боевая машина с погнутым стволом пушки, явно принадлежавшая Белле. Рабочие в бурых комбинезонах контролировали автоматические ремонтные комплексы, одновременно орудовавшие множеством манипуляторов. Механические клешни устраняли дефекты на искалеченных корпусах, заменяли фрагменты брони и поврежденные детали.
Ангары соединялись между собой сквозными проходами, через которые открывался обзор на происходящее в других цехах. В соседнем помещении возвышалась могучая фигура Голиафа, закрепленная массивными металлическими захватами. Одна рука боевого механического доспеха отсутствовала, оголяя пустой искусственный плечевой сустав, имевший чашеобразную форму. На голове темно-синего великана выделялись два отклоненных назад отростка. По ту сторону выгнутого грудного отдела поблескивал золотистый наплечник.
Вспоминая, как ловко на поле боя двигались «Голиафы», Юлиан пришел к выводу, что «Гончая» практически не имела бы шансов на победу против столь совершенной машины. Он продвинулся вглубь ангара вместе с отрядом, где их встретил один из механиков. Низкорослый краснолицый мужчина с рыжей бородой в запачканном машинным маслом комбинезоне назвался Златаном и заговорил на чистом эллиадском наречии, чем приятно удивил Вольных, не понимавших местного языка. Механик кратко поведал о ходе ремонтных работ, но перед тем, как проводить танкистов к «Гончим», поспешил выдать свой секрет. Златан оказался иммигрантом из Республики, чем сразу привлек к себе всеобщее внимание.
Сверкнув янтарными глазами, Ферус спросил:
— Ну и как вас сюда занесло? Далеко не все в Эллиаде могут переехать куда захотят по щелчку пальцев.
Юлиан заметил, как на лице лейтенанта Лазарева, который только что зашел в ремонтный цех вместе со своим отрядом, показалась ироничная улыбка. Голосистый механик засиял ярчайшими оттенками красного, когда получил возможность похвастаться историей своего головокружительного успеха перед молодежью.
— Я сам родом из Ламии, а это, если кто не в курсе, один из крупнейший южных городов, — Златан важно поднял указательный палец, отчего Ферус скорчил такую гримасу, будто пытался пережевать лимон. — Еще до переезда я часто слышал, как многие жаловались, мол, «в Эллиаде ничего нельзя добиться, если ты не гражданин или богач какой с рождения». Я, Житель Республики уже в третьем поколении, — живое доказательство тому, что все это россказни неудачников, которые всю жизнь ни разу с дивана не вставали, да еще и Родину свою не любят. Кто хочет, тот всегда своего добьется, — заявил он с неприкрытой гордостью, однако на этих словах публика, состоящая из Вольных, нынешних и бывших, моментально охладела к его персоне и стала расходиться к «Гончим». — Вся наша большая семья четверть века назад перебралась на юг с севера и с тех пор занималась одним только фермерством, но мне это было не по душе, и после пяти лет службы в армии я поступил в технический колледж, потом устроился механиком в Ламии, отработал в одной конторке пять лет, а дальше…
Ферус выставил перед собой руку, прервав самоупоенный рассказ краснолицего механика. К тому времени его аудитория растаяла ровно наполовину. Юлиан тоже направился к своей «Гончей», которую сразу же узнал по черной вмятине на борту. Однако у бронированного скакуна никого не было, поэтому, дожидаясь ответственного механика, он волей-неволей слышал болтовню у себя под боком.
— Раз в Эллиаде все так чудесно и все дороги открыты перед каждым ее счастливым обитателем, то почему кому-то понадобилось уезжать оттуда? — Ферус скрестил руки на груди.
Механик не растерялся:
— Все потому, что фермерство — это не мое. Родне это так просто не объяснишь. Вот и решил попытать счастье в Вестланде.
— Как это родне не объяснишь? Ты же сам только что сказал, что устроился механиком у себя на родине. Даже если их что-то не устраивало, работать там пять лет тебе никак это не мешало. Опять же, зачем тогда переезжать? Хм, что-то в этой истории не сходится, но разве можно не доверять Жителю Республики в третьем поколении?! — лейтенант с каштановыми волосами медленно постучал указательным пальцем по высоко поднятому подбородку.
Златан упер руки в бока:
— Ты на что намекаешь?!
Ферус ехидно улыбнулся:
— Я вот, как скромный Житель Республики в первом поколении всего лишь с двухлетним стажем, сам знаю и слышал от знакомых механиков, что Жителю по карьере так просто не продвинуться, и очень скоро упрешься в потолок. Короче говоря, крупной шишкой тебе никогда не быть, а горбатиться будешь как лошадь. У нас, у военных, так же, Жителю даже после офицерской школы выше капитана никак не дослужиться, а чтобы возвыситься аж до звания майора… надо стать настоящим цивилизованным человеком — гражданином! И как, многим это удается? Кому-то на это и трех поколений не хватает.
Вены на лбу механика-мигранта вздулись, бордовое, точно гранат, лицо подрагивало и грозило вот-вот лопнуть, а самодовольная ухмылка превратилась в гневный оскал.
Лазарев положил руку на плечо Феруса, пытаясь увести того подальше, но тот напоследок бросил:
— Кто хочет, тот всегда своего добьется… любитель родины на расстоянии… Знаю я таких, если так хочешь — возвращайся туда, откуда приехал. Или боишься, что сразу вся любовь выветрится?
Златан, грозя кулаком, прокричал:
— Ах ты гребаный предатель! Неблагодарный! Пора просветить твое начальство!
Ферус мгновенно развернулся, рванул к опешившему механику, который тут же отскочил назад, но уперся в «Гончую» и в испуге прижался к ее борту. Лейтенант остановился и с безумной улыбкой произнес:
— Валяй, но тогда придется посадить в танк тебя, чтобы ты воевал за любимую родину вместо меня. И запомни, оставь свои сказки для тех, кто жизни не видел. Никто здесь в них не верит, кроме тебя.
Перепалка утихла. Златан бесследно исчез в глубине ангара, а Ферус и Лазарев направились к «Гончим». Юлиан провел рукой по броне своего танка, ощутив каждый выступ на металлической поверхности, и обернулся назад, когда к нему подошел тощий седой мужчина в грязно-коричневом комбинезоне. Освободившись после проверки систем «Гончей», проведенных под надзором молчаливого, но знающего свое дело механика, Юлиан дожидался товарищей на свежем воздухе перед ангаром. Мимо прошли две девушки в вестландской военной форме. Кокетливо глядя на него, они хихикнули и помахали ему. Юлиан тихо кивнул в ответ. Когда девушки удалились на почтительное расстояние, к нему направились двое смуглых парней в песочной форме, следовавшие за дамами. Вестландские солдаты приблизились вплотную, сверля Юлиана глазами, и начали что-то возмущенно кричать на своем языке. По выражению их лиц и взрывоопасной интонации он понимал, почему и что те хотели до него донести, но никак не реагировал на агрессию. Будто не замечая их, Юлиан отвернулся в другую сторону, что взбесило