Манасавега же тем временем захватил министров Нараваханадатты — Гомукху и других — и, взлетев в небо, расшвырял их в разные стороны. Однако и здесь знания Дханавати; оберегли их и, обретя телесную форму, опустили их в разных местах на землю, и исчезли со словами: «Скоро обретете вы вновь повелителя, счастливого и достигшего успеха».
Решив, что расправились они со всеми, Манасавега и Гауримунда ушли по домам так же, как и пришли. Но сказала Дханавати: «Встретится еще с вами Нараваханадатта, когда достигнет своей цели, — ничего не случится с ним нежеланного!» И тогда, избавившись от наваждения, цари гандхарвов и повелители видьядхаров — Читрангада и другие — разошлись по своим местам, и Дханавати, забрав Аджинавати и ее подруг, отправилась домой. А Манасавега поспешил к Маданаманчуке и сказал ей: «Убит твой супруг, бери меня в мужья!» Она же ему в лицо на это со смехом бросила: «Он тебя убьет, а ему не быть убитым — так назначено богом!».
А Нараваханадатту, когда враг бросил его на огнедышащую гору, подхватил какой-то божественный муж и, избавив тем от гибели, отнес тотчас же на прохладный берег Мандакини. Спросил его Нараваханадатта: «Кто ты?» И тот, успокоив его, сказал: «Мое имя, божественный, — Амритапрабха. Я царь видьядхаров, и послал меня Шива, чтобы тебя оберечь от опасности. Вот перед тобой высится Кайласа, жена Кайласу, а сам удалился.
Нараваханадатта же, оказавшись на Кайласе, умилостивил богов. Так наставлял его Нандин: «Только подвижничеством сумеешь достичь милости богов. И даже знания Гаури будут тебе подвластны![267]» И вот вступил владыка сиддхов в храм супpyra дочери гор, и, увидев у входа Нараваханадатту сказал ему ласково: «Достиг ты успеха почти во всех делах, и ныне препятствия, чинимые тебе, устранились. Оставайся здесь и порадуй подвижничеством бога, ибо успех зависит от чистоты подвижничества, истребляющего грехи!»
Остался там Нараваханадатта, размышляя о Шиве и Парвати. Явились к нему боги и произнесли: «За твои подвиги все, что скажешь, все сделаем!»
Итак, Нараваханадатта, получивший множество наград, поклонился высшему богу, с его позволения взошел на воздушный корабль «Падма» и сначала отправился в город Вакрапуру, где царствовал Амитагати, и знания показали ему дорогу, а сиддхи и чараны[268] пели ему славу. Издалека еще заметив приближающийся воздушный корабль, Амитагати вышел навстречу Нараваханадатте и привел его к себе во дворец, и принял с почетом. Поведал ему Нараваханадатта, как достиг он своих знаний, а затем обрадованный Амитагати выдал дочь свою Сулочану за царевича. И тогда верховный повелитель видьядхаров провел с ней. словно с новой богиней счастья видьядхарского царства, полный радости день.
Волна четвертая
Наступил следующий день, и к новому верховному повелителю видьядхаров — Нараваханадатте, находившемуся в приемном зале дворца в Вакрапуре, с небес спустился некий муж, державший в руках жезл, приблизился и, поклонившись, изрек: «Узнай, божественный, что я наследственный пратихара верховного повелителя, и имя мое — Паураручидева, и пришел я к тебе нести свою службу». При этих словах взглянул Нараваханадатта в лицо Амитагати, и тот подтвердил: «Истинно молвил он, божественный!» А верховный повелитель был рад увидеть Паураручидеву своим пратихарой.
Благодаря силе своих знаний Дханавати узнала обо всем, что произошло, отправилась к Нараваханадатте с Вегавати и другими его женами, с сыном своим Чандасинхой, а также с Пингалагандхарой и царем Ваюпатхой, с Сагарадаттой и Читрангадой, Хемапрабхой и прочими, затмевавшими своим воинством само солнце, словно предупреждая, что не потерпят они вражеского сияния. Когда же прибыли они, то все пали к стопам верховного повелителя, а он приветствовал их, как кого положено, и сам склонился в почтении к стопам Дханавати, а та, радующаяся зятю, осыпала его своими благословениями. Рассказал тут Нараваханадатта о том, как достались ему совершеннейшие знания, а Чандасинха и все прочие весьма были рады этому.
Видя, что супруги теперь с ним, спросил Нараваханадатта у Дханавати: «А где же министры мои?» А она ему ответила: «Хоть и разметал их Манасавега по разным местам, но я их оберегла с помощью моих волшебных знаний». Повелел он тогда знанию в облике красавицы привести их и, когда они явились и, склонившись к его ногам, осведомились о его здоровье, спросил их: «Где, как и по какой причине провели вы столько дней? Пусть каждый из вас расскажет — мне это интересно».
Первым начал рассказывать свою историю Гомукха: «Низвергнутый врагом, летел я, пока какая-то богиня не подхватила меня на руки, успокоила и, оставив меня в глухом лесу, исчезла. Убитый горем, я решил покинуть свое тело, бросившись со скалы, но остановил меня какой-то подвижник: «Не поступай так, Гомукха. Снова увидишь ты повелителя, достигшего своей цели!» Спросил я его тогда: «Кто ты и откуда тебе это ведомо?» — «Идем ко мне в ашрам, и там расскажу тебе об этом!» — ответил тот. Отправился я с этим человеком — ведь доказал он мощь своего знания тем, что узнал, не спрашивая, мое имя, — в его обитель, называвшуюся Шивакшетра. Принял он меня там, как гостя, и вот какую историю о себе рассказал: «Имя мое — Нагасвамин, брахман я из города Кундина. Когда умер мой отец, отправился я в город Паталипутру и стал учиться у наставника Джаядатты. Но как ни учился я, а по глупости даже азбуки не одолел, и из-за моего невежества смеялись надо мной все другие ученики. Удрученный таким пренебрежением, отправился я поклониться богине, живущей в Виндхийских горах, а на полпути попался мне город Вакролака. Вошел я в него, чтобы попросить милостыню, и одна хозяйка вместе с милостыней дала мне красный лотос. Взял я подаяние и пошел в другой дом, а там хозяйка, увидев меня, воскликнула: «О, вот беда-то! Околдовала тебя, почтенный, йогини! Смотри-ка, под видом лотоса сунула она тебе человеческую руку!».
Услыхав такое, посмотрел я — и правда, лежит у меня в чаше для подаяния не лотос, а человеческая рука. Выбросил я ее, а сам упал к ногам хозяйки и взмолился: «Матушка, найди способ мне остаться в живых!» И тогда ответила она: «Пройди отсюда три йоджаны и найди там в деревне Карабхака брахмана Деваракшиту. Есть у него рыжая корова, воплощенная Сурабхи, сошедшая на землю, — у нее найдешь ты прибежище на эту ночь». Только она это сказала, как, перепуганный, бросился я бежать, и на исходе дня добрался до деревни Карабхака, и нашел дом того брахмана. Вошел я к нему на двор, и поклонился рыжей корове, и воззвал к ней: «Божественная, в страхе прибегаю к тебе ради убежища и защиты!» И как раз в это время — а уже наступила ночь — прилетела вместе со своими приятельницами та самая йогини и, жаждущая выпить из меня кровь и пожрать мою плоть, попыталась схватить меня. И тогда рыжая корова поместила меня между своими копытами и, защищая меня, сражалась с этими колдуньями всю ночь. Когда же с наступлением рассвета исчезли они, сказала мне рыжая корова ясным голосом: «Не смогу я тебя защищать, сынок, в следующую ночь. Так ступай ты отсюда, — пройдя пять йоджан, найдешь в лесу храм Шивы, в котором живет лучший из подвижников пашупатов, имя которого — Бхутишива. Он, мудрый, охранит тебя в эту ночь». Выслушал я это, поклонился ей и отправился в путь. Быстро добрался я до Бхутишивы и обрел у него прибежище и защиту, а ночью снова примчались йогини и снова начали меня домогаться. Завел меня Бхутишива в храм, а сам с трезубцем в руке стал у дверей, отгоняя колдуний. Одолел их Бхутишива, а когда настало утро, накормил меня и молвил: «Не смогу я больше тебя защищать, брахман. Живет в селении Сандхьяваса в десяти йоджанах отсюда брахман Васумати. Так ты ступай к нему. Коли проведешь ты у него третью ночь, так и вовсе избавишься от опасности!» И когда замолчал он, поклонился я ему в ноги и двинулся в путь.
Но пока одолевал я этот долгий путь, солнце зашло, и наступила ночь. Настигли меня йогини, и, подкравшись сзади, схватили, и в восторге унесли в поднебесье. Да встретились им там другие йогини, еще более могущественные, и вспыхнула между ними жестокая потасовка — тут-то и выпустили они меня из рук, и упал я в каком-то пустынном краю. Заметил я там большой храм, раскрытые двери которого как бы говорили: «Входи!» И когда я, охваченный страхом, вбежал туда, то увидел окруженную сотней прислужниц женщину необычайной красоты, спасительный цветок, словно из сочувствия ко мне сотворенный творцом, сиянием своим рассеявший кромешную тьму. Тотчас же пришел я в себя, и, когда спросил ее, кто она, красавица мне сказала: «Я — якшини, и зовут меня Сумитра. Проклятием обречена я жить здесь. Но предречено мне, что кончится оно, когда сойдусь я с человеком. Не бойся, обними меня, нежданно пришедший, и насладись мной!» Сказала она это и тотчас же велела служанкам устроить мне, обрадованному этим, омовение, умастить притираниями и облачить в наилучшие одежды, а затем накормить и напоить. Только, только избавился я от ужаса перед колдуньями, как обрушилось на меня счастье! Воистину, немыслимо знать, когда судьба обрушит на человека горе, когда — радость!