Едва все заняли свои места, а профессор закончил называть образованные им пары, как в воздух поднялось сразу две руки: Гермионы Грейнджер и Блейза Забини.
— Слушаю вас, мистер Забини, — спросил профессор у юноши, умышленно игнорируя гриффиндорскую старосту.
— Сэр, я не могу сидеть с этим… — начал было Забини, однако, его претензии были тут же оборваны.
— Мистер Забини, — властно произнес Снейп, да так, что некоторые ученики поежились, — пока я являюсь преподавателем в этом классе, решать, кто с кем работает, буду я, исходя из потребностей моего предмета. Мисс Грейнджер, если ваш вопрос заключается в том, что вы не согласны сидеть с мистером Ноттом, то я уже ответил на него. Менять своё решение я не собираюсь.
— Нет, сэр, — поднялась девушка из-за парты, — я хотела попросить разрешения выйти на десять минут из аудитории.
— Хорошо, — Северус Снейп внимательно присмотрелся к лицу гриффиндорки, понимая, что любой вопрос или комментарий ещё больше подпортит её положение, итак сильно подорванное событиями сегодняшнего утра, — у вас есть десять минут.
— Спасибо, сэр, — тихо произнесла девушка и направилась к выходу.
— Сэр, почему её просьбу вы выполнили, а мою нет? — прямо-таки взвился с места Блейз Забини.
— Её просьба основана на потребности, ваша — на прихоти, — спокойно ответил Снейп, зная что он ходит по очень тонкому льду, только небольшое подозрение, что он сочувствует гриффиндорке и пара-тройка Круциатусов на следующем собрании ему обеспечена. Дети упивающихся не пропустят такого впечатляющего факта и сегодня же поделятся ими с родителями.
— Но она не привела вам ни одной причины, по которой ей так срочно понадобилось выйти! — настаивал на своей точке зрения Забини. Казалось, что он готов спорить с деканом весь урок, лишь бы не садиться за одну парту с рыжим гриффиндорцем.
— Мистер Забини, — таким холодным голосом декан еще никогда не разговаривал со своими подчиненными, — у меня сейчас пара по зельеварению, а не по анатомии. И выяснять, почему той или иной барышне срочно понадобилось выйти из класса, я не собираюсь. Если у вас все — присаживайтесь, мы начнем сегодняшнюю пару.
Забини весьма неохотно опустился на свое место, а профессор начал свою привычную вводную лекцию перед началом практических действий. Сидящий рядом с гриффиндорцем Драко был готов петь от радости. Крестный делал все от него зависящее, чтобы помочь ему приручить гордого и недоверчивого, как гиппогриф, парня. Вечерняя отработка и сегодняшняя пара были неплохой возможностью наладить, такой необходимый сейчас Малфою, контакт.
Снейп закончил объяснения, и ученики направились в хранилище набирать ингредиенты. Зашедшая в этот момент львица, посмотрев на доску и прочитав какие компоненты нужны для зелья, присоединилась к Тео, молча помогая ему. Нотт не знал что и предполагать. В начале урока с помощью своего дара он мог однозначно сказать, что происходит с львицей. Сейчас же ему казалось, что вокруг неё воздвигнута ледяная стена, сквозь которую ему не суждено пробиться. Однако, парень почувствовал неуловимый запах, который был ему знаком по прошлой ночи. Именно этот аромат был у лекарства, которое девушка приняла перед вылазкой из Хогвартса. Нотту оставалось только гадать, что это за лекарства и почему оно имеет такое действие на девушку. Вопрос, почему ей нужно было его принимать, тоже оставался без ответа.
— Мистер Забини, вам плохо? — вдруг раздался неожиданный вопрос Снейпа. Взоры всех учеников тут же обратились к названному ученику. Тот и вправду выглядел странно. Красный, несмотря на прохладу подземелья, судорожно сжимающий и разжимающий кулаки, с бегающим взглядом, парень представлял собой довольно необычную картину.
— Все хорошо, сэр, — сказал слизеринец немного охрипшим голосом.
— Тогда приступайте к работе, — декан продолжал внимательно наблюдать за своим подопечным, гадая, что ещё он может не знать о своих студентах, с которыми он проработал без малого пять лет.
В классе стали слышны только шум от нарезания ингредиентов и тихие перешептывания в парах. Драко внимательно следил за действиями своего напарника, готовый в любую минуту поправить его и предотвратить ошибку. И Поттер не заставил его долго ждать.
— Ты делаешь неправильно, — тихо произнес Малфой, накрывая своей рукой кисть гриффиндорца в которой был зажат нож.
— Но там написано порезать корни, — не согласился со старостой парень, но, к великой радости первого, руку не стал отнимать.
— Но эти корни режутся только вдоль волокон, не поперек, — Драко едва сдерживал улыбку, наслаждаясь своей маленькой победой. Он всей ладонью мог ощущать теплоту кожи этого невероятного парня.
— И где это написано? — озадачился Поттер к великому неудовольствию слизеринца высвобождая руку, чтобы отложить нож и поправить очки, — в рецепте нет этого уточнения.
— Это писалось в пособии для волшебников, начинающих зельеварение, — тихо произнес Драко, понимая как его слова сейчас заденут мага, которому эти книги никто не давал читать в детстве.
— Понятно, — сквозь зубы произнес Поттер, реакция которого была точно такой, как и ожидал староста, — книга для избранных.
— Неважно, — быстро сказал слизеринец, пытаясь отойти от щекотливой темы, — бери нож, я покажу как надо.
Драко стал на своей доске показывать правильные движения, в то время как ему мучительно хотелось поступить по-другому. Из-за разнице в росте, (Малфой был почти на пол головы выше Поттера) ему можно было бы стоять за его спиной и руководить действиями гриффиндорца, накрыв его кисти своими руками. Только опасность раскрыть своими действиями себя перед остальными сокурсниками удерживали слизеринца от выполнения этого желания. Он представлял как можно было стоять, прижимаясь к сильному гибкому телу, ощущая каждое движение. Как можно было незаметно втягивать в себя аромат, исходящий от вечно растрепанной шевелюры. Драко едва не заскрипел зубами воображая, что было бы, если бы он склонился к маленькому ушку застывшего перед ним гриффиндорца и стал бы нашептывать в него инструкции и комментарии. Юноша почти наяву видел, как по телу Золотого мальчика побежали бы маленькие мурашки, а нежная кожа щек окрасилась в легкий незаметный румянец…
Грезы Драко были прерваны самым необычным способом. На пол без сознания рухнул Блейз Забини.
часть 2 (58)
Ремус Люпин наверное впервые в жизни проснулся не с наступлением рассвета. Его отец всегда придерживался в этом вопросе твердой позиции: вставать нужно не позже шести, а ложиться ровно в полдесятого. В этом решении отца поддерживал и директор, заявляя, что такой режим помогает контролировать внутреннего зверя. Так что ни в школе, ни после нее, Люпин не отступал от традиции раннего пробуждения, хотя его организм никак не мог привыкнуть к такому подъему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});