— Злюку Дрю. Исключено.
— Почему? — изумилась я в полный голос.
— Выйдем, Данимира Андреевна, — сказал Кайлеан.
Мы вернулись в большой зал.
Кайлеан захлопнул дверь и надменно произнёс:
— Она простолюдинка. Ни знания этикета, ни хороших манер. Чему она может научить?
— Я, между прочим, тоже простолюдинка. И что теперь?
— Вы-то? — Кайлеан усмехнулся… — С чего вы взяли? У вас родители маги, и вы сами — ведьма. В Эрмитании такое происхождение означает принадлежность к аристократическому сословию. А у этой вашей Дрюки…
— Злюки.
— … У этой девицы нет ни капли магического таланта. Она вообще неизвестно кто.
— Неизвестно кто? Так давайте узнаем.
Кайлеан закатил глаза.
— Какая разница…
— Всё равно, давайте узнаем.
Мы вернулись в обиталище привидений. Злюка Дрю колыхалась в отдалении, одна из призрачных дам горько рыдала, остальные её утешали.
— Что здесь произошло? — поинтересовался Кайлеан.
— Подумаешь, назвала её бледной немочью, — буркнула Дрю. — Я ж правду сказала.
Да-а-а, подумала я, зёрна истины придётся искать в куче хамства. Но это лучше, чем пустота в красивой обёртке.
Кайлеан произвёл знакомое движение пальцем и притянул Злюку Дрю ближе.
— Леди Данимира хочет задать тебе несколько вопросов. Отвечать ясно и чётко. И без выкрутасов. Понятно?
— Чего уж там не понять… — нехотя согласилась Дрю. С силой Кайлеана она, видимо, всё же считалась.
— Ты так молода… и уже привидение, — несколько косноязычно начала я, — что с тобой произошло?
Злюка шмыгнула носом.
— Так убили меня. Во цвете лет. Его брат и убил. — Она кивнула на Кайлеана. — Принц Химериан.
Я ахнула, непроизвольно прижав ладонь ко рту, в ужасе взглянула на Кайлеана и увидела, что тот переменился в лице.
— Химериан, конечно, не подарок… — сказал он. — Но чтоб девиц убивать… обычно он с ними другое делает…
— Позвольте, Ваше Высочество, — выступила вперёд леди Эммелин, — это ложь, девица поплатилась за свою непомерную наглость!
— Ага. Слушайте её, она вам сейчас понараскажет. Бедную девушку каждый оклеветать мо…
Кайлеан сделал движение, будто застёгивал молнию, Дрю запнулась на полуслове и замолчала, сердито сверкая карими глазами.
— Рассказывайте, леди Эммелин.
— Совершенно безнравственная девчонка, — возмущённо начала леди Эммелин, — паршивая овца в стаде, так сказать. Она ведь родом из хорошей семьи, веками служившей династии Карагиллейнов. Отец Дрю — прекрасный дворецкий, специалист высокого класса. Ему рукоплескали, когда он подавал овсянку. К сожалению, пропал без вести, когда отправился в Гримпен инспектировать поля болотного овса. Из уважения к заслугам семьи Дрю взяли в штат королевской прислуги. Надо признать, поначалу она показала себя с хорошей стороны и быстро продвинулась по служебной лестнице — вошла в число горничных, которым была оказана честь следить за покоями принца Химериана…
Дрю задёргалась и яростно замычала, Кайлеан сотворил знак отмены.
— Свинарник убирать! — выпалила Дрю. — Принц, а носки по всем углам… — успела сообщить она, прежде чем Кайлеан вновь закрыл молнию.
— Вот, видите, какая? — осуждающе сказала леди Эммелин и продолжила: — Однажды Его Высочество принц Химериан оставил на своём письменном столе редкую и весьма опасную книгу заклинаний. Книга была защищена от чужих глаз мощными заклинаниями. А эта проныра неизвестно зачем сунула туда свой нос. Если бы она исполняла свои должностные обязанности надлежащим образом, то и по сей день была бы жива и здорова. А так уже год с ней мучаемся. Ваше Высочество! Сил уже никаких нет! Избавьте! Упокойте вы уже эту Дрюку Злю… то есть Дрюку Зрю… — она беспомощно замолчала.
— Зрюку Дрю, — поправил Кайлеан и тоже осёкся.
— Глюку Зрю, — внесла и я свою лепту. — Не надо её упокаивать. Отдайте её мне.
— Выйдем, — Кайлеан указал мне на дверь.
Мы снова вышли.
— Никогда! — рявкнул Кайлеан, едва за нами закрылась дверь с витражом, и скрестил руки на груди. — Зачем вам хамка-простолюдинка?
— Кайлеан Георгиевич! Они все слишком взрослые! Я их стесняюсь, мне некомфортно будет. А с ней мне будет весело…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Воображаю это веселье, — холодно сказал Кайлеан. — Вам надо учиться хорошим манерам… и одеваться… и вообще… а чему она вас научит?
Я отметила, что мы оба не рискуем называть Дрю по имени, видимо, опасаясь эпидемии спонтанных трансформаций.
— Она почти моя ровесница, наверняка интересовалась модной одеждой. Работала во дворце, всякое видела — и кто что носит, и хорошие манеры. И она… свеженькая — ей как привидению всего год. А остальные тут с вашего отрочества сидят, что они понимают в современной моде? И кстати, я на ней джинсы увидела. Я тоже хочу. Мне не нужны ни платья, ни манеры.
Кайлеан помолчал, со скрещенными руками прошёлся передо мной туда-сюда, потом сказал:
— Через две недели бал. В честь моего возвращения. Вы должны там быть. Я официально представлю вас родителям и двору.
Я потеряла дар речи. А когда обрела, простонала: «О, не-е-е-ет…»
— О да. Если не пойдёте — окажете неуважение Короне. И моим родителям лично.
— Вашим родителям? — Я горько усмехнулась. — Да ваша мама сказала про меня, что всё ещё хуже, чем она думала!
Кайлеан снова помолчал, потом, как-то перекривившись, выговорил:
— Это она не про вас сказала.
— Да? А про кого же?
Он смотрел мне в глаза, склонив голову набок.
— Не понимаете?
Я бы не стала говорить, что всё было кристально ясно. Но, видимо, нечто внутри меня — не ум, это точно, — глубинную суть уловило. Потому что это нечто вдруг придвинулось к Кайлеану, по-кошачьи потёрлось щекой о его плечо и каким-то мурлыкающим, с нежной хрипотцой голосом произнесло:
— Кайлеан… Георгиевич… Отда-а-айте мне Злюку Дрю… Ну, пожа-а-алуйста!..
Кайлеан прерывисто вздохнул.
— Очень подлый приёмчик, Данимира Андреевна, — сквозь зубы сказал он, — очень. — И даже глаза прикрыл, чтобы не видеть этой подлости.
— Знаю, — снова мурлыкнула я и, скользнув за спиной, потёрлась о его другое плечо. — Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожа-а-а-алуйста!
… Конечно, через пять минут я выходила из комнаты с привидениями, прижимая к груди подарочную коробочку. Коробочка была перевязана ленточкой, а внутри, злобно пища, метался огонёк и, судя по интонациям, костерил всех и вся на свете.
На пороге Кайлеан развернулся и, ласково улыбаясь, поведал притихшим светлячкам:
— Узнаю, кто первый додумался называть эту Дрю Злюкой, — распылю на атомы!
4
Местом моего проживания Кайлеан определил пятый, последний этаж Башни. Мы поднялись туда сразу же из подземелья.
— Пустовато пока, — сказал он, — но это временно. Вы осмотритесь, подумайте, а там расскажете, каким хотите видеть свой дом, всё будет выполнено в точности с пожеланиями. А самое необходимое уже предоставлено.
Я не придала особого значения его словам. Предоставлено так предоставлено. Никаких пожеланий у меня быть не могло — три месяца, конечно, большой срок, однако не настолько, чтобы требовать каких-то интерьерных изысков.
Да, вначале показалось, что на пятом этаже не только пустовато, но и странновато. Но вскоре мне даже понравилась необычность моего временного жилища, которое представляло собой широкую закольцованную галерею, опоясывающую Башню по периметру. Как выяснилось, перегородки здесь отсутствовали, поэтому можно было прогуляться по кругу и вернуться в исходную точку. Внутренняя стена галереи состояла из массивной каменной кладки, роль наружной играло панорамное стекло — сплошное от пола до наклонного потолка, обшитого крашенными в белый цвет досками.
Кайлеан подошёл к стеклу и позвал:
— Взгляните, Данимира Андреевна.
… Волшебная панорама, без сомнения, искупала все странности конфигурации нового жилья: прекрасный город лежал внизу драгоценностью в футляре из зелёного и голубого бархата. Не выпуская из рук коробочку с Дрю, как заворожённая двинулась я вдоль стеклянной стены… потом оглянулась. Кайлеан стоял на прежнем месте и напряжённо глядел мне вслед. Кажется, он опасался моей реакции. Я решила, что даже если из необходимого будет одна продавленная раскладушка — что вряд ли, скажу, что всё устраивает. И пошла дальше.