу, сперва на языке Йезда, а затем — Макурана. Скавр уловил только имена — свое и Гая Филиппа. Грянули шумные рукоплескания. Несколько макуранских вельмож, увидев, что гости -чужеземцы, громко выкрикнули по-видессиански: «Хорошо сделано!»

В конце концов трибун нашел Табари. Тот сидел ближе к середине зала. Он и несколько других макуранцев кричали в знак приветствия громче и дольше, чем йезды.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});