Читать интересную книгу Толлеус, искусник из Кордоса - Анджей Ясинский

Искусник просидел в библиотеке до глубокого вечера. Сначала он планировал позаниматься до обеда, а потом вернуться обратно в посольство. К счастью, вовремя выяснилось, что пропуск у Толлеуса разовый. Он уже добрался до ворот на улице, чтобы где-нибудь перекусить и промочить пересохшее горло, когда стражник, вежливо пожелав удачи, попросил сдать пропуск. Недосуг было задаваться вопросом: «Почему так?» Забыв про голод и жажду, искусник круто развернулся на пятках и потопал обратно, чем заслужил приподнятую бровь книжницы и вежливо-ядовитое: «Добро пожаловать в храм знаний».

Толлеус прекрасно понимал, что не сможет прочесть все «Наследие» до конца: во-первых, слишком много материала, во-вторых, какой-то незнакомый диалект – вникать в смысл тяжело. Что делать, старик не знал. Ясно лишь одно: он не может себе позволить упустить из рук такой источник знаний, потому что пожелтевшая от времени книга в рассохшемся черном кожаном переплете оказалась по-настоящему ценной и познавательной. Искусник ожидал простого экскурса в историю и в лучшем случае туманных намеков на методики прошлого. А на деле это оказался почти учебник, без заданий, зато с пояснениями. Книга, если верить дате на корешке, была старше искусника раза в три. Удивительно, но ее за это время брали всего четыре раза, о чем свидетельствовал клочок пергамента, вложенный внутрь. Толлеус теперь числился там пятым номером.

Медленно текли минуты, а старик изо всех сил старался придумать вариант, как бы скопировать раритет для дальнейшего изучения. К сожалению, плетениями размножения «Вестников» он не владел. В посох фолиант не перепишешь – слишком много страниц. В голову даже закралась шальная мысль: не утащить ли книгу с собой, накинув на нее сеть невидимости и оставив взамен иллюзию. Конечно, делать этого он не стал, зато нашел способ. Можно создать иллюзорные копии всех страниц, лишь бы только не сработала какая-нибудь тайная защита от применения Искусства.

Работа предстояла долгая и требовала затрат маны – книга была большая и толстая. Толлеус, отсидев зад и заработав ломоту в спине, все-таки успел одолеть талмуд до конца, как раз когда писари, подчиняясь невидимой команде, дружно отложили свои перья и потянулись к выходу. Стражники, которые тут же попросили искусника покинуть помещение, не заметили ничего подозрительного: он создавал иллюзии одна в одной прямо у себя в груди. Растащить их потом на страницы не составит труда. Пряча самодовольную улыбку и покачиваясь от усталости, старик покинул гостеприимные стены. Оставалось определиться, как превратить все обратно в бумагу, но это уже мелочи. Здраво рассудив, Толлеус решил не делиться с Маркусом своим приобретением: еще накажет за посещение чародейской библиотеки или назовет книгу секретной и заберет. Проще сходить в книжный цех и заплатить писарям, а уж они-то с копий лихо все перепишут и сошьют вместе.

Оказавшись на улице, старик тихонько побрел вдоль забора, занятый своими мыслями. Надо ли говорить, что мысли эти крутились вокруг книги. Написал ее неведомый профессор Искусства несколько столетий назад, но в ней он рассказывал не о своих современниках, а о древних искусниках – археях. Толлеус прочел еще не так много, но пищи для размышлений хватило. Конечно, он кое-что слышал о тех, кто играючи создавал сложнейшие амулеты и умопомрачительные плетения. Но большей частью это были байки и небылицы. Старик по долгу службы часто работал с наследством древних искусников, сгинувших в горниле войн в незапамятные времена, и знал об их мастерстве. Теперь же он узнал кое-что об их методах работы.

Искусники недалекого прошлого обходились без жезлов, и Толлеуса всегда удивляло, как они умудрялись это делать. Ведь без посоха или на худой конец амулета для формирования любого плетения нужны фрагменты – много фрагментов. Причем нужно помнить их все и каждый создавать самостоятельно. Старик знал, каково это – создавать фрагменты «вручную», а потом стыковать их между собой. Это очень долго и требует такого напряжения мысли, что голова грозит вскипеть, как варево в котле над очагом. Это означает, что стать сильным искусником без посоха практически невозможно, и даймоны с их жалкими потугами в этом направлении тому пример.

Конечно, академики умеют плести вязь без амулетного подспорья, но их очень мало, так что противоречий теории здесь нет. Но археи никак не вписывались в шаблон – их было много, а их могущество даже по сравнению с возможностями академиков казалось просто запредельным. Даже если предположить, что, достигнув определенной ступени своего развития, они изобрели себе в помощь жезлы, все равно этого недостаточно, поскольку жезлы тоже имеют свои ограничения.

И вот теперь у Толлеуса в руках книга, которая все расставила по своим местам. На пожелтевших страницах ясно написано: археи могли из любой точки мира обратиться в одно из своих хранилищ плетений и взять оттуда любую заготовку или фрагмент. То есть после изобретения посохов был как минимум еще один прорыв в Искусстве – гигантские общедоступные хранилища.

Еще в книге описана методика классификации и поиска фрагментов в хранилищах. Этот вариант похож на тот, что придумал и начал создавать Толлеус, но все-таки лучше, полнее. Вполне возможно, что археи имели аналог Великой Искусной книги, которую старик задумал создать в своем посохе, все указывало на это. Или вовсе та схема из видения, которая не просто помогает легко и быстро подбирать фрагменты, а сама может описать формулу плетения на заказ, тоже их рук дело. Почему бы и нет? Откуда-то ведь она взялась. И где-то вполне могло сохраниться ее описание. Теперь ее нашли и тайно используют, но Толлеус подсмотрел и тоже знает о ней.

Все-таки непонятно, откуда пришли те видения. Никогда раньше старику не доводилось листать, словно книгу, чужие воспоминания. Только боги способны на такое. Там, в комендатуре, действовал бог, это точно. Могло быть так, что бог рылся в чужой памяти, а он, Толлеус, подсмотрел? Лишь догадки, а ответа нет…

За размышлениями Толлеус сам не заметил, как оказался один на темной улице в незнакомой части города. Грабителей он не опасался: все-таки внутри Серебряного кольца живут аристократы, чей покой усердно охраняют многочисленные стражники. Когда патруль встретится, а он всенепременно встретится, можно будет спросить дорогу до посольства, только это все равно далеко. Утром кордосец дошел сюда пешком, но теперь, проработав целый день без единой крошки во рту, уже не был уверен в своих силах.