Анжелика понимала, что в этих обстоятельствах многое будет зависеть от ее выдержки. И потому, лежа на кровати, старалась погасить все любые проявления волнения. Она должны быть абсолютно спокойна, как камень и своим спокойствием заряжать им других.
Еще никогда время не тянулось столь медленно. Неожиданно для себя она вскочила с кровати и заметалась по комнате. За ней должны уже прийти, а никого нет. Неужели все отменили? Она этого не переживет.
Ей вдруг стало стыдно. Успокаивала, успокаивала себя, но хватило одной мысли, что ее избавители опаздывает, как все усилия пошли насмарку. И чего она паникует, прошло же еще совсем мало времени, Джамаль предупреждал, что раньше двух часов ночи они операцию не начнут. А сейчас поди нет и двенадцати, а может быть и одиннадцати. Как плохо, когда нет часов. Когда она попросила их у Джамаля, тот отказал ей, сославшись на приказ эмира. Странные тут люди, готовятся его предать, и одновременно неуклонно выполняет все распоряжения своего повелителя. Наверное, ей никогда не понять психологию восточного человека.
Она снова легла и попыталась обрести спокойствие. Был период ее жизни, когда она занималась медитацией. Но для ее бурного темперамента, с ее жаждой жизни это занятие оказалось все же не для нее. И все-таки она помнила, какие замечательные ощущения приносило ей это состояние.
Анжелика попыталась начать медитировать. Главное - это остановить бесконечный поток мыслей, особенно сегодняшних, которые почти все без исключения сосредоточены на побеге. Она лежала с закрытыми глазами и постепенно сознание начало очищаться от эмоций, словно вуаль, становиться более прозрачным и однотонным. Тело обрело легкость, стремясь к полной невесомости, и она вдруг увидела свою мать, причем так зримо и отчетливо, как будто бы она находилась на расстоянии руки.
Она не понимала, почему сознание принесло ее именно к матери, ни к мужу, ни к детям, а именно к этой женщине, с которой она виделась не чаще одного раза в год. В ее жизни она занимала совсем малюсенькое место, и, кажется, хорошо это понимала и не роптала, не требовала большего. Эти уж слишком необременительные отношения с матерью смущали Анжелику, она не могла отделаться от ощущения их не праведности. Но и изменить ничего не могла, слишком уж далеко разошлись пути-дороги матери и дочери, слишком разными они оказались людьми.
И вот сейчас, перед самым решающим моментом в жизни Анжелики, ее сознание каким-то неведомым образом переместилось к матери, словно бы прося у нее благословения. Почему-то ей захотелось заплакать, хотя никаких поводов для слез не было. Мать выглядела постаревшей и усталой и не замечала ее присутствия, она смотрела куда-то в сторону и казалась полностью погружена в своим мысли. И Анжелики неожиданно стало пронзительно жалко ее, жалко эту женщину, у которой не задалась жизнь. Она пообещала себе, что, как только вернется на Родину, непременно поедет домой, к ней. И не просто поедет, а постарается навсегда изменить их отношения.
Раздавшиеся рядом с ней звуки вернули ее к реальной действительности. Анжелика открыла глаза и увидела рядом с собой Джамаля.
- Пора, - произнес он только одно слово, но его значение было для Анжелики важней, чем тысяча речей.
Потом, вспоминая этот свой побег, она удивлялась, как все просто, даже банально произошло. Они вышли на улицу и быстро направились к вертолетной площадке. И пока они шли, им никто не повстречался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вертолет их уже ждал, оглушая окрестность своими заведенными моторами. Чьи-то сильнее руки протянулись ей навстречу и буквально втащили во внутрь машины. И едва закрылась за ней дверца, как двигатели взревели, и геликоптер оторвался от земли.
Они поднялись уже довольно высоко, и Анжелика невольно обратила внимание на Джамаля. Он приник к иллюминатору и что-то шептал. Она догадалась: он молится. Ведь для него этот полет означает прощание с родной землей, неизвестно, ступит ли его нога еще когда-нибудь на нее.
Впрочем, сейчас ей было не до чужих переживаний, свои переполняли ее настолько, что она с трудом сдерживалась, чтобы их не выплеснуть. Она на свободе уже целых десять минут. Какое же это великое счастье!
Она тоже посмотрела в иллюминатор. Там, на берегу она видела цепочки огней, которые, словно бы прощаясь с ней, быстро удалялись. А под днищем вертолета плескалось невидимое в темноте море.
Она знала, что этот ее полет на свободу может в любой момент прерваться; если их заметит катер береговой охраны и выпустит по вертолету ракету, то обломки машины вместе с экипажем и пассажирами навсегда скроет от людских глаз морская стихия. Но она старалась об этом не думать, если ей суждено этой ночью умереть, то, по крайней мере она умрет свободным человеком. И только уже ради одного этого стоило так рисковать.
Но пока все шло благополучно, они уже находились в небе не меньше полчаса. Внезапно вертолет стал снижаться. Анжелика снова прильнула к иллюминатору и прямо по курсу заметила огоньки яхты. Она почувствовала себя такой счастливой, что едва не засмеялась.
Вышел командир экипажа и что-то сказал по-арабски. Джамаль перевел:
- Он говорит, что придется на палубу спускаться по лестнице, сесть там негде.
- Пусть не сомневается, я спущусь, - заверила Анжелика. У нее было такое чувство, что она могла бы спуститься на эту яхту даже с луны.
Вертолет сделал круг над яхтой и завис над палубой. Первым, словно прокладывая путь, стал спускаться Джамаль. За ним последовала Анжелика. Она спрыгнула на деревянный настил и внезапно оказалась в крепких объятиях. Она подняла голову и увидела Мамонтова. Ни в чем больше не сомневаясь, она положила руки на его плечи. Их прерванный в вечернем Париже поцелуй наконец-то нашел свое завершение. Анжелика так была поглощена им, что не услышала, как улетел доставивший ее из плена на свободу вертолет.
Часть третья
Глава 30
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Анжелика никогда не увлекалась подводным плаванием, но сейчас это занятие буквально захватило молодую женщину. Неописуемые красоты царства Нептуна не отпускали ее и заставляли совершать все новые и новые погружения. Все те пять дней, что она провела на этом фешенебельном египетском курорте, она много раз погружалась в воды Красного моря. Теперь она знает, как будет проводить все свои отпуска, только с аквалангом. Нет ничего прекрасней, чем любоваться этим невидимым за толщей воды с земли миром.