Ему почти удалось восстановить империю. Она не слишком долго находилась под плохим руководством, и двадцать лет порядка, установленного Хишамом, дали положительные результаты. Однако Константин V использовал эту возможность для нападения. Пока Марван продолжал сражаться за власть внутри страны, Константин вторгся в Сирию и разбил арабский флот в морском сражении 747 года.
Одной из причин поражения стало внутреннее сопротивление власти Марвана. Как и его предшественники, Марван был Умай-ядом. Со времени смерти зятя Мухаммеда Али в 661 году, титул халифа доставался представителям клана Бану Умайя, к которому принадлежал старый друг Мухаммеда, Усман. Халифы Умай-яды правили арабской империей, как арабы. Почти сто лет завоевания арабов прочнее всего цементировались арабской культурой – арабский язык, арабские чиновники на высоких постах, бюрократическая система, поддерживавшая подушный налог, собираемый с не-арабов. И конечно, поклонение Аллаху было нераздельно переплетено с арабским языком и культурой. Однако беспристрастный анализ показывает, что халифы Умайяды были более политиками, чем пророками, более военачальниками, чем почитателями бога.
Поэтому, когда политическая и военная удача обернулась против них, хватка их власти ослабла. По словам историка Хью Кеннеди, «за девяносто лет после смерти Али многие недовольные мусульмане пришли к выводу, что проблемы общества не будут решены, пока власть не окажется в руках Священной Семьи» — то есть родного клана Мухаммеда.5
В тот же год, когда случилось великое поражение на море, Марван столкнулся с беспорядками в Сирии и ещё одним восстанием в Хорасане. Некоторые из мятежников желали, чтобы власть принял потомок Али; со времён смерти Али внутри ислама создалось влиятельное течение, сторонники которого настаивали, что только человек, обладающий кровью Али, достоин стать его наследником – это мнение основывалось на убеждении, что потомок Али будет способным правителем в силу духовных, сверхъестественных причин. Последователи этого течения назывались «пшат Али», партией Али, откуда их наименование «шииты». Другие, желавшие обрести более широкие возможности, считали, что достаточно будет отдать власть в руки родного клана Мухаммеда, Бану Хашим. Они назывались хашимитами.6
Вскоре восстание распространилось из Хорасана по всей провинции, и она вышла из-под контроля Марвана. В конце 749 года хашимиты собрались в Куфе и избрали халифом Абу аль-Аббаса, происходящего из клана Мухаммеда. Абу аль-Аббас мог отследить свою родословную вплоть до дяди Мухаммеда, но его избрание не было единодушным: повстанцы-шииты всё ещё надеялись увидеть на троне потомка Али и отказывались поддерживать Абасса. Но даже без поддержки шиитов Аббаса аль-Аббасу удалось собрать немалую армию повстанцев.
Марван II собрал армию численностью почти в сто тысяч человек и, покинув свою столицу Харран направился в Хорасан. Он встретил Абу и его сторонников к востоку от Тигра в начале 750 года. Армия повстанцев сражалась за общее дело, а воины Марвана по большей части были новобранцами, не желавшими идти в бой. Войско Умайядов сперва отступило, а затем рассеялось. Сам Марван был вынужден спасаться бегством. Он отправился сначала в Сирию, потом на юг в Палестину, затем ещё дальше на юг, в Египет, где пытался вновь собрать армию.
Тем временем Абу аль-Аббас направил конные отряды с поручением найти и уничтожить оставшихся Умайядов. Внук Хишама и наследник халифа, двадцатилетний Абд ар-Рахман, жил в Дамаске с семьёй. Узнав о поражении, он бежал на восток с братом и слугой-греком, надеясь, видимо, спрятаться в какой-нибудь неприметной деревушке на старой территории Персии. Люди аль-Аббаса нагнали их на берегах Евфрата. Абд ар-Рахман бросился в воду и поплыл, но его брат замешкался. Воины аль-Аббаса обезглавили его и оставили тело незахороненным на берегу.7
Но Абд ар-Рахман добрался до другого берега, как и его слуга-грек. На этом они не остановились и, видимо, сменили курс, так как вскоре прибыли в Египет, а оттуда отправились на запад через Ифрикию – Египет не был безопасным местом. Марван, старавшийся собрать армию в Египте, в августе был захвачен спящим в одном из египетских храмов. Оставленный почти всеми своими последователями, он оказал сопротивление отряду аббасидских воинов и был убит у двери. Его голову послали аль-Аббасу, который к этому времени уже заработал прозвище «Убийца».8
Аль-Аббас правил из Куфы, сделав этот город новым центром своего халифата. Он внес собственный вклад в обеспечение своей безопасности. Он пообещал, что дарует амнистию всем оставшимся членам рода Умайядов и вернёт их имущество, если они поклянутся ему в верности. Историк того времени упоминает, что произошло: девяносто ничего не подозревавших мужчин и женщин пришли на пир, но прежде, чем они приступили к еде, стража аль-Аббаса окружила их, и Умайяды были убиты все до единого.9
Новый халиф из рода Аббасидов был вынужден решать проблему с нападениями на далёкие восточные и западные области своей страны.
Первая угроза пришла с востока. В течение нескольких лет Гао Сянь-чжи, полководец династии Тан, служивший блистательному императору Тан Сянь-цзуну, медленно продвигался по азиатскому плато и дошел вплотную до восточных областей империи арабов в Согдиане, к востоку от Амударьи. Силы Умайядов, слабые и неорганизованные, не смогли остановить его, и теперь стотысячная армия Аббасидов двинулась на восток, чтобы встретить вторжение.
Гао Сянь-чжи шёл быстро, налегке, и его армия из тридцати тысяч человек не могла сравниться с силами арабов. В битве при Таласе в 741 году аббасиды победили китайское войско, прекратив попытки Тан взять под контроль Центральную Азию. Силы Гао были практически уничтожены, уцелело лишь несколько тысяч. Не имея достаточного количества людей для контрнаступления, Гао Сянь-чжи отправился домой.
Битва при Таласе
Халиф-убийца скончался в 754 году, новым халифом стал его брат аль-Мансур. Аль-Аббас правил в Куфе, но аль-Мансур переместил столицу в небольшой городок Багдад, местоположение которого было стратегически выгодным. Эти выгоды аль-Мансур обозначил так: «Вот Тигр – больше между нами и Китаем ничего нет. По Тигру прибывает всё, что может подарить море, а вот Евфрат, по которому прибывает всё из Сирии и окружающих её местностей». Он начал активную застройку, превращая мелкий городок в имперскую столицу.10
Эти перемены свидетельствовали о том, что отныне интересы аль-Мансура сконцентрированы на востоке, и когда над западными областями халифата нависла новая угроза, он не особо старался её отразить. В 756 году беглый наследник Умайядов Абд ар-Рахман прибыл в Аль-Андалус. За шесть долгих лет он проделал путь через Северную Африку к последней умайядской провинции мусульманского мира.
Он отправил послание умайядскому губернатору Аль-Андалуса, Юсуфу аль-Фихри, объявляя о том, что прибыл с намерением вступить во владение Аль-Андалусом по праву наследования. Послание не было встречено с восторгом. После того, как Аббасиды захватили власть, Юсуф правил как независимый властитель, и его не устраивал тот факт, что на горизонте появился ещё один человек с претензией на власть. Он отклонил требование Абд ар-Рахмана.
Два полководца сошлись в битве у Кордовы. Абд ар-Рахман победил, обезглавил Юсуфа и стал де-факто халифом Аль-Андалуса. Однако он не провозгласил себя халифом, а принял титул более низкого ранга – «эмир Кордовы». Это соответствовало европейскому князю или принцу, а отнюдь не королю. Но всё же это был первый мусульманский правитель, полностью независимый от халифата.
В 763 году аль-Мансур отправил армию в Аль-Андалус в попытке вернуть провинцию во владения империи Аббасидов. Когда Абд ар-Рахман дал отпор и одержал победу, аль-Мансур решил, что наиболее мудро будет оставить Аль-Андалус Умайядам и сосредоточиться на проблемах, нависавших с востока.
Халифы рода Умайядов понемногу сдвигали центр своих усилий все ближе к Средиземному морю, пока не остановились в Сирии, неподалеку от прежнего центра исламской империи. Однако Аббасиды перебазировались на земли, ранее принадлежавшие Персии, таким образом отделив себя немалым расстоянием от западных областей империи.11
При этом они все более тяготели к авторитарной власти. Аль-Мансур, как и его брат, начал свое правление с убийства – он устранил нескольких значительных шиитских лидеров, отказавшихся поддерживать власть Аббасидов. Он продолжал править так же, как и начал, без милости и пощады. Он организовал сеть шпионов, докладывавших ему о несогласных с ним людях. Его врагов избивали, сажали в темницу и казнили. Его система разведки была настолько пугающе эффективна, что ходили слухи, будто он обладает волшебным зеркалом, предупреждавшим о заговорах и подготовке восстаний.12