убил человека, чтобы украсть у него марихуану – на 10 000 долларов.
Тейлор признал свою вину и был приговорен к 21 году заключения. Уилли приговорили к смертной казни. Ваккаро чудом отделался пожизненным – одна из присяжных проголосовала против смертной казни, а по законам штата Луизиана такое решение должно быть единогласным.
И вот, когда Уилли оказался в камере смертника, сестра Элен, до этого думавшая, что ей никогда не хватит сил повторить тот путь, который она прошла с Сонье, согласилась стать духовным наставником этого страшного человека. Уилли всеми силами показывал, что он не смирился и не сломлен. Они с Ваккаро входили в некую фашистскую организацию «Арийское братство» – и он с восторгом вспоминал, как члены братства поддерживали друг друга в тюрьме, в разговорах с журналистами хвалил Гитлера и был весь покрыт нацистскими татуировками. Он все время демонстрировал свою крутизну, не позволял себе никаких проявлений слабости, боролся за права заключенных-смертников, требуя улучшения условий содержания, заявлял о политическом аспекте своего приговора. Политический аспект действительно присутствовал: прокурору перед выборами было необходимо показать, насколько он суров и беспощаден с преступниками. Теперь уже сестра Элен была не одна – несколько монахинь и адвокатов создали общественную организацию, помогавшую смертникам. При этом Элен не хотела повторять прежних ошибок и вступила в контакт с матерью и отчимом убитой Фейс Хатауэй, которые с отчаянной энергией добивались приведения в исполнение смертного приговора как Уилли, так и многим другим убийцам. Сестра Элен нашла в себе внутренние силы поддерживать Роберта Уилли – она навещала его, разговаривала с ним, помогала заниматься апелляциями, слушала его рассказы об ужасном детстве и юности, не пыталась проповедовать, но при этом пробовала обсуждать с ним то, что он сделал, в надежде увидеть раскаяние и найти в его душе хоть какую-то искру любви и света, постоянно говорила ему, что помнит о тех ужасных вещах, которые он совершил, но даже они не могут лишить его человеческого достоинства, присущего всем. В то же время она приезжала в гости к родителям убитой Фейс и даже пришла с ними на встречу созданной ими организации родителей убитых детей. После этого они встречались на ступенях очередного суда, где Элен и ее друзья требовали отмены смертной казни, а родители Фейс – сохранения и максимально жестокого ее применения.
Так и не понятно, что по-настоящему было в душе у Роберта Уилли – оказалось, например, что он подписал признание, от которого потом отрекся, потому что полицейские обещали оставить в покое его мать, пытавшуюся после совершения убийства вывезти его за пределы штата, – в конце концов она отсидела полгода в тюрьме. В последний день перед казнью сестра Элен видела, как он нежно и спокойно разговаривал с матерью и братьями. Он понимал, что ему недолго осталось сидеть в камере смертника, но при этом продолжал добиваться улучшения питания и увеличения продолжительности прогулок для себя и других заключенных – и пользовался уважением у обитателей тюрьмы, которые советовались с ним по юридическим вопросам. Уилли, который совсем мало и плохо учился, все годы, проведенные в тюрьмах, усиленно читал юридическую литературу. «Может быть, впервые в жизни он приобрел какие-то знания и авторитет, и, может быть, он ощущал удовлетворение от того, что помогал другим», – писала сестра Элен, но тут же вспоминала, что Фейс Хатауэй умерла после того, как ей нанесли 17 ударов ножом.
Поведение Уилли перед смертью вызвало самые разные оценки. Родителям Хатауэй он сказал: «Надеюсь, вам станет легче после моей смерти». А потом, обращаясь ко всем: «Убивать – неправильно. И за это вы приговорили меня к смерти. Неважно, кто убивает: люди, страны или правительства. Убивать – неправильно». Что это было? Признание своей вины или просто протест против вынесенного приговора? Перед самой казнью он… подмигнул Элен Прежан. Она истолковала это как знак того, что преступник ощутил умиротворение. Другие люди, присутствовавшие при казни, увидели в этом «вызов и насмешку». Позже, когда Дебби Куэвас спросила сестру Элен, проявил ли Уилли какие-либо признаки раскаяния, та печально покачала головой и сказала: «Я думаю, он не был на это способен». Это не помешало ей позже оказывать поддержку матери Уилли, присутствовать на его похоронах, а главное, продолжать бороться против смертной казни. Элен Прежан стала одним из самых знаменитых противников казни, всю свою жизнь она выступала и продолжает выступать с лекциями, писать статьи и книги, давать интервью. Она, кстати, сожалеет о том, что казни в штате Луизиана совершаются после полуночи. Ей кажется, что если бы они стали публичными, то люди увидели бы, насколько это ужасно, и потребовали полного запрета казней, потому что, «когда ты присутствуешь при этом и видишь это, когда ты своими глазами видишь, что происходит, и являешься участником, ты чувствуешь себя замаранным. Ты убиваешь беззащитного человека, и это так же неправильно, как и то, что сделал этот человек».
Сестра Элен Прежан – выдающаяся личность. Далеко не каждый способен делать то, что делает она, и так глубоко анализировать собственные поступки и чувства, как она в своей книге «Мертвец идет». Но не менее существенно и то, что произошло с Дебби Куэвас, девушкой, которая выжила после нападения Уилли.
Она выступала свидетелем во время процесса и прекрасно отдавала себе отчет в том, что ее показания способствовали вынесению Роберту Уилли смертного приговора. Легко можно представить, какие ярость и ненависть переполняли ее и как она хотела, чтобы этого негодяя казнили. В день казни ей звонили друзья, поздравляли и уверяли, что теперь ей станет намного легче. Но ей не стало…
А потом Дебби, которая вышла замуж, родила двоих детей и теперь носит фамилию Моррис, поняла, что ей почему-то необходимо простить Роберта Уилли. Простить гнусного убийцу и насильника, циничного преступника, который, похоже, так и не раскаялся в том, что совершил. Она сказала в одном из своих интервью, что сделала это «по эгоистическим соображениям» – это нужно было ей самой, а вовсе не Уилли, который так никогда и не узнал, что Дебби в течение многих лет работала над собой… чтобы простить его. Она объясняет, что невозможно просто решить: «Я прощаю» – и что-то почувствовать, и рассказывает, как день за днем искала в душе силы для того, чтобы простить. В конце концов она «простила его настолько, насколько смогла» – и ей стало легче. Несчастный отчим Фейс Хатауэй, который не только отказывался простить убийцу дочери, но жаждал, чтобы тот умирал снова и