Читать интересную книгу Замуж за принца - Элизабет Блэквелл

—  Не может быть, чтобы нельзя было найти какой-то выход, — восклицала она. — Я уверена, что ты могла выйти за Маркуса и остаться работать в замке. Неужели любовь и долг неспособны идти рука об руку?

—  Иногда способны, — ответила я. — К примеру, твоим родителям повезло, и они попали в число счастливчиков, которым удалось все это совместить.

Не успела я произнести эти слова, как осознала, что совершила ужасную ошибку. Лицо Розы вытянулось, и темнота, совсем недавно казавшаяся умиротворяющей, навалилась на нас всей тяжестью неизвестности. Я быстро вскочила и зажгла свечу на столе у кровати.

—  Все эти разговоры о любви кое о чем мне напомнили, — беззаботно защебетала я, пытаясь направить мысли Розы в другое русло. — Ты так и не рассказала мне, что произошло между тобой и тем красавцем послом в тот вечер, когда вы остались наедине в Приемном покое.

— Ты скажешь, что я полная дура.

Она внезапно замолчала, как часто делают девушки, когда им хочется, чтобы их упрашивали продолжать.

—  Почему? Разве я только что не рассказала тебе о моем собственном трагическом романе? Теперь я имею право услышать твою историю.

—  Ты говорила, что твой молодой человек, Маркус, наделен определенными качествами, и ты поняла это сразу, хотя почти не была с ним знакома. Ты думаешь, это возможно, чувствовать, что ты знаешь человека, с которым только что познакомилась?

— У тебя так было с Джоффри?

Слова хлынули из нее неудержимым потоком.

—  Если бы ты слышала, что он говорил мне в тот вечер! Разумеется, он был очень галантным, как и должен быть человек в его положении. Но дело не в этом. Он держался очень уважительно, но и как равный. Я могла бы беседовать с ним часами, и мне бы не надоело. Его улыбка как будто озаряла мне душу. А потом, когда мы танцевали и наши руки соприкоснулись... между нами возникло взаимопонимание. Это было выше слов. Я знаю, что не должна была так поступать, но, не задумываясь, повела его в Приемный покой. Я должна была хоть несколько минут побыть с ним наедине.

Она помолчала и опустила взгляд на подол сорочки.

—  Он целовал мои руки и говорил, что я похитила у него сердце, — торопливым нервным шепотом продолжала она. — Я знаю, что придворные только и делают, что говорят о любви, и я должна была рассмеяться ему в лицо. Но я этого не сделала. Я ему поверила.

Все признаки юношеской влюбленности были налицо. Любовь вспыхнула с первого взгляда, и два сердца слились в безмолвной гармонии. В книгах королевы было множество таких историй. Что в глазах Розы не делало ее повествование менее правдивым.

—  Джоффри произвел на меня впечатление благородного человека, — произнесла я. — Он явно не из тех, кто станет играть чувствами женщины.

—  Я сказала, что приеду в Гиратион, — продолжала Роза, ободренная моей поддержкой. — Что я не успокоюсь, пока не увижу его снова.

Я помнила это ощущение, когда по твоей коже разливается тепло и тебя всю переполняет желание быть рядом с любимым человеком, снова и снова касаясь его и ощущая его прикосновения.

—  Если связь между вами была такой сильной, как ты говоришь, значит, ваши пути еще пересекутся, — заверила ее я.

— В каком-то смысле они уже пересеклись.

Роза сунула руку под подушку и извлекла оттуда клочок бумаги, свернутый в тугой квадратик. Она молча протянула его мне, и я развернула его при свете мерцающей у ее постели свечи, осторожно разглаживая сгибы. Письмо было написано в очень изящных выражениях, как и следовало ожидать от человека, искушенного в дипломатии. Джоффри передавал королю Ранолфу поздравления с победой в войне и пожелания своего монарха видеть отношения между двумя королевствами дружескими и теплыми. Он писал о теплом приеме, который ожидал ее семью, если бы им захотелось приехать в гости, а также о тех красотах, которые он надеялся им показать. Это письмо не было любовным, так что любую строчку можно было показать любопытным родителям или опекуну. Принцесса крови не имела права на частную переписку. Однако внимательный наблюдатель не мог не услышать звучащую в каждой строчке тоску.

— Он тебе больше ничего не писал?

Роза покачала головой.

—  Писал. Пока из-за войны не были перекрыты все дороги на север. Это первое письмо после долгих месяцев молчания. Я думала, он обо мне забыл!

— Он тебя не забыл, — кивнула я.

—  Я знаю, что не могу выйти за него замуж, — продолжала Роза, глядя на меня пристальным взглядом, который живо напомнил мне ее отца. Это был взгляд женщины, готовящейся принять на себя тяжелую ношу руководства другими людьми. — Я исполню свой долг. Я выйду за какого-нибудь принца. Но мне так хочется почувствовать, что такое любовь. Хоть один раз.

Услышав такие речи от своей ненаглядной Красавицы, король Ранолф пришел бы в ярость. А мое сердце мучительно защемило от жалости.

—  Ты это почувствуешь, — пообещала я. — Твои родители уже согласились на такое путешествие. Я позабочусь о том, чтобы вам с Джоффри удалось побыть наедине.

Это было безответственное обещание. Роза была достаточно безрассудна, чтобы поцеловать юношу. Возможно, она была готова и на большее. Но мне было все равно. Остаток вечера мы шептались, как подружки. Роза болтала без умолку, заново проживая каждый момент визита Джоффри, отгородившись от окружающего нас мрака счастливыми воспоминаниями.

Это был наш последний беззаботный разговор. Несколько дней спустя почти все наши ведра с водой опустели. Лишь на донышке одного из них оставалось немного драгоценной жидкости. Вонь от наших горшков уже давно заглушила аромат сушеной сирени и полыни, который я разложила на деревянном ящике, в котором стояли горшки. По моим прикидкам мы находились взаперти уже три недели. Несмотря на распоряжение короля не выходить, пока он нас не позовет, я больше не могла откладывать вылазку за пределы нашего убежища.

— Ты должна остаться здесь, — сказала я Розе.

— Мама и папа... — взмолилась она.

—  Тебе нельзя отсюда выходить, пока мы не убедимся, что опасность миновала, — возразила я. — Я найду твоих родителей и, возможно, сбегаю в Сент-Элсип, чтобы повидаться со своей племянницей Приэллой. Я постараюсь вернуться как можно скорее. Пообещай мне, что ты будешь ждать меня здесь.

Роза кивнула.

Заскрежетал железный засов. Отворив дверь, я выглянула в коридор. Он был пуст. Хотя меня всегда пугала тишина этого отдаленного крыла замка, еще никогда здесь не царило такое полное безмолвие. Не было слышно ни звуков отдаленных шагов, ни стука копыт, ни приглушенных голосов слуг, переговаривающихся во дворе.

Я отнесла наши смрадные горшки в туалет за углом и опустошила их в сточную яму, затем принесла чистый кувшин. Роза стояла в дверях, с неподвижным лицом наблюдая за моими действиями. Я вручила ей новый горшок и взяла пустое ведро для воды. Коротко кивнув принцессе, я закрыла дверь. Спустя секунду я услышала скрежет задвигающегося засова.

Прямо передо мной уходил в темноту коридор, ведущий в сердце замка. Кое-где в его стенах виднелись ниши — входы в коридоры для слуг. Чтобы попасть в королевские покои, я должна была в одиночку пройти по всем этим темным коридорам и лестницам. На какое-то мгновение мне стало страшно. Поборов желание повернуть назад, я еще крепче стиснула ручку ведра и решительно шагнула вперед. Мои шаги эхом отдавались от каменных стен, и я шла все быстрее, пока почти не подбежала к широкой лестнице, ведущей непосредственно в общие залы на главном этаже замка. Еще никогда здесь не было так безлюдно, и именно в этот момент я в глубине души поняла, что ждет меня внизу.

Первым делом я ощутила запах. Тот, кому приходилось забивать свиней или кур, безошибочно распознает зловоние смерти. Спустившись по лестнице, я нерешительно двинулась по широкому коридору, который вел мимо величественных залов замка. Так я добрела до часовни и сцены кровавой бойни, которую мне хотелось бы изгнать из до сих пор преследующих меня кошмарных снов.

Все начиналось чинно и благородно. Тела дам и кавалеров благородного происхождения явно готовили к погребению, и кто-то аккуратными рядами сложил их перед алтарем. Где-то среди них, наверное, лежала и леди Уинтермейл. Но это уважительное отношение к смерти быстро превратилось в тошнотворный и тлетворный хаос. Чума стремительно распространялась по замку, и неопрятные груды трупов, в которых ноги одних тел лежали на лицах других, заполонили все помещение. Некоторые из них были обернуты белыми простынями, но остальные остались в одежде, в которой умерли. Фигуры в простых коричневых платьях перемежались с телами, облаченными в дорогой бархат. Я не стала подходить достаточно близко для того, чтобы узнать лица, хотя вряд ли это было возможно. Распухшие черты превратили этих людей в чудовища. Истерзанная кожа и окровавленные губы наделили всех, независимо от происхождения, одинаковыми посмертными масками.