Надо иметь в виду, что решающее значение руководства марксистско-ленинской партии для установления и укрепления власти трудящихся всегда учитывали и учитывают антисоциалистические силы. Не случайно попытки реставрации капитализма, как правило, всегда начинались с атаки на руководящую роль марксистско-ленинской партии и стремления создать организационно оформленную политическую оппозицию. Такой характер носили и шаги, предпринятые максималистами и левыми эсерами и свидетельствовавшие о стремлении к самостоятельному политическому оформлению мелкой буржуазии913. Одним из шагов подобного рода явилась проходившая в Москве 5—7 июля 1922 г. конференция левых эсеров. Ее участники обратились к максималистам с призывом «к скорейшему объединению всего революционного левого народничества в рядах единой сплоченной организации». В сентябре произошло слияние левых эсеров с максималистами в «Объединение партии левых с.-р. и союза максималистов».
В декларации новой организации провозглашался отказ «от борьбы за власть для себя» и в качестве главной задачи ставилась «борьба за дальнейшее легальное закрепление левонароднических организаций». Ее экономическая программа предусматривала сокращение промышленного производства до размеров емкости сельскохозяйственного рынка, уменьшение объема кредитования промышленности, с тем чтобы высвободившиеся средства направить в сельское хозяйство, восстановление «вольной кооперации», допущение торговли с заграницей.
В политической области декларация предлагала восстановить полновластные Советы равноправных трудовых крестьян и рабочих, т.е. фактически отказаться от диктатуры пролетариата, требовала свободы слова, печати, собраний. Программа объединения левых эсеров и максималистов была пронизана синдикалистскими воззрениями на организацию народного хозяйства, в ней сквозило отрицательное отношение к государственным органам управления народным хозяйством. Одним словом, это была мелкобуржуазная программа.
Вместе с тем создатели объединения вынуждены были признать, что у них нет опоры в массах и организационных возможностей для осуществления своей программы. Именно так прозвучал их призыв переходить от массовой работы к кропотливому собиранию «мужественных групп и одиночек». Однако никакого «легального закрепления» у левых эсеров не получилось, их ряды продолжали таять. Все больше левых эсеров вступало в Коммунистическую партию, несмотря на попытки их руководства приостановить этот процесс. В мае 1923 г. было принято специальное обращение «Ко всем организациям и всем членам объединения», которое призывало бороться со «злом пассивности и малодеятельности» и «пригвоздить через листовки и общие собрания к позорному столбу всех партийных ренегатов»914. Но никакие заклинания помочь уже не могли.
Еще в марте 1921 г. ЦК РКП(б) писал о положении в партии социалистов-революционеров: «Остаются лидеры без какой бы то ни было массы»915. А после процесса распад партии правых эсеров значительно ускорился. Во второй половине 1922 г. на Урале, в Сибири, на Украине, в Среднем Поволжье, в Петрограде, Пензе и Баку состоялись конференции бывших рядовых членов партии эсеров, а 18 марта 1923 г. в Москве открылся их Всероссийский съезд. В выборах делегатов на него участвовало 864 бывших социалиста-революционера, в том числе 644 рабочих, 150 крестьян и 70 интеллигентов. Делегатами были избраны 37 рабочих, 7 крестьян и 6 интеллигентов.
Съезд констатировал полный распад партии и ее бессилие, лишил полномочий членов ЦК эсеров как изменивших делу революции и призвал бывших социалистов-революционеров вступать в РКП(б), которая является единственной партией, выражающей подлинные интересы трудящихся916. Он уполномочил избранную им исполнительную комиссию заявить XII съезду РКП(б), что «900 старых партийных работников готовы вступить в боевые ряды революционной коммунистической партии и с радостью взять на себя ответственное бремя борцов за коммунизм»917.
В соответствии с решением XII съезда РКП(б), поручившего ЦК рассмотреть вопрос об условиях приема в партию тех групп бывших эсеров, которые сделали соответствующие заявления, на местах были образованы специальные комиссии для приема в ряды коммунистов бывших социалистов-революционеров, порвавших со своей партией и солидарных с платформой Коминтерна. Решение съезда способствовало дальнейшему ускорению выхода эсеров из своей обанкротившейся партии.
Съезд бывших эсеров подчеркнул прежде всего «полный отказ пролетарских элементов партии от их прежней идеологии и руководителей»918. Это подтверждает и состав выходцев из партии социалистов-революционеров, вступивших в РКП(б). По данным Всероссийской переписи членов РКП(б) 1922 г., в ней было 22 517 бывших членов других партий, что составляло 5,8% общего числа коммунистов. Среди них насчитывалось 12 448, или 55,3%, рабочих, 1426, или 6,3%, крестьян, 7146, или 31,7%, служащих. Среди коммунистов-рабочих выходцы из других партий составляли 7,2%, а крестьян — 1,4%. Среди членов РКП(б) служащих было 8,3%, но при этом следует иметь в виду, что служащих в нашей партии в то время было в 2 раза меньше, чем рабочих.
Среди вступивших в РКП(б) членов других партий бывшие эсеры составляли 30,2%. В рядах РКП(б) было 3995 бывших правых и 2854 левых эсера. Они составляли соответственно 17,5 и 12,7% выходцев из других партий. В их числе насчитывалось 52,4% рабочих, 8,9% крестьян, 32% служащих. Таким образом, рабочие и крестьяне составляли две трети общего числа эсеров, вступивших в Коммунистическую партию.
В силу того что среди бывших социалистов-революционеров насчитывалось немало интеллигенции, имевшей более высокий образовательный уровень и определенный опыт революционной работы, в первые годы Советской власти они играли существенную роль в руководящих партийных органах. В составе губернских партийных комитетов в 1922 г. было 3,6% бывших эсеров, среди членов городских и районных комитетов РКП(б) — 4,5%. Членами уездных комитетов РКП(б) были избраны 154 бывших левых и 149 бывших правых эсеров, всего — 5,7%919. Такую изоляцию оппортунистических вождей и переход лучших элементов мелкобуржуазной демократии к большевикам В. И. Ленин справедливо оценивал как результат применения Коммунистической партией правильной тактики920.
Следует учесть, что Всероссийская перепись членов РКП(б) 1922 г. проводилась после генеральной чистки партии 1921—1922 гг., во время которой из ее рядов было исключено свыше 6 тыс. выходцев из других партий, в том числе и бывших эсеров. Такое уменьшение вполне естественно, ибо среди социалистов-революционеров, вступивших в РКП(б), наряду с безусловно честными и искренними людьми были и такие, которые хотели использовать звание члена правящей партии в карьеристских целях или прикрыть партбилетом свою враждебную деятельность. Наконец, в стране еще оставалась экономическая база, порождавшая мелкобуржуазную идеологию. В первую очередь ее воздействию поддавались выходцы из мелкобуржуазных партий.
В течение последующих двух лет завершилась агония обеих партий социалистов-революционеров. Они растеряли остатки своих членов и прекратили существование. В мае — июне 1923 г. прошли конференции бывших эсеров, участники которых заявили о своем отказе от этой партии и желании идти в ногу с Советской властью и коммунистами.
Одним из заключительных актов распада партии социалистов-революционеров была самоликвидация белорусских эсеров. В декабре 1923 г. съезд бывших эсеров Гомельской губернии призвал всех честных социалистов-революционеров безоговорочно встать в ряды III Интернационала921. Весной 1924 г. решение ликвидировать партию и влиться в КП(б) Белоруссии принял съезд эсеров в Минске. Особо следует отметить, что указанное решение одобрили и зарубежные организации этой партии. После Минского съезда многие из них вступили в подпольную Коммунистическую партию Западной Белоруссии.
От партии эсеров остались лишь «генералы без армии», ее вожди и «литературная группа», которые, по выражению В. И. Ленина, «помимо всего прочего, сугубо обижены их полным политическим крахом и поэтому имеют едва ли искоренимое «влечение» к авантюрам против Советской власти»922.
Незначительная группа эсеровских активистов, оставшаяся в России, затаилась в глубоком подполье и в 1923—1924 гг. попыталась создать объединенный центр правых и левых эсеров, связанный с заграничными эсеровскими организациями. В 1924 г. они предприняли безуспешную попытку под видом беспартийных активизировать свою деятельность во время выборов в Советы. В 1925 г. в докладе на пленуме Центрального райкома г. Ленинграда сообщалось, что «за последнее время… отмечено 5 человек, принадлежавших к эсеровской организации. В данный момент они себя еще не проявляют…»923. Но это были последние предсмертные судороги.