Читать интересную книгу Хранители Кольца - Джон Толкин

– Ну, до растерзания-то, надо полагать, дело не дойдет, – проговорил Гэндальф. Он ласково погладил пони по голове, наклонился к нему и негромко сказал: – Ты многому научился в Раздоле, Билл. Береги себя, когда будешь возвращаться, а береженого, как известно, и судьба бережет. Никто из нас не знает своей судьбы – но мы всегда надеемся на лучшее… Никто из нас не знает своей судьбы, – повторил маг, обернувшись к Сэму. – Будем надеяться, что Билл выживет.

Сэм ничего не ответил Гэндальфу. Он молча стоял рядом с пони и плакал. А тот прижался к нему и вздохнул, как бы поняв, о чем идет речь. Сэм принялся развьючивать пони; остальные путники сортировали поклажу, разбирая по своим вещевым мешкам то, что им надо было взять с собой.

Распределив поклажу, Хранители огляделись, пытаясь понять, что же делает Гэндальф. Но он, казалось, ничего не делал – стоял и пристально смотрел в Стену, как будто хотел просверлить ее взглядом. А Леголас прижимался к ней, словно бы вслушиваясь, и глаза у него были почему-то закрыты. Гимли молча бродил вдоль Стены, постукивая по ней обухом топора.

– Ну вот, мы готовы удирать в Морию, – сказал Мерри. – А где же Ворота?

– Если ворота, сделанные гномами, закрыты, то их невозможно увидеть, – со сдержанной гордостью ответил Гимли. – Даже мастер, который сделал ворота, и тот не сумеет их потом найти, пока не скажет заветного заклинания.

– Да, но Западные Ворота Мории не были тайными, – заметил Гэндальф. – Ворота прорубили для друзей-эльфов, и, если их в наше время не переделали, тот, кто знает, где они расположены, должен без труда обнаружить их и открыть.

Гэндальф опять посмотрел на Стену. В середине между сторожевыми дубами она была неестественно гладкой, и Гэндальф, приблизившись к ней вплотную, начал ощупывать ее руками, бормоча какие-то непонятные слова. Потом, отступив, спросил своих спутников:

– А теперь? Теперь вы что-нибудь видите?

Стену осветила взошедшая луна, но Хранители не заметили никаких изменений – сначала. А потом на поверхности Стены появились тонкие серебристые линии, стали постепенно ярче, отчетливей, и вскоре глазам изумленных путников открылся искусно выполненный рисунок.

Вверху аркой выгибалась надпись из прихотливо сплетенных эльфийских букв; под надписью виднелись молот и наковальня, увенчанные короной с семью звездами; опиралась арочная надпись на дубы, точь-в-точь как те, что росли у Стены; а между дубами сияла звезда, окруженная ореолом расходящихся лучей.

– Эмблема Дарина! – воскликнул Гимли, показав на молот с наковальней и корону.

– И символ Остранны, – сказал Леголас.

– И Звезда Феанора, – добавил Гэндальф, разглядывая обрамленную лучами звезду. – Мы не видели рисунка, ибо древний ночельф, которым расписаны Западные Ворота, оживает лишь в свете луны или звезд под звуки староэльфийского языка, давно забытого народами Средиземья. Я и сам с трудом припомнил слова, оживившие под моими пальцами рисунок.

– А что здесь написано? – спросил Фродо Гэндальфа. – Я вроде знаю эльфийские руны, но эту надпись прочитать не могу.

– Ничего удивительного, – ответил Гэндальф, – ибо это староэльфийский язык. А Бильбо учил тебя новоэльфийскому. Мне-то староэльфийский понятен, да тут не написано самого главного. Вот что здесь сказано – я перевожу: Западные Ворота Марийского Государя Дарина открывает заветное заклинание, друг. Скажи, и войдешь. А ниже, мелкими буквами, написано: Я, Нарви, сработал эти Ворота. Наговор запечатлел Селебримбэр из Остранны.

– А что это значит – «скажи, и войдешь»? – поинтересовался Мерри.

Гимли ответил:

– Если ты друг, скажи заклинание, и Ворота откроются и ты войдешь.

– Я тоже думаю, – проговорил Гэндальф, – что эти Ворота подчиняются заклинанию. Иногда Ворота, сработанные гномами, открываются только в особых обстоятельствах; иногда – только перед особо избранными; а иногда только особо избранные в особых обстоятельствах могут их отпереть, ибо они запираются на замок. У этих-то замка, мне кажется, нет. Их делали для друзей и не считали тайными. Они обыкновенно были открыты, и стражники мирно сидели под деревьями. А если Ворота порой закрывали, то они отворялись при звуках заклинания: механических запоров у Ворот не было. Правильно я понял эту надпись, Гимли?

– Совершенно правильно, – подтвердил гном. – Но слова заклинания, к несчастью, забыты. Ибо род Нарви давно угас.

– Да разве ты-то не знаешь заклинания? – ошарашенно спросил у Гэндальфа Боромир.

– Нет, не знаю, – ответил Гэндальф.

Хранители с испугом посмотрели на мага, лишь один Арагорн остался спокойным, ибо он не раз путешествовал с Гэндальфом и верил, что тот откроет Ворота.

– Тогда зачем же мы сюда пришли? – с тревожной злостью вскричал Боромир. – Ты говорил, что спускался в Морию, что прошел ее насквозь… и не знаешь, где вход?

– Я знаю, где вход, и привел вас к нему, – бесстрастно ответил гондорцу Гэндальф, но его глаза недобро блеснули. – Я не знаю заветного заклинания – пока. Ты спрашиваешь, зачем мы сюда пришли? Отвечаю: чтобы нас не сожрали волколаки. Но ты задал мне еще один вопрос. И в ответ мне придется спросить у тебя: не усомнился ли ты в моих словах, Боромир? – Тот промолчал, и Гэндальф смягчился. – Я спускался в Морию с востока, из Черноречья, а не отсюда, – спокойно объяснил он. – Западные Ворота открываются наружу; изнутри на них надо легонько нажать, и они откроются, как обычные двери; а тот, кто стоит перед ними здесь, должен произнести заветное заклинание, иначе отсюда в Морию не проникнешь.

– Так что же нам делать? – спросил мага Пин, словно бы напряженного разговора и не было.

– Тебе – побиться о Ворота головой, – ответил Гэндальф, – авось сломаются. А мне – отдохнуть от бестолковых вопросов и постараться вспомнить ключевые слова.

Было время, – пробормотал маг, – когда они сами приходили мне в голову. Да я и сейчас их вроде бы не забыл. Западные Ворота прорубали для друзей – заклинание должно быть очень простым. А на каком языке? Наверняка на эльфийском…

Гэндальф опять подошел к Стене и дотронулся Жезлом до Звезды Феанора.

Аннон эдэлен, эдро до аммин,Фэннас ноготрим асто бет ламмин! —

негромко, но звучно проговорил он. Серебристый рисунок немного потускнел, однако Стена осталась монолитной.

Маг повторил те же самые слова в других сочетаниях – и ничего не добился. Перепробовал много иных заклинаний, говорил то негромко и медленно, нараспев, то громко и повелительно, тоном приказа, произносил отдельные эльфийские слова и длинные, странно звучавшие фразы – отвесные утесы оставались недвижимыми, и лишь тьма скрадывала их резкие очертания. От озера подувал промозглый ветер, в небе зажигались все новые звезды, а Ворота по-прежнему были закрыты.

Гэндальф опять отступил от Стены и, шагнув к ней, резко скомандовал:

– Эдро!

Потом он повторил это слово – «откройся!» – на всех без исключения западных языках, однако опять ничего не добился, в гневе отбросил свой Магический Жезл и молча сел на обломок скалы.

И тотчас же в черной ночной тишине послышалось отдаленное завывание волколаков. Тревожно всхрапнул испуганный Билл, но Сэм подошел к нему, что-то прошептал, почесал за ухом, и пони притих.

– Как бы он со страху куда-нибудь не удрал, держи его крепче, – сказал Боромир. – Похоже, что он еще нам понадобится… если нас не разыщут здесь волколаки. Проклятая лужа! – Боромир нагнулся, поднял камень и швырнул его в озеро.

Вода проглотила брошенный камень с утробным, приглушенно чавкнувшим всплеском, – а в ответ озеро вспузырилось, забулькало, и от того места, где утонул камень, по воде разбежалась круговая рябь.

– Что ты делаешь, Боромир! – всполошился Фродо. – Тут и так-то страшно! – Фродо поежился. – Этот гиблый пруд… он страшней волколаков, страшней Мории, а ты его баламутишь!

– Бежать отсюда надо, – пробормотал Мерри.

– Когда же Гэндальф откроет Ворота? – дрожащим голосом спросил Пин.

А Гэндальф, казалось, не замечал своих спутников. Он сидел, поставив локти на колени и обхватив ладонями склоненную голову – то ли задумавшись, то ли отчаявшись. Опять послышался вой волколаков. Раскатившаяся по озеру круговая зыбь злобно лизнула каменистый берег.

Внезапно маг с хохотом вскочил, перепугав и без того напуганных спутников.

– Ну конечно же! – весело воскликнул он. – И как я, глупец, сразу не догадался? А впрочем, любая разгаданная загадка кажется потом поразительно легкой.

Он встал, уверенно подошел к Стене, направил Жезл на Звезду Феанора и звонким голосом сказал:

– Мэллон!

Звезда вспыхнула и тотчас погасла. В стене обозначились створки Ворот и медленно, но бесшумно и плавно распахнулись. В черном проеме, за входной площадкой, смутно виднелись две крутые лестницы – одна вверх, а другая вниз.