в межгосударственном розыске, ориентировка разослана всем отделениям милиции, ОМОНа и спецназа.
Матвей не ответил, открыл банку, налил в блюдце меда и стал есть, запивая чаем. Тарас понял, молча присоединился к нему.
– Убили Дикого, – сказал наконец Матвей, закончив чаепитие и пытаясь отрегулировать внутренний обмен так, чтобы не выступил пот. Несмотря на духоту, ему это удалось.
– Знаю, – помрачнел Горшин. – Не надо было тебе ехать к нему. Если и впредь будешь так неоправданно рисковать, я пожалею, что предложил тебе работать на «Чистилище».
– Я не давал клятвы подчиняться каждой команде, – угрюмо пробурчал Матвей. – В любой момент могу порвать контракт, особенно если начнут ограничивать мою свободу.
– Ошибаешься.
Они скрестили клинки взглядов. Матвею показалось, что кто-то пытается проникнуть к нему в голову, раздвигая черепные кости, пуская в щели усыпляющий газ. Он усилил плотность эндокрана – на уровне ощущений, конечно, – голова прояснилась.
– Не заставляй меня напрягаться, – шепотом сказал Матвей. – Твои уроки не пропали даром, я научился выходить на уровень подсознания, и тебе меня теперь не одолеть.
– Ошибаешься. – Насмешливые искры зажглись в глазах Тараса. – Конечно, ты паранорм, я тебе говорил, но для скорого и полного созревания тебе нужна пси-коррекция. Ты должен постичь базис вселенских законов и научиться различать энергетические потенциалы любых действий. Лишь после этого ты овладеешь нин-по миккё.[61]
Матвей снова промолчал. Он считал, что давно замечен одним из иерархов – инфархом, иначе не видел бы свои странные сны.
– А сейчас ты пока – непроросшее зерно, – продолжал Тарас, – по замыслу и слепой невидимка – по сути.
– Слепой невидимка – это здорово! – нехотя улыбнулся Матвей. – Если можешь сделать эту… пси-коррекцию, сделай.
– Это делается в определенное время и в определенном месте. Жди. Наберись терпения и жди.
– Зачем ты нашел меня?
– Мы готовим операцию по уничтожению трех запятнавших себя работников Генпрокуратуры, нужна твоя помощь.
– Прошу меня пока не привлекать, я должен закончить… кое-какие дела.
– Какие? Вопрос не праздный, мы должны знать, чем занимается наш сотрудник и чем рискует.
Матвей отнес на кухню посуду, сказал Марии Денисовне, что ничего больше не нужно, и вернулся в комнату.
– Кто-то увел мою девушку… открыто и нагло! Она уехала домой в Рязань и… Ты знаешь, кто это сделал?
– Нет. – Горшин выдержал взгляд Матвея, побарабанил пальцами по столу. – Я тебя предупреждал. Попытаюсь ее отыскать. Но если девушку взяли, значит, знали, кто ее друг. То есть тебя окончательно вычислили. Так?
– Логично, – вынужден был согласиться Матвей. – Но уж очень быстро меня вычисляют, ты не находишь? Непонятно только, зачем тогда объявляли розыск, я ведь и так к ним приду за Кристиной.
– Розыск объявили прокуратура и милиция, у них свои резоны, а тем, кто захватил девушку, мало задержать тебя или даже уничтожить, они хотят еще и унизить. Обычный стандарт духовных монстров, таких на Земле пруд пруди. Но один ты к ним не пойдешь. Сиди здесь и ничего не предпринимай, пока я не выясню все обстоятельства дела.
– Не обещаю, – тихо сказал Матвей.
– Я сказал – ты слышал.
Матвей поднял похолодевший взгляд:
– Не обещаю. Ты ясно дал понять, что у нас разные цели и разные пути, и я твоим путем не пойду.
– Я мог бы тебя… заставить.
– Попробуй.
Дуэль взглядов длилась несколько мгновений. Горшин отступил не потому, что испугался, и не потому, что был слабее. Он понял, что из друга может сделать врага, а врагов у него и так хватало.
– Бог с тобой, – сказал он хладнокровно. – Поступай как знаешь. Но хотя бы держи со мной связь. Похоже, я действительно пожалею, что встретил тебя.
– Я тоже, – в тон ему ответил Матвей.
ВЫХОД НА БАНКИРА
Они встретились ранним утром на квартире у Завьялова.
Дмитрий Васильевич, после того как разошелся с женой, жил один в двухкомнатной квартире. Второй муж у нее был бизнесменом, имел шикарную пятикомнатку в Центре и все остальное согласно «высоким» духовным запросам, поэтому квартиру жена делить не стала, забрав только машину и видеоаппаратуру. А детей за три года совместной жизни они не нажили.
Горшин был в гостях у первого комиссара «Стопкрима» впервые, но обстановку не разглядывал и вопросов о семье не задавал.
– Что будем пить? – спросил Дмитрий Васильевич, открывая бар в стенке.
– Нарзан, – ответил Горшин.
Завьялов с любопытством глянул на непробиваемое спокойное, уверенное лицо гостя, хотел спросить: откуда вы знаете, что у меня есть минеральная вода? – но не спросил. У него уже давно сложилось впечатление, что Граф знает все.
Выпили по бокалу холодного нарзана, сидя в удобных легких креслах.
– Что будем делать, Граф? – спросил наконец Дмитрий Васильевич. – Нас заставляют воевать на всех фронтах. Долго мы так не продержимся.
– К сожалению, ничего успокаивающего сообщить не могу. Против нас заработала куда более мощная организация, чем ФСК и МВД, а деятельность ее спрогнозировать трудно.
– Что еще за организация? – поднял брови Завьялов. – Президентская служба безопасности?
– Конкере. «Монарх тьмы». – По губам Горшина скользнула насмешливая и в то же время грустная улыбка. – С одной стороны, я рад, ибо добивался того, чтобы нас заметил именно он… или она, организация. С другой – мне пока нечего ему… ей противопоставить.
– Это что-то новое. До сих пор я считал, что «Стопкриму» по плечу справиться с любым противником.
– С людьми – да, но она… в общем-то Конкере вовсе не организация, скорее система – и в то же время личность. Короче, он не человек.
– Пришелец, что ли? – с добродушной иронией осведомился Дмитрий Васильевич.
– В том смысле, который в это слово вкладываете