Геомант осекся, увидав серьезное лицо Айвена.
— А ты почему не смеешься? Разве это не смешно?
— Если для того, чтобы избавиться от яда, мне нужно присниться спящему тысячи лет богу, то я это сделаю. И лично брошу ему под ноги окровавленного барана.
Юноша посмотрел в глаза гоблину. И было в его взгляде столько мольбы и боли, что жрец не выдержал и отвернулся.
— Хныга договорился. Жрецы помогут.
— Но… У меня нет денег, — вор оглянулся в строну Мэта, — но я достану! Столько, сколько скажешь.
— Ну уж нет, знаю я твои способы! — отозвался геомант, — Канцелярия все оплатит, раз уж ты им так нужен.
— Спящий Змей сильный бог. Много может, — подтвердил жрец. — Но можно только один раз просить. Одна услуга.
— Когда жрецы смогут меня принять?
— Твоя тут стоять, Хныгу ждать и никуда не ходить, — заявил жрец и направился к зловещему храму древнего бога…
Спустя пару часов гоблин вышел из ворот и жестом пригласил Айвена следовать за ним. Мэт ободряюще похлопал юношу по плечу, и он вошел в ворота, украшенные ликом Змея со сверкающими глазами-рубинами.
— Здрасьте, — смущенно поздоровался юноша.
Высокая фигура в рясае шагнула к нему.
— Следуй за нами, — прошипел жрец и подтолкнул Айвена в сторону одного из проходов. Ни факелов ни магических источников освещения в коридоре не было, но дарованное Печатью ночное зрение позволило ему рассмотреть украшенные барельефами с изображением змея стены. Разумеется, жрецам он об этом не стал говорить.
Они молча шли по коридору. Тишина начала угнетать, и юноша попытался разговорить служителей Моако:
— А ритуал — это не слишком больно? Долго нам еще идти?
Жестом жрец приказал ему соблюдать тишину, и они продолжили путь. Коридор уже начал казаться ему бесконечным, когда впереди показались клубы не то дыма, не то тумана, который стелился вдоль пола. Не снижая скорости, мрачные фигуры вошли в этот туман, поднимавшийся им примерно по пояс.
Три сотни шагов спустя, когда туман наполнил собою уже весь коридор, мешая рассмотреть даже стены, Айвен вдруг понял, что не слышит рядом с собою шагов. Когда и куда исчез жрец, он даже заметил.
— Эй! Вы где? Мы уже пришли? — юноша остановился и начал вертеться, всматриваясь в белесую мглу. Заметив, что с одной стороны вроде как туман не такой густой, он пошел туда, вытянув на всякий случай руки вперед. С каждым шагом туман становился все реже и реже, и вор шагал все увереннее, стараясь поскорее выбраться из этого жуткого места. Он уже успел основательно разозлиться на жрецов, которые бросили его здесь, а то и вовсе просто разыграли.
Выросшую впереди фигуру в темном балахоне он заметил, когда до нее уже оставалось всего несколько шагов. Юноша ухмыльнулся, и улыбка эта не сулила ничего жрецу хорошего.
— Ну наконец-то, хоть одна живая душа. Эй, уважаемый… Не подскажешь, где здесь ритуальная комната?
Человек повернулся. То, что Айвен ошибочно принял за жреческое одеяние, оказалось на самом деле длинным шелковым плащом темно-зеленого цвета. Незнакомец был молод, а тонкие черты лица и надменный взгляд выдавали в нем аристократа. Цвета свежей весенней травы рубаха, украшенная тончайшей вышивкой с неразборчивым мелким узором. Болотного цвета брюки, богато расшитые желтыми и изумрудного цвета камушками. Высокие облегающие сапоги из змеиной кожи — в общем, одним своим видом он вызывал неприязнь у жителя грязных городских улиц.
— Простите, это вы мне? — удивленно вскинул бровь мужчина.
— Ну, кроме тебя я больше никого не вижу. А ты, наверное, тоже пришел просить у этого дрыхнущего червяка какой-то милости?
— Хм. Интересная постановка вопроса. Дрыхнущий червяк, да? А вы не боитесь так называть одного из древнейших богов?
— Так он же все равно спит и ничего не слышит, — резонно заметил Айвен.
— Верно. Спит и не слышит. Но ведь я вас сейчас слышу? И вы меня…
— А что в этом странного?
— Ну например то, что я твердо уверен в том, что сплю, — незнакомец в плаще демонстративно вытянул руку и сильно ущипнул себя. — И ничуточки не больно. Получается, что вы мне снитесь, и я вам тоже. Мы с вами спим, как и Великий Моако.
Машинально, повторяя жест аристократа, юноша тоже вытянул руку и ущипнул ее.
— Каббровы жрецы! Они усыпили меня! — выругался он, не ощутив боли. Вообще ничего не почувствовав.
— Вообще-то, это были жрецы Спящего Змея, а не этого твоего Каббра, кто бы он ни был. Зачем ты пришел к Моако? — незнакомец тоже перешел на "ты".
— Так уж вышло, что я доживаю свои последние деньки, а чародеи не смогли мне помочь. Если и этот Змей окажется бессилен, то… — Айвен резко провел ладонью у горла.
— Хочешь избавиться от этой штуки? — холодные пальцы сильно стиснули руку юноши, а второй рукой незнакомец обнажил запястье вора. Разумеется, Печать была там.
— Н-нет. Хныга сказал, что я могу попросить лишь об одной услуге. Я хочу избавиться от яда, который убивает меня А ты? Почему ты здесь?
— Потому что у меня нет выбора.
— Да уж. Если бы у меня был другой способ, я бы точно не совался в сон древнего бога. А что тебе нужно от Спящего Змея?
— Что мне нужно? — аристократ задумался. Пальцы его еще сильнее стиснули руку юноши, а карие с желтыми прожилками глаза широко раскрылись, — Пожалуй, я хотел бы получить ответ на один вопрос.
— Всего на один? — Айвен попытался вырвать руку, но чудак в плаще оказался необычайно силен. К тому же, второй рукой он ухватил вора за шиворот и приподнял его над каменным полом.
— Это очень важный вопрос, — глаза незнакомца, казалось, стали еще больше, — Очень уж хочется мне знать, сколько еще веков эти проклятые жрецы будут забрасывать в мои сны всяких неудачников, которым постоянно от меня что-то нужно! Сплошные просьбы, вопросы, мольбы и угрозы!
— Так значит ты…
— Меня зовут Альмоакай, Великий Змей. И ты, глупый смертный, находишься в моем сне! — тонкий раздвоенный язык облизнул губы, а веки аристократа медленно закрылись и так же медленно открылись, но вместо карих человеческих глаз на юношу теперь глядели желтые глаза змеи. И только сейчас смог Айвен рассмотреть вышивку на его рубашке — это были тщательно подогнанные друг к другу чешуйки!
— Э-э-э… — только и смог выдавить из себя вор.
— Странное начало молитвы. А где же твои дары? Что ты приволок мне в качестве подношения? Золото, драгоценные камни или молоденьких девственниц? А может, собственную душу? Тысячи быков или баранов, храм из чистого золота в мою честь — все это просители предлагают в уплату за чудо. А что предложишь мне ты, смертный? Чем ты хочешь выкупить свою жизнь у смерти? Попробуй удивить меня, жалкий червяк, и, быть может, я не стану ввергать твой разум в пучину безумия сроком в пол вечности! — последние слова разгневанное божество уже не проговорило, а прошипело.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});