Читать интересную книгу Рита - сердце Громовой планеты (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

Но даже без этих изменений разногласий по судьбе Грома больше не было. Эта живая планета получала не только особый охраняемый статус, но и имела право руководить своей судьбой через Веду.

Как только по всем каналам была озвучена эта новость, правительства многих рас, наблюдающих за ведением переговоров, стали формировать заявки на разрешение иметь на Громе представительские дома, а кое-кто был уверен, что сограждане захотят поселиться на живой планете и сразу же хотели выкупить кусочек земли под посольство.

Несмотря на то, что планета ещё не была обихожена, цены на аренду земли взлетели до звёзд! Все догадывались, что будет установлен лимит на количество жителей, и это рождало панику среди учёных, которые тоже хотели бы жить на Громе и фиксировать все изменения.

Главы кланов, владеющих землями на планете, пока отказывались что-то отвечать на любые заявки, переживая шок и боясь принять скоропалительное решение. Да и как можно было что-то обещать, если прямо в эту минуту на их территориях били фонтаны драгоценной воды, образовывая кристально чистые озёра!

Хаос! Счастливый, восторженный хаос!

Из-за этого хаоса задерживался вылет семьи Зора. В военном городке все сходили с ума, пытаясь переварить посыпавшиеся новости и никому не было дела до семьи опального альфы.

Набычившийся Зор сидел в доме и, широко раздувая ноздри, мрачно следил за переговорами. Единственный раз он подскочил и подался к галоэкрану, когда показывали покушение высшего на рыжую стерву. Каково же было его удивление при виде живого Гверда и Риты!  Из-за этого заныла зажившая грудь и пришлось даже посмотреть в зеркало, чтобы убедиться в том, что боль фантомная!

— Папа! – ворвалась Сияна, заслужив укоризненные взгляды братьев из-за того, что разбудила недавно успокоившегося и задремавшего отца.

— Папа! – упрямо позвала она его и, опустившись на колени возле кресла, заглянула в глаза: – Папочка! Там привезли синеглазого арианца и бросили, − возмущалась она. − Все словно с ума посходили с этой дурной планетой! А он весь изранен!

— Малышка, что ты хочешь от меня? – лениво и немного удивлённо поглядывая на дочь.

— Папа, пусть его немедленно положат в капсулу!

— Зачем тебе это?

— Папа! Он там один!

Зар покачал головой, не понимая, какое дело дочери до потерявшего всё высшего? Он дал знак Тезу, чтобы тот помог Сияне, и снова уставился в галоэкран. Похоже, все последние экстренные выпуски вновь посвящены клятому Грому! Поскорее бы выбраться отсюда!

Через два часа его пожелания были услышаны и, покидая негостеприимный дом, он в недоумении смотрел на дочь, командующую погрузкой капсулы, в которой восстанавливался арианец.

— Ты совсем обалдела? – опешил оборотень.

— Папа, он мой, – набычившись, копируя братьев не в лучшие моменты их жизни, она твёрдо смотрела на отца, как делала это когда-то будучи совсем неразумной крохой.

— Что за глупости?! – Зор устало тёр виски и думал о том, что эта планета доконает его. – Малышка, оставь его! – ласково обратился он к дочери.

Тез усмехнулся и отошёл в сторону, оставляя обезумевшую сестру напротив отца.

— Он мой, – упрямо повторила девушка и встала так, как будто собиралась защищать его, а из её горла раздалось утробное рычание.

— Девочка, да ты не в себе! – Зор заговорил с ней так, как будто она была больна, и это не сулило Сияне ничего хорошего. – Иди ко мне!

— А капсула?

— Да что с ней станется? Арианцы живучие, и этот вон глазами хлопает!

— Папа… – Сияна хотела объяснить, что она не капризничает и впервые в жизни уверена в том, что делает, но заметила тайный знак отца, который дал приказ убрать капсулу куда-нибудь, и девушка озверела.

— Не отдам! – прорычала она сквозь исказившиеся черты лица и хотела добавить: «Он мой», но только жалобно тявкнула.

Все окружающие стояли, раскрыв в изумлении рты, смотря, как в ворохе женской одежды копошится щенок. Стоило ему… ей вылезти, как она принялась тявкать и бросаться на всех, кто хотел подойти к капсуле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сияна! – выдохнул Зор и засмеялся: – Сияна! Моя малышка!

Он тут же обернулся волком и, подбежав к крошке, принялся облизывать маленькую взволнованную волчишку, путающуюся в лапах, обещая малявочке полную защиту.

Спустя время в корабль грузили медицинскую капсулу и взбудораженную семью Зора.

— Папа, – вернув себе человеческое тело, Сияна пыталась объяснить свои чувства, – он отказывался погружаться в сон, сказав, что боится больше не увидеть ангела.

— Какого ангела, дочка?

— Меня, папа. Понимаешь, я, как увидела его, так не могла отойти. Внутри всё от жалости в клубочек свернулось. Он лежит, весь изломанный, а до него никому дела нет! Как же так можно? Я стала на всех кричать, а он открыл глаза и смотрит. А потом говорит, что ему теперь не страшно умирать, потому что он увидел ангела.

— Ну-ну, не плачь дочка. Эк тебя разобрало! Хочешь этого арианца, значит, получишь! Только он всё потерял!

— Ну и пусть!

— Раз так, то папа что-нибудь придумает! Наш правитель давно не может найти себе опытного переговорщика. А твой синеглазик силён в энергетическом плане, будет чужие мысли читать! Поможет правителю найти ненадёжных оборотней, а там и мы пристроимся поближе к трону.

— Им же нельзя использовать свою силу во вред? – удивилась девушка.

— Это если он советник Арианы, то нельзя, а у нас − можно; главное, чтобы на пользу дела и семьи!

— Ну, хорошо, я с ним поговорю, – неуверенно согласилась Сияна.

— Поговори, поговори, – закивал Зор, – оценивая новые перспективы. Эх, если бы не рыжая, то арианец остался бы советником! А с другой стороны, то не встретился бы с его дочкой. Да и вообще всё складывается очень даже неплохо! Плевать на Гвердов и клан! Это пережиток прошлого, пора работать только на себя!

Зор оценивающе посмотрел на помещённого в капсулу мужчину. Не разобьёт ли он его малышке сердце? Но тот с каким-то растерянным удивлением и восторгом следил за склонившейся над ним воркующей Сияной и глаза его при этом светились, как фонарики.

«Не приведи Космос в темноте с таким столкнуться!» – сплюнул Зор и, вздохнув, стал проверять финансовое состояние дел будущего зятя.

Его малышка, обретя зверя, могла рассчитывать на любого свободного главу клана, а был бы кто подходящий в семье правителя, то и там бы смогла выбирать! Но его кровиночка сделала непредсказуемый выбор и сильно рисковала, обернувшись зверем. Только обещание, что всё будет по её желанию, помогло ей вернуть человеческую половину. На дочь ещё можно было надавить, уговорить, запутать, а вот на крошечку-волчишку, выбравшую арианца, даже голос повышать страшно.

Зор улыбнулся. До чего же милая, славная! Красивый у его дочери зверёк! Даже такому цинику, как он, плакать хочется от счастья и умиления!

Саяш всю дорогу домой грустил. Казалось бы, надо радоваться, ведь так мечтал покинуть Гром, но именно сейчас возвращение стало мукой. Плюс ко всему затосковал зверь. Его пугает космос за бортом, новая планета, и он недоволен, что не вышло настоящей борьбы за самку.

— Ничего, приятель, у нас ещё столько этих самок будет, что устанешь выбирать! – подбадривал его Саяш, и если бы он знал, что его слова окажутся пророческими, то откусил бы себе язык.

Его встречали толпы девчонок!

На фоне развернувшихся событий на Громе все жаждали интересных историй и буквально рвали Саяша на кусочки. Во всяком случае, несколько раз его рубашки оказывались без пуговиц, а однажды даже штаны остались без ремня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но это было на улице, а девушки его круга вели себя совсем по-другому, и это необычайно раскрасило его жизнь. Саяша увлекали, очаровывали, заманивали и заинтересовывали самые лучшие и красивые девчонки! Жизнь молодого оборотня переменилась и кипела.

В первую половину дня он работал с отцом, вникая в дела клана и пробуя свои силы в новых направлениях развития, потом раздавал интервью, с обаятельной улыбкой выворачивая различные слухи на пользу клана, а вечером и ночью чувствовал себя баловнем судьбы. И только зверь тосковал, вспоминая жизнь на Громе и рыжую самочку, возле которой было так славно.