Читать интересную книгу Безнадега - Кинг Стивен

Дэвид плотнее закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на молитве, очистить разум.

Загляни в меня. Будь во мне. Заговори во мне, если такова Твоя воля.

И тут его окутала тьма. Такого никогда раньше с ним не было. Дэвид привалился к стене между двух прорезей кинопроекторов, глаза его закатились, руки упали на колени. Низкий, гортанный звук сорвался с губ. А затем последовали слова, которые, возможно, могла понять только мать Дэвида.

— Черт, — пробормотал он. — Мамми идет за нами.

После этих слов он замолчал, приникнув к стене. Словно паутинка, струйка слюны стекла из уголка его рта по подбородку. А к двери, которую Дэвид закрыл, чтобы остаться наедине с Богом (когда-то она запиралась на засов, но его давным-давно позаимствовали), приближались шаги. У двери они стихли. Последовала долгая пауза, потом ручка медленно повернулась. Дверь открылась. На пороге возникла Одри Уайлер. Ее глаза широко раскрылись, когда она увидела потерявшего сознание ребенка.

Одри вошла в маленькую комнатку, прикрыла за собой дверь и оглянулась в поисках чего-нибудь длинного, что можно было бы подставить под ручку. Подошли бы стул или доска. Надолго это не задержало бы преследователей, но даже маленький запас времени пришелся бы как нельзя кстати. Но ничего подходящего Одри не нашла.

— Черт, — прошептала она и посмотрела на мальчика, уже не удивляясь тому, что боится его. Боится даже приблизиться к нему.

Тэк ах ван!

Это произнес голос в ее голове.

— Тэк ах ван! — проговорила Одри и с опаской двинулась к стоящему на коленях Дэвиду. Сейчас он откроет глаза, полные небесно-голубой силы. Сейчас… Правая рука в кармане сжала кан тахи, черпая в них силу, затем с неохотой отпустила их.

Одри упала на колени рядом с Дэвидом, сцепив перед собой холодные, дрожащие пальцы. Какой же он отвратительный! И исходящий от него запах вызывал омерзение. Естественно, она старалась держаться от него подальше. Выглядел он, как горгона, и пах, словно кусок протухшего мяса, брошенный в скисшее молоко.

— Набожный мальчик, — прошептала она. — Противный маленький набожный мальчик.

Голос ее изменился, теперь он был не похож ни на мужской, ни на женский. Черные пятна выступили под кожей на щеках и на лбу.

— Это мне следовало сделать, как только я увидела твою жабью харю.

Руки Одри, сильные и загорелые, сомкнулись на шее Дэвида Карвера. Его веки дрогнули, когда эти руки пережали ему дыхательное горло, но только один раз.

Только один.

4

— Чего ты застыла? — спросил Стив.

Он стоял рядом с баром, попавшим в гостиную на сцене с ранчо Серкла. Больше всего в этот момент Стив мечтал о чистой рубашке. Весь день он парился (кондиционер в кабине «райдера» оставлял желать лучшего), а вот теперь мерз. Вода, которой Синтия промывала его раны, ледяными потоками стекала по спине. По крайней мере Стив уговорил ее не использовать для промывания виски.

— Кажется, я что-то видела, — прошептала Синтия.

— И что же ты углядела?

— Дэвид. — Она возвысила голос. — Дэвид!

На сцене они находились вдвоем. Стив хотел помочь Маринвиллу и Карверу в поисках мальчика, но Синтия настояла на том, чтобы сначала промыть, как она это назвала, «дырки на шкуре». Ральф и Джонни скрылись в фойе. Походка Маринвилла стала пружинистой, как у молодого, а манера держать ружье напомнила Стиву старый фильм о том, как старый белый охотник героически преодолевает тысячи опасностей, подстерегающих его в джунглях, но в конце концов выковыривает огромный, с кулак, изумруд изо лба идола, приглядывающего за городом мертвых.

— Что? Что ты увидела?

— Точно не знаю. Но что-то странное. На балконе. Мне показалось… ты будешь смеяться… летящее тело.

Внезапно внутри Стива что-то изменилось. Он забыл о саднящих царапинах на плечах, а спину его как будто обдало ледяным ветром. Таким ледяным, что по телу пробежала дрожь. Второй раз за день он вспомнил Лаббок, то лето из своего детства, когда весь мир, казалось, замирал, дожидаясь, когда же разразится надвигающаяся с равнин гроза.

— Смеяться я не буду. Пошли наверх.

— Возможно, это всего лишь тень.

— Не думаю.

— Стив, с тобой все в порядке?

— Нет. У меня сейчас такие же ощущения, как в тот момент, когда мы приехали в этот город.

Синтия в тревоге воззрилась на него.

— Хорошо. Но у нас нет оружия…

— Хрен с ним. — Стив схватил ее за руку. Его глаза широко раскрылись. — Скорей. Господи, тут творится что-то ужасное. Неужели ты ничего не чувствуешь?

— Я… может, что-то и чувствую. Позвать Мэри? Она с Биллингсли…

— Нет времени. Пойдем со мной или оставайся здесь. Выбор за тобой.

Стив рывком натянул комбинезон на плечи, спрыгнул со сцены, схватился за спинку сиденья в первом ряду, чтобы не упасть, и побежал по центральному проходу.

«Что это ему ударило в голову», — подумала Синтия, устремившись следом. Не отставая ни на шаг.

Босс и Ральф Карвер как раз выходили из кассы.

— Мы выглядывали на улицу, — сообщил Маринвилл. — Буря определенно идет… Стив? Что случилось?

Не отвечая, Стив огляделся, увидел лестницу и метнулся к ней. Часть его все еще удивлялась, откуда вдруг такая срочность. Но если он что и чувствовал, так это испуг.

— Дэвид! Дэвид, ответь, если слышишь меня!

Нет ответа. Темный, заваленный мусором коридор, ниша бара, в дальнем конце ступени. Ни души. И все-таки Стив точно знал, что кто-то здесь был, и совсем недавно.

— Дэвид! — крикнул он.

— Стив? Мистер Эмес? — Ральф Карвер был испуган не меньше, чем Стив. — Что такое? С моим мальчиком что-то случилось?

— Не знаю.

Синтия поднырнула под руку Стива и поспешила к выходу на балкон. Стив двинулся за ней. Оборванная веревка, свисающая с гвоздя над аркой, все еще покачивалась.

— Смотри! — Синтия протянула руку.

Поначалу Стиву показалось, что на балконе лежит труп. Потом он заметил синтетические волосы. Кукла. С петлей на шее.

— Ее ты и видела? — спросила он Синтию.

— Кто-то сорвал куклу и бросил на балкон. — Девушка повернулась к Стиву и едва слышно прошептала: — Господи, Стив, мне это не нравится.

Стив отступил на шаг, взглянул налево (босс и отец Дэвида в тревоге смотрели на него), потом повернулся направо.

Там, прошептало его сердце… а может, нос, уловивший запах «Опиума». Там. В будке киномеханика.

Стив кинулся к темному торцу коридора, Синтия не отставала от него ни на шаг. Стив взлетел по короткому маршу лестницы и уже схватился за ручку двери, когда Синтия резко дернула его за пояс.

— У мальчика револьвер. Если она с ним, то револьвер может перекочевать к ней. Будь осторожен, Стив.

— Дэвид! — крикнул Карвер-старший. — Дэвид, с тобой все в порядке?

Стив хотел сказать Синтии, что осторожничать поздно, говорить об осторожности следовало до того, как они упустили мальчика из виду… Но на объяснения времени не было.

Он повернул ручку и с силой толкнул дверь плечом, ожидая, что она заперта на задвижку или чем-то подперта. Но дверь распахнулась без сопротивления, и Стив буквально влетел в будку киномеханика.

У стены с прорезанными окошечками, через которые шел показ, он увидел Дэвида и Одри. Мальчик стоял на коленях, полузакрыв глаза. Зрачки закатились, между век были видны лишь белки. Мертвенно-бледное лицо. Синюшные пятна под глазами и на скулах. Руки, подрагивающие на коленях. Тихий хрип, вырывающийся из горла. Правая рука Одри сжимала его шею. Большой палец вонзился в плоть под челюстью справа от гортани, остальные пальцы — слева. Прежде красивое лицо Одри перекосила гримаса ярости и ненависти, жуткая, отвратительная. Левая рука ее держала револьвер, из которого Дэвид застрелил койота. Раздалось три выстрела, потом глухой щелчок.

От еще одной дырки в шкуре Стива спасли две ступеньки от порога до пола будки. А может, только благодаря им он и остался в живых. С этих ступенек Стив скатился чуть ли не кубарем, поэтому пули прошли выше. Одна ударила в дверной косяк справа от Синтии и осыпала щепками ее экзотически окрашенные волосы.