Она непременно отправится на следующее заседание садоводческого общества. Не поехать было бы трусостью, а она всегда была не робкого десятка. Она не позволит Виктору одержать победу над ней.
Ее мысли вернулись к Джо и Уолдо. Что подарить им на свадьбу?
Это был бал в честь Сеси, и Уолдо пытался найти радость в счастье сестры. Он не верил своим глазам. Какая она стала взрослая! И красивая. Только вчера он считал ее ребенком, а сегодня перед ним прекрасная женщина. Рагглз, кажется, тоже заметил перемену. Он уделяет Сеси слишком много внимания. Нужно поговорить с ним. Сеси еще слишком юна для этого.
Уолдо попытался вспомнить, каким был в возрасте сестры. Он и его друзья только окончили университет. Им казалось, что они могут изменить весь мир. Хорошая доза реализма остудила их надежды. Теперь он был бы рад, если бы ему удалось изменить убеждения одной своевольной, прямолинейной и упрямой женщины.
Может быть, стоит попытаться еще раз? Он мог привести массу доводов, чтобы убедить ее выйти за него замуж. Они станут для Эрика родными людьми, она сможет выпускать свою драгоценную газету и иметь неограниченный доступ в его постель. И наоборот. Это должно для нее кое-что значить. У этой пуританки, какой Джо показалась ему при первой встрече, была столь же страстная натура, как и у него самого.
Но Уолдо хотел большего. Он хотел, чтобы ее сердце принадлежало ему, иначе это будет пиррова победа.
Налив себе бокал шампанского, он вышел на террасу. Стоя у балюстрады, Томас курил сигару. Не дожидаясь вопроса, он вытащил портсигар и протянул его Уолдо. Они были не только кузенами, но и близкими друзьями и понимали друг друга без слов.
– Что тебя беспокоит? – спросил Томас, подавая Уолдо свою сигару, чтобы тот мог прикурить.
Прислонившись к балюстраде, Уолдо выпустил облачко дыма.
– С чего ты взял, что меня что-то беспокоит?
– По тебе это заметно. Ты всегда сильнее хромаешь, когда чем-то расстроен. Это из-за миссис Чесни?
– Нет, – отрезал Уолдо, – не из-за миссис Чесни.
– Она все еще горюет по своему покойному мужу?
– Я же сказал… – начал Уолдо и махнул рукой. – Не думаю. Что до моей хромоты, то это от усталости, а не от душевного волнения. Я с ног сбился из-за проклятого бала, поэтому хромота более заметна.
Отпив из бокала, Томас задумчиво сказал:
– Если между тобой и миссис Чесни ничего нет, тогда я попытаю счастья. – Глядя в глаза Уолдо, он улыбнулся. – Моим девочкам нужна мать, а они обожают Джо. По-моему, мы подойдем друг другу. Как ты думаешь?
– Только приблизься к ней, и я заставлю тебя пожалеть об этом, – столь же любезным тоном ответил Уолдо.
– О, даже так? – приподнял бровь Томас.
– Назови своих секундантов.
Это заявление было встречено взрывом смеха. Докурив сигару, Томас бросил окурок в траву.
– Я думал, что не доживу до этого дня – Уолдо Боуман влюбился. Не упусти ее, кузен, потому что если ты это сделаешь, то я-то уж не выпущу ее из рук. – И, снова рассмеявшись, Томас вернулся в зал.
Свирепо стиснув сигару зубами, Уолдо закашлялся и швырнул ее в кусты. Он допил шампанское, и бокал полетел следом за сигарой.
Ему не пришлось по вкусу, как охарактеризовал его состояние Томас. Но нравятся ему слова Томаса или нет, это была правда. Впервые в жизни он влюбился. Он никогда не искал любви, и если бы знал, что она поджидает его в «Эйвон Джорнал», то объехал бы Стратфорд за версту. Но он встретил Джо, она значила для него больше, чем просто хорошенькая женщина в постели. Что-то в его сердце шевельнулось и навсегда изменило его. Уолдо знал, что Джо чувствует то же самое, и не мог понять, почему она не хочет признать этого.
Томас прав. Не надо было ее отпускать. Он был дураком, дав ей время на размышление. Завтра же утром…
– Ничего не поделаешь. Ты выиграл. Я люблю тебя.
Уолдо прикрыл глаза. Когда он поднял веки, Джо стояла прямо перед ним. Платье из красного шелка шелестело при каждом ее движении. Его цвет подчеркивал красоту ее кожи и волос. Она выглядела счастливой, уверенной в себе и просто обворожительной. Он не мог сдержать улыбки. Перед его глазами возник образ миссис Чесни, какой он впервые увидел ее: зачесанные назад волосы стянуты старой лентой, нос испачкан чернилами, зеленые глаза полыхают огнем. Ну как было в нее не влюбиться?
– Что за странная улыбка, – сказала Джо, коснувшись рукой его губ. – О чем ты думаешь?
Уолдо поцеловал ее пальцы.
– Ты знаешь о чем. Прошло уже две недели.
– Должно быть, мы созданы друг для друга. У нас в головах одно и то же.
– Тогда почему мы ничего не предпринимаем?
– Я же сказала, что мы одинаково мыслим.
– О чем ты думаешь?
– М-м?
Джо разглядывала полог кровати, медленно возвращаясь к реальности. Издалека доносилась мелодия вальса. Прижавшись к Уолдо, Джо слышала стук его сердца. Смысл его вопроса, словно выплыв из тумана, дошел до ее сознания, и она посмотрела на него сквозь ресницы.
– Я размышляю об «Эйвон Джорнал», – томно ответила она.
– Я тебе уже говорил, что честность не всегда добродетель, – сухо заметил Уолдо.
Джо решила, что он шутит, но на его лице не было улыбки. Приподнявшись на локте, она сообщила:
– Я продала ее Маку Невину и теперь наслаждаюсь свободой. Не думаю, что отважилась бы сказать, что люблю тебя, если была бы связана с газетой.
Уолдо испугался.
– Но ты черпала в этом силы. Ты добилась успеха. Я знаю, как много значило для тебя издание.
– До известной степени это правда. Но это не моя газета. Это дело Джона. До тех пор пока я занимаюсь ею, я связана с Джоном. Теперь я свободна следовать выбору своего сердца.
Джо села, взбила подушку и прислонилась к ней. Когда Уолдо сделал то же самое, она продолжила:
– Не думай, что я злюсь на Джона. Я примирилась с ним вчера, когда отвела Эрика на его могилу. Я много думала и поняла, что во всем случившемся есть и моя вина. – Она слабо улыбнулась. – Мне всю жизнь будет больно от того, что Джон не решился сказать мне об Эрике. Но я никогда не забуду, что мы с ним были счастливы. – Джо провела рукой по волосам. – Я знаю, ты думаешь, что я возвела Джона на пьедестал. Это правда, но не вся. Дело в том, что он тоже ставил меня высоко, и я старалась быть такой женой, какую он хотел. Это было легко, потому что я себя совсем не знала. Только овдовев, я задумалась о себе, но обретение себя было медленным и нелегким. – Она подняла на него глаза. – Я тебе рассказывала о своих родителях?
– Ты как-то упоминала о них. А что?
– Я уверена, что тебе о них все известно. Я никогда не хотела жить их жизнью и быть похожей на них. Я впала в другую крайность, и это было ошибкой. – Джо потянулась и повернулась к нему. – Но это все в прошлом. Теперь я знаю, кто я и чего хочу. Я люблю тебя, Уолдо, всем сердцем.