Читать интересную книгу ГИТЛЕР, Inc. - Гвидо Препарата

Нацисты ошибочно приняли это отречение за результат внутренней борьбы и очищения королевской семьи от почитателей нацизма, каковых там никогда на деле не было, и хотя Гитлер был расстроен происшедшим (140), цель британской правящей элиты оставалась прежней — постоянно держать Гитлера в напряжённом неведении, то подмигивая ему, то отгоняя прочь, как надоедливую муху. До сих пор такая тактика превосходно себя оправдывала.

В июне 1937 года Эдуард и Уоллис поженились во Франции, а в октябре их пригласили в Германию совершить большой тур

по рейху; герцога и герцогиню повсюду ожидал восторженный приём и приветствия «хайль!», на которые Эдуард отвечал нацистским салютом. 12 октября 1937 года, на следующий день после приезда в Германию, Эдуард, в доме Роберта Лея, главы нацистского трудового фронта, был представлен Гиммлеру, Геббельсу и Гессу (141) — к этой встрече британская разведка готовила принца на протяжении двух с половиной предыдущих лет.

Наконец, в ноябре 1937 года, после всего этого потока гениальных действий со стороны Британии, настало время на деле подтолкнуть Гитлера к реальной войне. Миссия лорда Галифакса 19 ноября 1937 года — его визит в альпийскую резиденцию Гитлера — стала поворотным пунктом в цепи событий, приведших к развязыванию Второй мировой войны. К этому времени рыхлый конгломерат британских умиротворителей раскололся на две основные «партии» (142): антикоммунистов, которые обрели своего лидера в лице Невиля Чемберлена, и участников «Круглого стола». Обе эти партии приняли пропагандистскую эстафету от партии мира, члены которой примыкали то к пёрвым, то ко вторым (см. рис. 5.2). Нацисты взирали теперь натри не похожие друг на друга грани единого фронта, и эти разногласия поощрили их на расширение их европейской цитадели до решающей агрессии против Советов.

Вкратце то, что Галифакс сказал Гитлеру, можно выразить так:

(1) Британия считает Германию бастионом против коммунизма,

(2) Британия не возражает против присоединения к Германии Австрии, Чехословакии и Данцига; и

(3) Германия не должна использовать силу для достижения своих целей в Европе.

В свете (1) концепции, изложенной в «Майн Кампф», которую внимательно изучили всё британские правители, (2) невиданной всемирной гонки вооружений, (3) постоянных и щедрых поставок британского и американского оружия, которое нацисты получали всё прошедшие четыре года и (4) пресловутой подготовки рейха к исполнению плана «Барбаросса» Гитлер мог совершенно спокойно игнорировать особое предупреждение о недопустимости применения силы, — коротко говоря, Британия просто подталкивала его в спину. Об этих осенних переговорах и тайном сговоре ничего не сказали ни простым британцам, ни остальному миру.

So oder so, так или иначе, но в январе 1938 года Гитлер решил за австрийцев осуществить самоопределение их страны; другими словами, он решил её аннексировать. В феврале британский премьер-министр Невилл Чемберлен и министр финансов сэр Эрик Саймон заявили в палате общин, что не следует ожидать, что Британия поддержит независимость Австрии. Это был сигнал.

3 марта Гитлер вошёл в Австрию и только после этого обратился к австрийцам с просьбой санкционировать аннексию на референдуме: высказавшись за великогерманское единство, «за» проголосовали 99,7 процента избирателей — натиск на Восток начался. Следующей в списке жертв стояла Чехословакия.

21 апреля 1938 года генерал Кейтель получил от Гитлера приказ «разработать план вторжения в Чехословакию» (143).

Очень важно подчеркнуть, что в тот момент ни один манёвр в военных приготовлениях Гитлера не был плодом его самостоятельной стратегии или его личного воображения: устроители Версальского договора подготовили этот маршрут много лет назад, и британские правители только облегчали движение фюрера по этому пути.

Оставив 3,4 миллиона судетских немцев на территории искусственно созданного в 1918-1920 годах*

* См. главу 2, стр. 108

чехословацкого государства (22 процента населения), авторы договора снабдили Гитлера великолепным предлогом потребовать возвращения

этих немцев в лоно рейха во имя «этнического самоопределения» — и Гитлер воспользовался этим предлогом.

Британская пресса — опять-таки в лице «Дэйли мейл», умиротворителя Ротимера — открыла заградительный огонь, опубликовав 6 мая передовую статью, в которой клеймила Чехословакию как отвратительное государство, населённое исключительно расистами, чьё безобразное отношение к германоязычным жителям Судет Британия не может дольше терпеть (144).

И снова Франция, эта беспомощная Марианна, брошенная британцами на произвол судьбы, принялась лихорадочно искать возможных союзников в запоздалой попытке создать единый фронт против надвигавшейся нацистской колесницы, созданию которой Франция сама же и способствовала в течение 15 лет своей непомерной гордыней.

В мае Франция умоляла русских выступить вместе с ней против Германии. Представляется, что французы совершенно не понимали, что ни Россия, ни Британия, действовавшие в тандеме, не имели ни малейшего намерения останавливать Гитлера.

Россия ответила, что готова оказать помощь Франции только в том случае, если Польша и Румыния разрешат проход советских войск по их территориям (см. рис. 5.3).

Это был блеф, так как Советский Союз не сделал ничего для того, чтобы рассеять подозрительность и вражду, какую испытывали по отношению к нему Польша — с одной стороны, и Румыния — с другой. Франция обратилась с просьбами к этим странам, но получила отказ: Польша и Румыния не доверяли русским, особенно русским, оказавшимся в их доме. «Отступитесь, — заявили в Польше французам, — Чехословакия уже мертва».

Так как Франция всё же продолжала настаивать, многоопытный русский министр иностранных дел Литвинов раз и навсегда отмёл попытки Франции направить советские дивизии на Запад, предложив план советского нападения на Польшу; Россия может сделать это, импровизировал Литвинов, во имя защиты Чехословакии от алчности поляков, которые хотят отнять у Чехословакии угольный бассейн в Тешене. Таким образом, Советы одним ударом разрубили сложный клубок созданных Францией союзов. В конце мая Британия снова, и на этот раз навсегда, перехватила инициативу (145).

Польша оказалась ключевым пунктом предвоенного кризиса, потому что: (1) благодаря Версальскому договору у неё могли возникнуть разногласия с Германией по поводу Данцигского коридора; (2) она была союзницей Франции; (3) она действительно находилась во враждебных отношениях с Чехословакией, также бывшей союзницей Франции; (4) она была временной союзницей Германии — врагом Франции, и (5) она была глубоко враждебна СССР, смертельному врагу Германии. Буферное положение Польши позволяло Британии выиграть драгоценное время и направить движение Гитлера в нужное русло.

Объединённые вооружённые силы Британии, России, Чехословакии и Франции в 1938 году были способны стереть вермахт в мелкую пыль: всё вовлечённые в кризис стороны это превосходно понимали (146). В особенности хорошо понимали это в Британии, которая в течение двух недель, последовавших за гитлеровской аннексией Австрии, приложила максимум усилий, чтобы ослабить Чехословакию и позволить Гитлеру (и сёбе) полностью закончить подготовку к войне.

Уже 24 марта Невилл Чемберлен дал нацистам сигнал, заявив, что Британия не окажет помощи чехам в случае нападения на них, или Франции, если она придёт к ним на помощь.

В конце мая 1938 года Гитлер назначил дату удара по Чехословакии — 1 октября. После этого группа генералов во главе с начальником генерального штаба Людвигом Беком составила заговор, выполнение которого планировали осуществить в три фазы: (1) сначала попытаться уговорить Гитлера отказаться от плана; (2) убедить Британию заявить о твёрдой поддержке Чехословакии и о намерении воевать с Гитлером в случае его нападения на последнюю; (3) если Гитлер всё же отважится на начало войны, то генералы планировали убить его; покушение должно было состояться 28 сентября 1938 года. «Несмотря на то что в Британию в первые две недели сентября слали депешу за депешей... британцы отказались поддержать заговорщиков» (147).

Наоборот, влиятельные деятели империи — Галифакс, Саймон, Хор, британский посол в Берлине Гендерсон и многие другие — развернули беспрецедентную кампанию дезинформации и запугивания. Начались нескончаемые запутанные переговоры, в ходе которых британцы пытались уговорить чехов отдать рейху населённые немцами Судеты, где — и это было самоё важное — находились первоклассные фортификационные сооружения, которые могли стать серьёзным препятствием для возможного наступления нацистов.

Чтобы аргументировать свои действия, Британия выдвинула следующие доводы: (1) Чехословакия неминуемо будет разгромлена в военном столкновении с Германией (это была неправда); (2) русский военный потенциал был равен нулю (что тоже было неправдой); (3) Советы не выполнят свои союзнические обязательства перед Чехословакией (это было правдой только в том случае, если бы от выполнений союзнических обязательств отказалась бы и Британия) и (4) Германия удовлетворится возвращением Судетской области (это была ложь) и Данцигским коридором (это была правда). «Для того чтобы сделать свои планы более привлекательными, британцы принялись на всё лады восхвалять ценности «автономии» и «самоопределения» (148).