Читать интересную книгу Пикассо - Анри Жидель

Но на этом не заканчивается история Женевьевы и Пабло… Будет продолжение, несколько лет спустя.

Конец войны вернет на сцену персонажи, которые вынуждены были покинуть Париж. Один из них — Канвейлер, он осудит вступление Пикассо в компартию. Он снова займется своей галереей на улице Асторг, которая теперь называется галерея Луизы Лейрис. Как ему убедить своих многочисленных клиентов-американцев, что Пикассо вовсе не является поклонником коммунистов? Что это всего лишь каприз слишком избалованного художника!

Гертруда Стайн и Алис снова в Париже, эта неразлучная пара поселилась на улице Кристин, в двух шагах от Пикассо. Это соседство их обяжет довольно часто встречаться… без особого удовольствия для Пабло, он уже забыл, чем обязан Гертруде. Кроме того, он обижен на нее за ту поддержку, которую она оказывала Матиссу и Хуану Грису. Гертруда, со своей стороны, как, впрочем, и многие его друзья до 1939 года, едва ли понимала его политическую ангажированность. Тем более, она восхищалась Петеном до такой степени, что была готова сделать перевод его высказываний… Им ничего не остается, как вернуться к «кисло-сладким» беседам, которые они вели на улице Флерюс непосредственно перед войной. Это была своего рода дуэль, когда они пускали друг в друга отравленные стрелы. Но так продолжалось недолго. Гертруда постарела и сдала. Она уже тогда страдала от рака (скончалась в 1946 году). Стайн завещала, чтобы ее портрет, написанный Пикассо, был передан Музею современного искусства в Нью-Йорке — это последний жест Гертруды в пользу своего протеже и трогательное напоминание о том времени, когда они были добрыми друзьями.

Андре Мальро[89] тоже посетил Пикассо: во время войны он, став «полковником Бержером», командовал танковой бригадой Эльзас-Лотарингия. Когда он появился у Пикассо 15 мая 1945 года, Пабло радостно обнял его, он не забыл, что Мальро сражался в составе интернациональных бригад во время гражданской войны в Испании, пытавшихся спасти республику. О своей беседе с Пикассо Мальро рассказал в книге «Голова из обсидиана».

Больше они не встречались. Что их разделяло? Коммунизм. Мальро, хотя и поддерживал какое-то время коммунистов, затем изменил свою позицию. Кроме того, Пикассо не любил де Голля, а Мальро, автор «Удела человеческого», восхищался им. Можно упомянуть еще несколько фактов, не способствовавших улучшению их отношений. Так, во время визита Мальро Пикассо, указав ему на одну из небольших картин в мастерской, спросил:

— Что вы думаете об этом?

— О! Эта та, которая мне нравится меньше всего…

— Но это не моя, — сказал Пикассо, улыбаясь, — это ее, — и он указал на Франсуазу Жило…

Мальро не понял эту ловушку, расставленную Пикассо, по меньшей мере, она унижала его любовницу. Он расценил этот поступок как недостойный…

И это не все. Мальро подарил Пикассо рукопись романа «Надежда», опубликованного в 1937 году и посвященного гражданской войне в Испании. Пикассо был растроган этим жестом и пообещал отправить Мальро одну из своих картин, забыв о своем обещании.

Но Мальро не забыл…

Франсуаза Жило, ставшая любовницей Пикассо в феврале 1944 года, часто посещает его, показывает свои рисунки и картины. Иногда она работает в его мастерской. Но не решается жить с ним. Ее пугают частые смены его настроения. Художник может неожиданно стать совершенно несносным. Заботясь о своей независимости, Пабло мог заявить: «Не стоит рассчитывать, что я привяжусь к вам навсегда». — «Это именно то, что думаю я», — говорит девушка, сохраняя самообладание, и не появляется у него две недели. Когда они снова встречаются, Пабло — сама любезность и деликатность. А через какое-то время он снова демонстрирует невероятное хамство. «Я не знаю, — заявляет он, — почему я позволил вам вернуться. Лучше бы я сходил в бордель». Вызывает удивление: почему эти грубые оскорбления не заставили Франсуазу покинуть Пикассо раз и навсегда? Как мог Пабло уважать ее, если она позволяла так обращаться с собой?

Франсуаза предпочитала верить — какая наивность! — в то, что это всего лишь игра, как она позже напишет об этом. И она принимает эти условия игры. «В таком случае, — ответила она, не растерявшись, — почему же вы не пошли туда?» — «Вот именно, — ответил он. — Из-за вас мне не захотелось идти туда. Вы отравляете мою жизнь».

Именно Франсуаза, как нельзя более, соответствовала часто цитируемому высказыванию в испанском духе: «Для меня существует два вида женщин: богиня или „половик“». И всякий раз, когда Франсуаза пыталась претендовать на роль «богини», Пабло делал все возможное, чтобы превратить ее в «половик».

Молодая женщина восхищается художником, но совсем не собирается превратиться в олицетворение страданий, какой была Дора Маар. В самом деле, Пикассо превратил Дору в свою рабыню, которая всегда была к его услугам, а он вовсе не отвечал ей такой же привязанностью, какую Дора испытывала к нему. Он все больше пренебрегал ею. Когда Пикассо стал изображать ее на картинах как «плачущую женщину», она не сомневалась, что хоть это и фантазия художника, подобный портрет в недалеком будущем станет соответствовать реальности.

В первые месяцы после освобождения Парижа произошло несколько инцидентов, заставивших усомниться в психической уравновешенности Доры. Однажды она заявила, что какой-то мужчина украл ее собаку. Через два дня у нее якобы украли велосипед, и полицейский обнаружил Дору на набережной Сены в таком отчаянном состоянии, что был вынужден сопроводить ее домой. Через несколько часов был обнаружен ее велосипед недалеко от того места, где ее встретил полицейский. Очевидно, никто не похищал его. Дора просто бросила его там. Затем в ресторане «Каталонец» Дора, необычайно возбужденная, яростно критикует образ жизни Пабло и советует ему покаяться, пока не поздно. А на следующий день, встретив у Пикассо Поля Элюара, она закричала: «Вы оба должны упасть на колени, безбожники!» — и пыталась силой заставить их сделать это.

Элюар стал обвинять Пикассо в том, что тот своим жестоким отношением довел молодую женщину до такого состояния.

Художник отвечает, что скорее друзья-сюрреалисты, проповедующие сверхъестественные силы, расшатали ее психику. Этот аргумент настолько возмутил Элюара, что он в сердцах сломал стул, яростно ударив им по плиточному полу…

Дора погружается в состояние глубокой депрессии. Обеспокоенный Пикассо вызывает доктора Лакана, которого он знал со времен сотрудничества с журналом «Минотавр». Лакан, как мы помним, присутствовал при читке пьесы Пикассо «Желание, схваченное за хвост». Врач помещает Дору в клинику святой Анны, а затем ее переводят в частную клинику. Позже, с помощью доктора Лакана, ее подвергают психоаналитическому лечению, которое, впрочем, оказалось малоэффективным. Дора увлекается буддизмом и погружается в полное одиночество. Пабло огорчен ее состоянием, но признать, что он в этом хотя бы частично виноват, отказывается. Пикассо, наделенный очень сильным характером, не может понять, что не все отличаются подобной стойкостью. Он придерживается идеи, близкой Ницше, которую можно сформулировать следующим образом: «Тем хуже для слабых». Несмотря на это, он не воспользовался обстоятельствами, чтобы окончательно порвать с несчастной. Многие его друзья, нередко среди других достоинств, называют доброту, но в то же время они видят и отрицательные качества его личности, которые могут неожиданно проявляться, когда, казалось, ничто этого не предвещает.

В феврале 1945 года Пикассо начинает работать над большим полотном, которое он назовет Бойня, это своего рода реквием в память о всех невинных жертвах войны. Чудовищное нагромождение растерзанных человеческих тел на кухонном столе, а рядом с ними кастрюля и пустой кувшин. В отличие от Герники, где, несмотря на весь ужас изображенного, все-таки был небольшой проблеск надежды, Бойня — это самая трагическая, полная отчаяния и безысходности картина во всем творчестве Пикассо. Может быть, поэтому ему трудно было завершить это полотно? Картина не будет готова для Осеннего салона в 1945 году и даже для выставки «Искусство и Сопротивление», организованной в феврале 1946 года. Картина все же представлена там, но, на взгляд художника, она никогда не будет завершена.

Вопреки ожиданиям Пикассо и несмотря на официальные заявления Лорана Казановы, товарищи по партии были крайне разочарованы этим полотном и с трудом сдерживали гнев. Им хотелось, чтобы художник изобразил не только ужасы кровавой бойни, но и показал, что Сопротивление не было напрасным и что после победы над фашизмом придет новое время и наступит утопическое «завтра». Именно в этом довольно деликатно упрекнул его Луи Арагон.

Впрочем, Пикассо не был уверен в том, что товарищам по партии настолько не понравилась его работа. В декабре 1945 года, чтобы выяснить реакцию активных членов партии, Пикассо попросил Поля Элюара привести к нему в мастерскую молодого коммуниста, бежавшего из Маутхаузена, — Пьера Дэкса. Дэкс станет одним из ближайших друзей Пикассо и одним из лучших специалистов по его творчеству (он напишет многочисленные работы, посвященные жизни и творчеству Пикассо).