Читать интересную книгу Тайны Императрицы Марии - Влад Виленов

Дальнейшие события, последовавшие на Мурмане в связи с заключением Брестского договора и сближением местных властей в отличие от Питера с Антантой, показали явную «контрреволюционность» ближайших помощников Кетлинского (старшего лейтенанта Веселаго и других) и их связи с союзниками еще при жизни Главномура. Соответственно, остро встал вопрос политического выбора для всех, кто был с ним связан. Сразу сильно ускорилось размежевание политических сил на Мурмане. Стали циркулировать слухи о возможном убийстве других должностных лиц, соответственно, началось их бегство из города. В отношении Веселаго, ставшего управляющим делами Народной коллегии, созданной вместо поста Главномура после убийства Кетлинского, 12 июля 1918 года была осуществлена провокация с бросанием в него бомбы.

Возможно, это была инсценировка самого Веселаго. Возможно, ему готовили судьбу Кетлинского, но старшему лейтенанту просто повезло.

В советской историографии по поводу политической оценки личности Кетлинского также развернулась острая полемика. Она длилась долгие годы, и ею «вынужденно занимались комиссии нарастающей авторитетности», так как она сильно влияла на толкование событий, связанных с установлением и закреплением советской власти на Севере. Одни историки во главе с известной советской писательницей Верой Кетлинской (дочерью убитого адмирала) и ряд историков-«шестидесятников» предлагали возвеличить Кетлинского как патриота, талантливого администратора, родоначальника Советской власти на Севере. Другие историки, среди них профессора Тарасов, Шангин, наоборот, старались осудить Кетлинского, как скрытого монархиста и двурушника Невольной жертвой этой нескончаемой войны стал в свое время известный писатель Валентин Пикуль, который изобразил адмирала Кетлинского в своем романе «Из тупика» в соответствии с позицией профессора Тарасова. За это Пикуль был подвергнут гонениям со стороны влиятельной в то время Веры Кетлинской и вынужден уехать из Ленинграда в Ригу.

В настоящее время можно считать, что развитие истории после 1991 года закончило и эту «гражданскую войну». Правы, по сути, были обе стороны. Кетлинский, как подавляющее большинство офицеров старой армии, по убеждениям был, конечно, ближе к монархистам и республиканцам, чем к большевикам. Но это вовсе не значит, что он пошел бы за своим заместителем лейтенантом Веселаго в сторону Белого движения, возглавляемого личным недругом Колчаком. Не меньшие основания у него были следовать за своим спасителем Беренсом, служившим Советской власти из патриотических побуждений спасения флота, или же поступить, как его семья, имевшая возможность выехать в Англию, но оставшаяся в России.

Нелегкая судьба ждала и семью Кетлинского. Отношение окружения в Мурманске не раз менялось к ней прямо на противоположное. Вдова в конце Гражданской войны, в 1920 году, была посажена большевиками в тюрьму, но потом выпущена. Обе дочери бывшею командира «Аскольда» стали впоследствии активными комсомолками, а одна из них, Вера Кетлинская, как мы уже говорили выше, и известной советской писательницей.

В 1934 году рабочие, копавшие канаву, случайно наткнулись на гроб с телом в адмиральской форме. Прах Кетлинского перезахоронили на городском кладбище. Как же сложились судьбы других аскольдовцев? Разумеется, большая часть из них навсегда затерялась в водовороте революций, Гражданской войны, эмиграции и серии чисток 20–30 годов. Но некоторые все же оставили информацию о себе.

Бывший командир «Аскольда» капитан 1-го ранга Константин Петрович Иванов-Тринадцатый, как мы уже говорили, после «Аскольда», командовал броненосным крейсером «Пересвет», который он перегонял с Дальнего Востока в Романов-на-Мурмане. В январе 1917 года в Средиземном море крейсер взорвался, предположительно, в результате диверсии. После этого Иванов-Тринадцатый некоторое время командовал купленной в Италии океанской яхтой, которую начали вооружать для флотилии Северного Ледовитого океана, но грянула одна революция, а за ней другая…

В годы Гражданской войны Иванов-Тринадцатый сражается в войсках Деникина. В 1919 году эвакуируется из Новороссийска в Константинополь, оттуда перебирается во Францию. В 1923–1931 годах возглавляет кружок бывших воспитанников Морского корпуса и отдельных гардемаринских классов в Лионе, работает простым рабочим. В 1930 году становится председателем местной кают-компании и получает почетный чин контр-адмирала В декабре 1933 года он умирает в Лионе. Сын Иванова-Тринадцатого Константин в годы Второй мировой сражался в рядах французской армии с гитлеровцами и погиб в одном из боев.

Старший офицер крейсера, капитан 2-го ранга Леонид Васильевич Быстроумов, вскоре после прихода «Аскольда» на Север списывается с крейсера. Впоследствии сражается в рядах Северо-Западной армии генерала Юденича. Командует батальоном танков. После разоружения армии эстонцами уезжает в Аргентину. В январе 1960 года умирает в Буэнос-Айресе.

Капитан 2-го ранга Борис Михайлович Пашков, бывший председателем суда над заговорщиками, в годы Гражданской войны сражается в армии Деникина, мстя за своего младшего брата Василия (командира эсминца «Гаджибей»), расстрелянного матросами на Малаховом кургане в декабре 1917 года. В марте 1919 года Пашкова переводят на Каспий. Там он командует вспомогательным крейсером «Азия», отрядом кораблей Белой Каспийской флотилии, руководит штабом флотилии. После ликвидации флотилии Пашков сражается в армии адмирала Колчака. При эвакуации из Владивостока в 1922 году командует дивизионом кораблей и судном «Батарея», совершает на нем переход Владивосток — Гензан — Шанхай — Олонгами (Филиппины). На кораблях флотилии Пашков остается до ее расформирования, после чего эмигрирует в Китай и оседает в Шанхае. В 1949 году, после провозглашения коммунистического Китая, он перебирается в США. В январе 1953 года умирает в Сан-Франциско.

Инженер-механик «Аскольда», старший лейтенант Эрнест Эрнестович Петерсен, также принимает участие в Гражданской войне на стороне белой армии. После эвакуации из Крыма перебирается в Эфиопию, где работает инженером В 1928 году умирает там во время эпидемии.

Лейтенант Сергей Константинович Корнилов, как и почти все офицеры «Аскольда», принимал активное участие в Гражданской войне в составе белой армии. Впоследствии он эмигрировал в Париж, где являлся активным членом кают-компании и Морского собрания. В 1935 году умер в Париже.

Старший лейтенант Георгий Михайлович Веселаго, не являвшийся членом команды «Аскольда», но исполнявший в 1917–1918 годах должность начальника штаба Мурманского укрепленного района и отряда кораблей, а потому сыгравший свою немалую роль в событиях вокруг «Аскольда» на Севере, впоследствии воевал в белых войсках Северного фронта, командовал вооруженными силами Мурманского района. В 1919 году через Париж перебрался в Сибирь. Служил в Морском училище во Владивостоке. В 1921–1925 годах в эмиграции в Мексике, затем в США. Умер в 1971 году в Калифорнии.

Унтер-офицер крейсера анархист С А Самохин, пользовавшийся большим авторитетом на корабле, принимал самое активное участие в революционных событиях на Севере. Разочаровавшись в анархизме, он перешел к большевикам. Потом Самохин был направлен на Каспийское море, там он вошел в состав правительства 26 бакинских комиссаров и был впоследствии вместе с другими комиссарами арестован и расстрелян англичанами в песках за Красноводском.

Бывший матрос П. М. Ляпков, как мы уже знаем, доживал свой век в Пятигорске и был жив, по крайней мере, еще в конце 40-х годов.

История взрыва крейсера «Аскольд» до сих пор волнует умы историков. Время от времени в публикациях они вновь и вновь возвращаются к событиям в Тулоне 19 августа 1916 года. Однако что-то новое сказать о тех давних событиях уже крайне сложно, слишком мало конкретных фактов и слишком много времени с тех лет минуло. Увы, но на протяжении всего пройденного с тех событий века тулонские события рассматривались исключительно через призму государственной политики. Сразу же после неудачной попытки взрыва и до событий революций 1917 года преобладала версия диверсии с помощью завербованных матросов. В советское время утверждалось, что неудавшийся взрыв был провокацией офицеров корабля.

В настоящее время в ходу обе эти версии. Не исключается и третья — подрывная работа революционеров-пораженцев. Как было все на самом деле, мы не знаем и, может быть, уже никогда не узнаем. Что касается автора, то, на его взгляд, предпочтительней все же является версия попытки подрыва корабля германской агентурой при помощи революционно-анархиствующей группы матросов. Насколько правильно были определены участники заговора, сейчас сказать трудно, однако очень вероятно, что личности подрывателей были определены все же правильно (может быть, только за исключением матроса Княжева, который почему-то избежал наказания), и все они получили по заслугам.