Вода на лице…
– Ты держался молодцом, малыш, – сказал Гэвин. – Пора выбрасывать полотенце.
– Нет! – Проиграть первый же бой? Никогда! Рот его был так разбит, а грудь так болела, что он почти не мог говорить. Он потерял зуб или два и подозревал, что челюсть по меньшей мере треснула, если вообще не сломана.
– Поднимите меня. Я убью этого мерзавца.
С ребрами дело было дрянь. Снова и снова он пропускал удары, и каждый раз мир взрывался языками красного огня. К счастью, Рэндалл не заметил челюсти, в то время как у него самого была сломана ключица, что создавало ему собственные проблемы с обороной. Тоби как мог старался использовать это, и каждый раз, когда удар удавался, Рэндалл падал. И тот и другой уже обессилили. Их кулаки превратились в кашу. Они меньше передвигались, больше обменивались ударами. Оба плохо видели, оба задыхались, поэтому оба просто стояли и молотили друг друга как безумные. Толпа довольно визжала.
Один раз Рэндалл упал, и сэр Малькольм заявил, что удара не было. Секунданты Рэндалла воззвали к боковым арбитрам. Последовал ожесточенный спор, сопровождаемый яростными выкриками из толпы, но в конце концов смотрителя переспорили и бой продолжался.
– Это уже двадцатый раунд, – шепнул Гэвин, вместе с Хэмишем помогая Тоби подняться на ноги. – Один удар, падай, и мы сдаемся.
– Нет, – прохрипел Тоби. – Нет! – Чтобы Мег увидела, как его побили? Хуже – позволить Рори увидеть, как его побили? – Никогда!
– Тебя здорово отделали, парень.
Отчаянным усилием Тоби заставил разбитые губы шевелиться.
– Ни за что! Обещайте мне! Держите меня, чего бы это ни стоило!
Ему показалось, что Хэмиш всхлипывает, но это мог быть и он сам. Теперь во фляге был уже чистый виски.
– Обещайте мне! – настаивал он, пока они волокли его к черте.
– Обещаем, – мрачно кивнул Гэвин. – Все равно он долго не продержится.
О, он держался, еще как держался! Часы. Дни. Жизнь свелась к боли, борьбе и ненависти. Трава превратилась в красную грязь. Сколько крови может потерять человек? Сколько он продержится еще до того, как глаза его окончательно закроются? Убей этого сукина сына! Но худшее уже позади теперь раунды заканчивались, а он оставался на ногах, что было хорошо, и все же они продолжали притаскивать Рэндалла к черте для продолжения. И Тоби выдавал ему продолжение, не обращая внимания на его слабые попытки отвечать, обрушивая на него ураган ударов, причиняя как можно больше ущерба до того, как его жертва снова упадет. Бац, бац, бац… Сдавайся, да сдавайся же, демоны тебя побери! Ну почему он не сдается?
Он стоял у черты, один. Рядом в грязи валялось окровавленное полотенце. Он бессильно уронил руки. Сэр Малькольм взял одну и поднял над головой. Толпа зашлась в истерике. Секунданты Рэндалла даже не хлопотали над ним. Тот лежал на спине – этот тип даже не мог сидеть, не то что стоять.
«Я победил!»
Он всхлипнул, пытаясь вздохнуть. Его больше не будут бить. Победил! Никаких волшебных молний, только кулаки, только боль – и под конец просто бойня. Хэмиш накинул ему на плечи плед. Победа должна быть торжественнее, радостнее – одним сокрушительным ударом, а не этим «нечего осталось бить». Стоял ужасный шум, не только у него в голове… толпа? Он победил. Его больше не будут бить! Все кричали: «Лонгдирк! Лонгдирк!» Они забирали выигрыши. Он заставил себя еще раз поднять руки в знак приветствия и благодарности, и плед упал. Кто-то накинул его снова. Гэвин пытался сделать что-то с его разбитыми руками. Хэмиш протянул ему шапку.
Рори, обеими руками стискивающий один из кулаков Тоби. Рори, улыбающийся… или ему только кажется, что тот улыбается?
Тоби сделал глоток из фляги. Он показал себя! Он всем им показал.
– Сколько раундов? – Трудно говорить, когда губы как булки.
– Это был двадцать девятый.
– Двадцать девять? Надо было еще один. Этот поганец надул нас!
– Не совсем, – сказал Рори.
Он огляделся по сторонам. Мег, белая как мел… леди Лора… остальные… улыбающиеся, но не веселые.
Подошел Стрингер – лицо длинное, как морковка, за ним подошли поздравить победителя секунданты Рэндалла. Слезы? У них в глазах стояли слезы! Но где сам проигравший? Тоби поднялся на цыпочках и посмотрел поверх голов. Рэндалл все лежал на траве. Ему тоже принесли плед… его накрыли пледом.
– Отличный бой, мастер Лонгдирк! – захлебывался Стрингер. – Великий бой! Лучший из всех, что я видел за много лет.
Не обращая на него внимания, Тоби попытался схватить Рори окровавленными руками и чуть не упал, когда Рори отстранился.
– Где проигравший?
Рори с досадой пожал плечами.
Тоби поперхнулся. Никто не закрывает раненым лицо!
Он повернулся посмотреть на Мег, но та уходила с леди Лорой.
2
Его обтерли, промыли ссадины виски, одели. В него влили изрядное количество теплого бульона. Перед этим его поздравили и пожелали успехов. Ему сказали, что никогда не видели ничего подобного, и разве не удивительно, как долго продержался этот сассенах, что означало: «Почему тебе потребовалось так много времени, чтобы убить его?» Ему было больно.
Его оставили сидеть за столом наедине с Хэмишем. От выпитого виски, от всех ударов по голове, просто от усталости он почти спал, но боль не давала ему уснуть. В любом случае еще светило солнце, а на море стоял прилив. Мастер Стрингер скоро пришлет за ним. Боль не беспокоила его – сам виноват, надо было выиграть быстрее.
Хэмиш пересчитывал их заработок, отложив долю себе и Гэвину, как того требовал обычай. Прежде чем уложить очередную монету в аккуратный столбик, он внимательно разглядывал ее. Что бы он там ни искал, этого он пока не нашел. Что бы он там ни делал, это было вне разумения оглушенного пьяного бугая – вроде этого «Лонгдирка с Холмов». Хэмиш ничего пока не говорил об этом. То ли он не был уверен, то ли считал, что обсуждать подобные вещи в Инверери-Касле небезопасно.
– Сколько отсюда плыть до Думбартона?
Хэмиш оторвался от монеты, которую тщательно разглядывал с обеих сторон.
– Зависит от ветра. – Он положил монету в один из столбиков. – Наверное, не меньше суток.
Тоби был слишком взвинчен, чтобы сидеть молча, хотя каждое произнесенное слово отдавалось болью. Похоже, они с Хэмишем поменялись ролями – тот словно воды в рот набрал.
– Когда отлив?
– Скоро. Ага! – Он нашел. Нет, не нашел: он пригляделся к монете и отправил ее к остальным.
– Наверное, нам тогда отплывать, – пробормотал Тоби. – Ты поплывешь со мной? Будешь искать Эрика? – Даже сквозь застилавший глаза туман он увидел, как лицо Хэмиша нерешительно дернулось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});