него не получалось даже приподнять ногу противника.
Сказать что-то ещё он не успел, наконечник копья с силой опустился, пронзая его грудь насквозь. Рывок — и тот, кого когда-то звали Архартом, запустил руку в образовавшуюся рану и вырвал из груди обвитый металлической сеткой кристалл. С хрустом сжал, впитывая силу мага, возомнившего себя богом.
— Убью! — взревел Зарин, первым приходя в себя и шквальным ветром отбрасывая Архарта от Ларуа, падая рядом с другом на колени, поднимая тело и видя, как оно рассыпается в серый прах прямо у него на глазах. — УБЬЮ! — его зрачки полыхнули огнём, в руке засияло два огненных топора.
Даст обвилась доспехом из тьмы и попыталась ускользнуть в божественное ничто, но почему-то не смогла. Большими от удивления глазами она поймала взгляд Сиразана. Тот покачал головой, закусывая губу.
— Кто-то перекрыл нам доступ к вместилищу, мы заперты здесь, — прошептал он побелевшими губами. — Я попытаюсь прорваться, но мне нужно время.
— Кто-то⁈ — Даст вдруг рассмеялась. — Ты прекрасно знаешь, кто это мог сделать!
— Ты всегда защищала его, говорила, что он не пойдёт против нас настолько, чтобы мешать вернуться! — Сиразан впервые за несколько веков сорвался на крик. — Его давно надо было убить!
— А сейчас надо убить лишь одного сумасшедшего мальчишку, непонятно каким образом получившего силы, равные нашим! — резко мотнула головой Даст, устремляясь в бой, уже кипящий между Зарином и Архартом.
— Мальчишкой? — Сиразан не торопился присоединяться к товарищам. Что-то беспокоило его. Что-то старое, почти забытое…
Мелькнула вспышка, и мимо него пронеслось копьё. Не долетев до камня, оно исчезло и вновь появилось в руке Архарта. Но у Сиразана сложилось ощущение, будто бы оно попало. Потому что в голове вспыхнула картина забытого прошлого, когда точно такое же копьё раскрошило его щит и чуть не убило, но Зарин и Ларуа, объединив свои силы, тогда спасли его, убив стоящего перед ними… бога.
— Не может быть, — прошептал он, смотря как Даст и Зарин теснят Архарта. — Так он был жив всё это время…
Сиразан поморщился от давно забытого чувства — внутри заскребли мерзкие тонкие когти страха.
— Убили один раз, убьём и второй! — выговорил он зло, пытаясь избавиться от накатившего чувства. — И ты ему не поможешь, Даруш, надолго тебя не хватит. Мы вернём связь с магией этого мира и уничтожим и его, и Фрауса, и тебя! И на этот раз Даст меня не остановит, слышишь⁈
Сиразан молнией метнулся в бой, не видя старого друга, но прекрасно зная, что тот поблизости и его слова достигнут адресата.
* * *
Энергия подобной силы должна была меня просто разорвать изнутри, испепелить дотла. Разумом я даже представить себе столько могущества не мог, не хватало осознания, но при этом что-то внутри считало подобное нормой. Так было всегда, так быть и должно. Мир двоился, оставаясь целым…
Я увернулся от топора Зарина, но не успел среагировать на вихрь тьмы Даст, получил серьёзный удар в бок и отлетел, снося несколько деревьев на своём пути. Кривясь от боли, упрямо встал и поймал меч Сиразана на древко, откидывая и добавляя молнию следом. Они дрались иначе, словно и не были мастерами стихий. Как будто их личная магия имела совсем другое проявление, нежели наша. Но их сила поражала.
Когда Пятый сказал, что сможет отделить тела своих соотечественников от огромного массива местной магии, который они накопили, я сначала не поверил. Как можно вот так просто лишить бога его могущества? Но тот объяснил, что смерть Флоки пошатнула баланс сил этого мира, привязка магии начала разрушаться и держится сейчас лишь на мне, а я, в отличие от древнего бога, ещё мало что могу удержать. Поэтому Пятый сможет дать мне небольшую фору, но времени будет очень мало.
С помощью Раззарта мне удалось взять под контроль все свои силы, пусть чуть не тронулся умом в процессе, и по совету Пятого неожиданно атаковать именно Ларуа, как самого слабого. Но даже с таким преимуществом всё сложилось к тому, что я один стоял против троих богов, которые хоть и остались сугубо со своими резервами, но каждый из них мне не уступал.
— Ты снова одинок в своей борьбе! — раздался вдруг насмешливый голос Сиразана, когда он в очередной раз атаковал меня, но я ушёл вбок, отгораживаясь от него Зарином. — И на этот раз ты действительно последний!
Я отмахнулся, призывая стихии и поднимая деревья в воздух. Сиразана и Зарина разметало в разные стороны, но молчаливая Даст прошмыгнула сбоку, и правое бедро взорвалось болью, по ноге потекла горячая кровь, а бывшая богиня с безумной улыбкой облизнула испачканные в моей крови кинжалы.
— Твоя смерть будет медленной, я буду отрывать от тебя по кусочку на глазах у всех! — Зарин словно упал с неба, рассекая воздух топорами. — Ты поплатишься за его смерть!
Перехватить его управление стихией не вышло, поэтому я ушёл кувырком, злобно выругавшись, когда пришлось опереться на раненную ногу, и тут же пришлось закрываться от удара Сиразана, который просчитал мои действия и поджидал. И снова подсечка от Даст, на этот раз со спины, левое плечо дёрнулось от боли и стало хуже слушаться, я свечкой взмыл в небо, но снова упал на песок, не успев поймать перехваченную Сиразаном стихию.
— Да чтоб вас всех! — выплюнул слова вместе с песком, при подъёме опираясь на копьё. — Я говорил, их слишком много!
Вспышка тьмы перед глазами, и я только успел увидеть блеск, когда один из кинжалов Даст чиркнул по искре, рассекая грудную мышцу. Я согнулся, радуясь, что первичной целью был всё-таки кристалл, и рана получилась неглубокой. Пустил копьё в полёт по наитию, и рёв Зарина был мне наградой. Призвал оружие обратно, с наслаждением видя измазанный в крови наконечник.
Зарин заставил исчезнуть один из топоров, потому что его левая рука повисла плетью, но решимости ему это не убавило.
— ХАСГАР! — зарычал он вдруг и кинулся вперёд.
— Кто? — успел