пройдёт приемлемо — то используем его.
— Хорошо. Тогда в этом деле я полагаюсь на тебя, Альмарк.
На этом их разговор закончился. Голограмма Иоахима развеялась, оставив после себя лишь пустое кресло. Прекрасная фарфоровая маска, что скрывала лицо Альмарка до этого момента, продержалась ещё несколько секунд, прежде чем так же рассыпаться крошечными частицами и раствориться в воздухе.
Сидящий в кресле мужчина устало облокотился на высокую спинку тяжёлого, сделанного по викторианской моде кресла и вздохнул.
Он устал. Альмарк с неохотой признавал это. Чем ближе к завершению всё шло, те более сильное нервное напряжение он испытывал. Столько мелочей. Столько нюансов. Следить за всем чрезвычайно сложно. Приходилось прикладывать дьявольски много сил и времени для того, чтобы не упустить что-нибудь действительно важное за ослепляющим вихрем из несущественных деталей.
Встав с кресла, Альмарк направился к выходу, когда его остановил синтезированный компьютером голос.
— Альмарк.
Мужчина сделал ещё один шаг по инерции и замер. Единственная вещь в галактики, которая могла его напугать. Этот пустой, созданный компьютером бестелесный голос.
Медленно повернувшись, Альмарк посмотрен на то самое кресло, что всегда оставалось пустым во время их совещаний.
— Да?
— Ситуация изменилась, — всё тем же тоном произнёс бесплотный голос.
Альмарк проглотил застрявший в горле ком. Тихо вздохнул, глядя на пустое кресло.
— Могу я узнать, насколько сильно, она изменилась?
— Это сообщение получат все главы филиалов. Персонал станции «Голгофа» заново провёл расчёты. Теория изменилась. И не в нашу пользу. Боюсь, что вам придётся ускорить общее выполнение поставленных перед филиалами задач.
Он всегда гордился своей способностью анализировать информацию. Мозг Альмарка лихорадочно заработал, переваривая только что полученные данные. Столько планов придется изменить. Столько схем переработать. Но, в любом случае, сейчас всё это оказывалось не так важно по сравнению с одним и единственным вопросом.
— Я так понимаю, что наше время вновь сократилось, — заключил он, чувствуя, как пересохли губы. Глупо было бы рассчитывать на подарок с небес. Теории «Голгофы» лишь уменьшали имеющееся у них время. — Насколько сильно?
— Тридцать четыре года, — ответил голос. — Таково новое заключение персонала базы «Голгофа».
На шесть лет меньше, чем их предыдущий анализ, — мысленно подметил Альмарк. Это уже пятое изменение общей теории.
Оставалось молиться, чтобы других не было.
— Известно, почему произошло сокращение теории?
— Лишь догадки и ничего более. Этот вопрос прорабатывается.
— Тогда...
— Она нужна нам, Альмарк. Считай, что у тебя есть Право.
Альмарк обдумал то, что услышал всего несколько секунд, после чего кивнул.
— Я понял. Насколько широко я могу его использовать?
— Настолько, насколько сочтешь нужным. Главное — получения ценных ресурсов. Остальное не имеет значения.
— Поэтому вы отменили приказ об её устранении? — поинтересовался Альмарк, сопоставив «два и два».
— Да. Филиал Лиги нашёл её работу заслуживающей внимание, — прозвучал ответ. — Её исследования, как и работа Фарлоу могут стать важным шагом вперёд по сравнения даже с тем прогрессом, которого мы добились сейчас. Ты прекрасно знаешь, что стоит на кону.
— Это может оказаться сложнее, чем кажется, — после короткой заминке ответил Альмарк. — Сейчас она находится под присмотром верденских спецслужб и...
— Не имеет значения. Шан Линфен нужна Проекту. И мы её получим. С остальными действуй так, как сочтешь нужным. Право у тебя есть. Цена и способ не имеют значение, если в итоге мы получим то, что нам необходимо.
Человек, приложивший руки к развязыванию войны лишь усмехнулся. Уж он то, как никто другой знал о том, что цена его действий и правда не имеет значения.
Главное — результат.
— Я всё сделаю.
Ну, что же. Это будет любопытно.
***
Изабелла в задумчивости посмотрела на Ричарда. Эйхарт сидел в кресле перед её столом и говорил на протяжении почти сорока минут.
— Если честно, то это звучит, как какой-то бред, — наконец сказала она. — Киборги убийцы? Боевики со взрывающимся головами? Вы же не серьёзно? Ричард, прости, но всё это звучит, как какой-то низкопробный сюжет для кино. Чушь из сети, которой пугают идиотов.
Эйхарт философски пожал плечами.
— Поверь, Изабелла, я удивлен всему этому не меньше тебя. Но, тем не менее, всё это правда.
— И? Ты хочешь мне сказать, что существует какой-то заговор? Ричард, прости, но это звучит слишком безумно.
— Изабелла, Нойнер, или как там его вообще зовут, работал над получением данных о серых программах РУФ через бюро снабжения и поставок. Я знаю это. Дэвид сказал мне об этом лично. Была украдена информация о денежных путях, которыми снабжались «серые» операции нашей разведки.
— И Остерленд инициировал программу извлечения наших агентов со своих мест, — кивнула Решар. — Да, Ричард, я знаю. Если ты не в курсе, то я до сих пор исправляя последствия этого.
— Сейчас это не так важно. Дэвид лишь действовал исходя из имеющейся у него информации. Важно то, что за пять лет до этого Нойнер изъял данные из столичного отдела «Сашимото». Не просто украл их. Он скачал файлы и удалил исходники. Я официально запросил информацию из их архивов безопасности и записи систем наблюдения. Его нет ни на одной. Вообще. Будто его и вовсе не существовало. Но, тем не менее, он сделал то, за чем приходил и ушёл. Растворился в воздухе. А через пять лет он появляется снова. В этот раз уже замешанный в деле с Годдарт.
— Допустим, это так, — согласилась Изабелла, не сводя своих внимательных карих глаз с Эйхарта. — Но на этом эта история заканчивается. Шестой отдел устранил его, Ричард. Ты должен знать это. Твои люди участвовали в этом.
— Верно. И мы пригласили стороннего консультанта для работы с тем, что осталось от Нойнера. Доктора Лазарева.
— Который погиб. Банальное самоубийство.
При этих словах, на лице Шан появилось хмурое выражение. Линфен сидела во втором кресле по левую руку от Ричарда, пока его люди терпеливо стояли сзади.
Эта гримаса не укрылась от Изабеллы.
— Отнюдь, — тем временем покачал головой Эйхарт. — Насколько мы узнали, у Алексея Лазарева была острая форма акрофобии
— Что?
— Боязнь высоты, — пояснил он.
В этот раз уже нахмурилась Решар.
— Зачем человеку, боящемуся высоты кончать с собой таким образом? — подсказал ей правильный вопрос Эйхарт. — Мы проверили его медицинские записи. — Информации об этом нет нигде, кроме домашних записей его