потому что знают…» – не пропустите, Дживс, это особенно важно, – «потому что знают: любая женщина, если ей надо что-то спрятать, положит вещь именно туда».
Я с нетерпением ждал, что он скажет.
– Дживс, вы понимаете глубочайшую важность этого открытия?
– Если я правильно истолковал смысл сказанного, сэр, вы предполагаете, что блокнот мистера Финк-Ноттла спрятан в комнате мисс Бинг на шкафу.
– Не предполагаю, Дживс, а уверен. Ну подумайте, где еще его можно спрятать? Этот следователь не дурак. Если он что-то говорит, именно так все и оказывается. Я ему совершенно доверяю и готов идти в указанном им направлении, не ведая сомнений.
– Простите, сэр, но вы, конечно, не собираетесь…
– Собираюсь, и немедленно. Стиффи ушла в рабочий клуб и вернется бог весть когда. Неужели полный зал деревенских прихожанок, которым показывают цветные слайды с достопримечательностями Святой земли, да еще под аккомпанемент игры на фортепьяно, способен разойтись раньше чем через два часа? Даже подумать дико. Так что сейчас самое время действовать – путь свободен. Препояшьте чресла, Дживс, и следуйте за мной.
– Но, право же, сэр…
– И никаких «но, право же, сэр». Я уже высказывал вам недовольство по поводу вашей привычки произносить елейным голосом «но, право же, сэр» всякий раз, как я составлю стратегический план действий. Мне нужны от вас не сомнения, а поддержка боевого духа. Подумайте о традициях вассальной верности, Дживс. Вы знаете, где комната Стиффи?
– Да, сэр.
– Тогда вперед!
Хоть в моих последних репликах звучала бесшабашная отвага, не могу сказать, что она переполняла меня, когда мы двигались к цели. Если честно, чем ближе мы подходили, тем менее уверенно я себя чувствовал. Именно в таком состоянии я позволил Роберте Уикем уговорить себя проткнуть эту злосчастную грелку. Ненавижу тайные вылазки. Бертрам Вустер предпочитает ходить по земле с гордо поднятой головой, ни от кого не прячась, ему невыносимо красться по дому на цыпочках, да еще завязываясь в морские узлы.
Я предчувствовал, что меня может охватить подобное настроение, и потому непременно хотел, чтобы Дживс сопровождал меня и оказывал моральную поддержку, а теперь обнаружил, что он не слишком-то старается. Я надеялся, что он проявит искреннюю готовность помочь мне и бескорыстно сотрудничать, но ничего подобного. Всем своим видом он с самого начала выражал отчужденность и неодобрение. Казалось, происходящее его совершенно не касается, и меня это возмущало до глубины души.
Он не одобряет меня, я возмущен – естественно, мы проделали весь путь молча и так же молча вошли в комнату и зажгли свет.
Бегло оглядев помещение, я подумал, что у этого юного ничтожества, лишенного нравственных устоев, слишком роскошная спальня. Тотли-Тауэрс – один из тех загородных домов, которые были построены во времена, когда люди, проектируя маленькое уютное гнездышко, считали, что спальню только в том случае позволено назвать спальней, если в ней можно устроить небольшой бал, где будет танцевать не меньше пятидесяти пар, так что в этом храме свободно могли разместиться с десяток Стиффи. В свете неяркой электрической лампочки под потолком это безобразие, казалось, тянется на много миль во все стороны, и я похолодел при мысли, что, не укажи детектив точного места, где спрятан блокнот Гасси, искать бы мне его в этих просторах не одно столетие.
Я был полон радужных надежд, но мои размышления вдруг прервал странный звук, что-то вроде рыканья и бульканья, напоминало радиопомехи и одновременно далекие раскаты грома. Не буду морочить вам голову, скажу сразу: звуки исходили из пасти любимца Стиффи Бартоломью.
Пес стоял на кровати, точа когти передних лап о покрывало, глаза ясно выражали его намерения в отношении нас, и мы поступили так, будто у нас на двоих один ум и в этом уме одна-единственная мысль. Я как орел вознесся на комод, а Дживс в тот же самый миг ласточкой вспорхнул на шкаф. Животное спрыгнуло с кровати, вышло на середину комнаты и уселось; оно почему-то дышало со свистом и глядело на нас сквозь космы, точно шотландский старейшина, обличающий с церковной кафедры грешников.
В этой живой картине мы застыли надолго.
Глава 8
Дживс первым прервал довольно напряженное молчание.
– Насколько можно судить, сэр, блокнота здесь нет.
– М-м?
– Я осмотрел весь верх шкафа, сэр, но блокнота не нашел.
Возможно, я ответил более резко, чем следовало. Едва спасшись от этих слюнявых челюстей, я, конечно, еще не успел прийти в себя.
– К черту блокнот, Дживс! Как быть с собакой?
– Да, сэр.
– Что значит – «да, сэр»?
– Я пытался дать вам понять, сэр, что совершенно с вами согласен: вы вовремя подняли эту тему. Несомненно, неожиданное появление животного представляет серьезную проблему. Если оно останется сидеть там, где сидит, нам будет нелегко продолжать поиски блокнота мистера Финк-Ноттла. Очевидно, что наша свобода действий окажется весьма ограниченной.
– И что нам теперь делать?
– Затрудняюсь сказать, сэр.
– Вам ничего не приходит в голову?
– Нет, сэр.
На это я мог ответить ему ядовито и колко – не знаю, что именно я бы сказал, но уж сказал бы, – однако удержался. Я понимал, что даже самому одаренному человеку трудно всегда, в любых обстоятельствах выдавать правильное решение. Несомненно, его блестящий, вдохновенный ход, который дал мне возможность одержать окончательную победу над силами зла в лице Р. Спода, отнял у него много душевных сил, сейчас его мозг нуждается в отдыхе. Оставалось только ждать и надеяться, что скоро он снова включится в работу и сможет достичь еще больших высот.
Чем скорее это произойдет, тем лучше, решил я, мысленно рассматривая создавшееся положение, потому что мне было ясно: этот косматый сукин сын не тронется с места, надо начать массированную атаку, разработать дерзкий план и искусно его выполнить. Мне кажется, я никогда еще не видел собаку, которая бы всем своим видом выражала,