по этому поводу думал почивший протоиерей Михаил Труханов.
«Предполагается, что по благословению священноначалия Православной Церкви (России или области) будет календарно определено время проведения всеми православными христианами трех дней строгого поста, с ежедневным – трижды в день – прочтением покаянной молитвы.
По окончании трех покаянных,молитвенных дней надлежит исповедоваться и причаститься Святых Христовых Тайн.
В день причащения также следует трижды помолиться этою же молитвою.
В эти дни во всех храмах за литургиями прочитывать и данную молитву всенародного покаяния».
Протоиерей верил, что трехдневное в посте и молитве всенародное покаяние, проводимое нами, умилостивит Господа, любящего миловать, и Он помилует нас, кающихся, простит грехи наши и отвратит Свой праведный гнев от нас и страны нашей.
В русской истории нередко проявляется парадоксальный факт: погибая, народ обретает в себе силы выжить. Неслучайно принято говорить, что русский народ, подойдя к краю пропасти, всегда находит в себе силы повернуть назад и от этого только сильнее становится. Вспомним также, что одна из самых сильных струн русской души – это борьба за независимость против внешней агрессии.
Однажды мудрый Отто фон Бисмарк заметил, что «мир принадлежит оптимистам, пессимисты – всего лишь зрители». А еще железный канцлер предупреждал, что «с русскими стоит играть честно, или вообще не играть» С нами сегодня играют нечестно.
Задолго до революции святой праведный Иоанн Кронштадтский предсказывал, что милосердие Божие не допустит окончательной гибели Русского государства.
«Я предвижу, – утверждал праведный отец Иоанн, – восстановление мощной России, еще более сильной и могучей».
Верой в оптимизм исполнены и слова большого русского писателя Валентина Распутина:
«… Надо верить…И праведники еще остаются, и не выжили совершенно люди из бескорыстия, благоразумия, веры. Да, издержался, издерзился, окунулся в срамной балаган человек – да ведь не всякий же! И пусть он, неподдающийся, осмеян нынче, затравлен, загнан в молчание и одиночество…но…стоит непоколебимо он, ни за какие пряники не способный расстаться с совестью.
… Надо жить, надо выживать во что бы то ни стало… Хочется надеяться, очень хочется надеяться… Когда на родину приезжаю, выйду утром: солнышко светит, травка растет, тишина, чистота, до того хорошо. И думаешь: все минует, лишь бы вот это было. А если это сохранится, если мы сумеем чувствовать, видеть красоту, будем пускать ее в свою душу – значит, выберемся. Сохранить бы только эту землю».
Мой любимый певец Игорь Тальков, несмотря на тяжелые мысли о прошлом и настоящем России, все же верил в ее возрождение, он считал, что сгустившаяся тьма – это перед рассветом. Вспомним его пронзительные строки из одной песни:
«Настанет день, когда устанет зло насиловать тебя, едва живую, и на твое иссохшее чело Господь слезу уронит дождевую. Ты выпрямишь свой перебитый стан, как прежде, ощутишь себя Мессией, и расцветешь на зависть всем врагам, несчастная Великая Россия».
Очень бы хотелось верить в светлое будущее моей Родины. Но сегодня наступило время: люди ничего не хотят знать. Мир так ослепил и привязал нас к себе, что мы не смеем и подумать о чем-либо другом, кроме удовлетворения нашей чувственности, наших прихотей и страстей. Мы имеем способность, занявшись малостью, оставлять в то же время без внимания самое важное. Как говорят: «Потерял богатство – ничего не потерял, потерял здоровье – половину потерял, потерял Бога – все потерял». Потому что самое слабое мучение в аду равно по силе самому сильному мучению на земле.
Не то ли происходит ныне с Россией православной? Действительно, если Бога нет, то все дозволено. К чему стремиться, если все заканчивается лопухом на могиле, как говорил тургеневский Базаров? Пока ты здесь, возьми от жизни все.
Но есть страшные слова у пророка Исайи. Господь говорит ему: «Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство?» (Ис.1,5).
Не к нам ли, сегодняшним россиянам, обращены эти слова?
Книга третья
Мое последнее «прощай!»
ПУТЕШЕСТВИЕ ЗА ЧУДЕСАМИ
Вряд ли найдётся человек, который бы не любил путешествовать. Не обязательно по морям и странам, экзотическим местам жаркого юга или Крайнего Севера. Можно, например, путешествовать по окрестным лесам, приближенным к городу, поселку или деревни, и найти здесь немало интересного, что взволнует душу, порадует сердце. Не менее поразительными могут быть путешествия в мир знаний – ученые назовут многие преимущества, недоступные для других людей.
Мои путешествия носят иной характер. Они связаны с жизнью духовной, несущей в себе, порой, невероятные чудеса Божественной сил, проявляемой как самим Господом, так и Божьей Матерью, архангелами, святыми и даже обычными людьми. Чудесные находки «обнаруживаются в духовных книгах, а, случается, и в окружающей нас действительности. Но в любом случае они доказывают, что Иисус Христос продолжает жить среди нас, в наше время, буквально рядом с нами.
Первую «остановку» в таком необычном путешествии мне пришлось сделать самому. Случилось это в 45 лет, в самом начале моего прихода к православной вере.
Летом я покрестился в Успенском соборе Владимира. Спустя несколько недель узнал, что организуется паломническая поездка в Троице-Сергиеву лавру Загорска (нынешнего Сергиева Посада), к мощам преподобного Сергия Радонежского.
За несколько дней до поездки наша группа встретилась с её организаторами – одной православной женщиной и священником. Врезались в память их напутственные слова: «Перед поездкой дома и затем уже в автобусе усиленно читайте акафист преподобному Сергию Радонежскому, мысленно обращаясь к нему со своими просьбами. Святой может их исполнить».
Так получилось, что я уже знал: в Лавре имеются два очень духовных старца, Кирилл и Наум. Возможно прочитал о них в какой-то книге, или мне рассказал священник, сотрудничавший с редакцией нашей газеты. И после чтения акафиста я стал усиленно просить Сергия Радонежского о встречи со старцами. Очень хотелось получить от них совета, как мне настроиться на дальнейшее постижение православной веры.
Продолжал я читать акафист Сергию Радонежскому всю дорогу от Владимира до Загорска. Удивлялся, что при чтении не испытывал усталости.
Большинство паломников остались до утра ночевать в автобусе, и лишь некоторые пошли в главный храм Лавры. Доступ к мощам преподобного должен был открыться только рано утром.
В храме меня тянуло в сон, но я не прекращал чтение акафиста и молитвы к преподобному.
Все, кто остался в лавре, первыми приложились к мощам преподобного Сергия Радонежского. Мне удалось сделать это дважды. Прислонившись к мощам, я просил святого помочь мне встретиться с отцами Кириллом или Наумом. Раннюю литургию служил архимандрит Наум – так я познакомился с ним заочно. А отец Кирилл в этот день в Лавре отсутствовал.
Время шло, а молитва моя оставалась безответной. За благословением к отцу Науму,