Он посмотрел на мои губы, и я облизала их.
 — Господи, помоги мне, — пробормотал он, — я все равно хочу тебя.
 Это признание шокировало меня.
 — Неужели мой прекрасный принц хочет быть плохим? Мы должны сняться в реалити-шоу. Сказочные принцы сошли с ума.
 — Плохим. Да. Пусть буду плохим. — он застонал и поцеловал меня, просунув свой язык в мой рот.
 Вкус виски опьянял мои чувства. Я хотела большего, нуждалась в этом, мое сопротивление исчезло. Кого я обманывала? Его давно уже не было. Контроль? Его тоже нет. Прошлое и будущее перестали существовать. Я сосредоточилась на Роте, цепляясь за него. Цепляясь за этот единственный идеальный момент, теряя себя… никогда не желая быть найденной снова.
 Мне отчаянно хотелось большего, всего. Нет, нет. Я хотела свободы. Я, черт возьми, не хотела предлагать ему то, чего он не заслужил и не заслуживает. В любую секунду я могла вырваться, жестоко рассмеяться и назвать его дураком за то, что он купился на мой трюк.
 В любую секунду…
 После всего, что он сделал, как я могла его хотеть? Не знаю. Но…
 Я хотела. Хотела его. Я неистово отдалась поцелую. Желание освободиться забыто. Я уже, так сказать, прыгнула с моста. Падение было неизбежно. Почему бы не насладиться им?
 Когда он вспомнит, кем я была… а он вспомнит… то оттолкнет меня. Он хотел мое тело, да, но ему не нравилась вся остальная часть меня. Все предельно ясно. Я была брешью в его эмоциональной броне. Потому что, конечно, большая плохая колдунья использовала магию, чтобы обмануть его и заставить отжечь со мной.
 Он поднял голову и уставился на меня, словно изголодавшись по еще одному взгляду на мое лицо. Его глаза скрывал капюшон. Но в золотом сиянии лунного света в его чертах лица было видно возбуждение.
 «Нет, не останавливайся. Не сейчас. Я еще не закончила».
 Тяжело дыша, он сказал:
 — Ты на вкус как яблоки. Такая сладкая. Ты — Яблоко Жизни и Смерти, Эверли.
 Нет. Конечно нет.
 Но что если так?
 «Позже подумаю об этом. — сейчас я хотела наслаждаться моментом. В моей голове уже звучали новые часы обратного отсчета. — Тик-так. Тик-так».
 — Хватит болтать, — сказала я хмельным голосом. Его пьянящий аромат затуманил мне голову. — Поцелуй меня.
 — Что ты делаешь со мной? — потребовал он.
 Видите? Он уже обвинял меня в своем желании.
 — Я использую магию, пробуждая твою страсть. Это же очевидно.
 Рот снова застонал, это был звук чистой агонии.
 — Не останавливайся.
 Я вздрогнула, пораженная его ответом. Он тоже вздрогнул.
 Он прижался своим лбом к моему, дыша со мной одним воздухом.
 — Ты должна уйти, — сказал Рот. — Должна вернуться в лагерь, пока мы не сделали то, о чем будем вечно жалеть.
 — Думаю, мы пожалеем об этом в любом случае. — одной рукой я впилась ногтями в его спину, его тонкая туника почти не сопротивлялась. Другой — притянула его голову ближе к своей. — Но давай убедимся в этом.
 Он снова захватил мои губы, посасывая язык. Наше дыхание стало неровным.
 Рот обхватил мой зад, раздвигая ноги, а затем качнулся вперед. Я застонала от удовольствия, бушующего во мне. Еще один поцелуй, сильнее другого.
 Я потянула его за волосы, а затем потерлась своей самой мягкой частью о самую твердую его часть. Моя кровь превратилась в керосин, а он поджег спичку. Я горела для него. Все сомнения развеялись по ветру.
 Но… этого было недостаточно. Ни для одного из нас. Он наклонил мою голову и углубил поцелуй, поглощая меня, как будто не мог насытиться. Как будто я была последней пищей перед его казнью. Как будто он наконец нашел сокровище, которое искал всю свою жизнь. Как будто мир начинался и заканчивался мной.
 Как будто я что-то значила.
 Но этот поцелуй был ложью. Я ничего не значила для него. Меньше, чем ничего. Почему я настаивала на том, чтобы мы продолжали?
 Для Рота я навсегда останусь паразитом.
 Нужно отстраниться, как и планировалось изначально. Зачем ждать, пока он это сделает? Я должна уйти, нет, бежать, так быстро, как только смогу. Я буду той, кто отвергнет его.
 Он поцеловал уголок моих губ, слегка укусил мою челюсть и провел зубами по мочке уха. Я стонала и извивалась… так хорошо!.. и готовилась остановить его…
 Он провел кончиками пальцев по моему горлу… ключицам… ниже…
 Я задрожала. Мурашки побежали по коже.
 — Еще, — умоляла я. Но услышала шелест листьев и две пары шагов.
 Я напряглась и смогла прохрипеть:
 — Кто-то идет.
 Будучи воином, Рот поставил меня на ноги и выхватил кинжал. На его лбу выступил пот, а щеки окрасил румянец. Он тяжело дышал. Как и я.
 Когда он встал передо мной, став моим щитом, я почувствовала себя маленькой девочкой на рождество. Полная надежды. Может быть, мы все-таки сможем преодолеть наши разногласия.
 Рот вытер рот тыльной стороной ладони, уничтожив все следы нашего поцелуя, и моя надежда угасла. Еще один отказ, хуже предыдущего. Я чуть не расплакалась от досады и обиды.
 Как я могла целовать человека, который меня презирал? Неужели у меня не осталось самоуважения?
 Глупая слеза упала незаметно, но я поспешно ее вытерла. Это не имело значения. Он не имел значения.
 Викандер вел Трули мимо деревьев, с мечом в руке. В его глазах полыхал гнев, а его торс был измазан кровью и грязью. На Трули было столько же крови и грязи. На запястьях у нее тоже были синяки.
 — Что случилось? — потребовал Рот. — Где Саксон?
 Я обошла принца, чтобы осмотреть свою сестру.
 — Ты в порядке? — Лук был перекинут через ее плечо. Колчан и никогда не пустеющая фляга с водой висели у нее на боку.
 — Я… Я в порядке. — ее подбородок дрожал. — Но Саксон…
 — Кентавры нашли нас, — объяснил Викандер. — Все произошло так быстро. Они появились из ниоткуда. — он