— Куда дальше? — почему-то шёпотом спросил Шолли-Стром.
— Вперёд, — ответил Сенегард.
Отряд сделал ещё несколько шагов, и зеленоватый свет выхватил из темноты несколько сундуков. Они стояли на полу ровными рядами, чёрные от времени и сырости. Несмотря на то, что земля промёрзла на несколько футов, в глубине пещеры было довольно влажно. По-видимому, холод не доходил до неё.
Сенегард поддел крышку одного из сундуков концом меча и легко поднял её — замок вывалился из прогнившего дерева. Тускло блеснули золотые монеты неизвестной чеканки. Лики древних королей строго глянули на осмелившихся потревожить их вековой покой чужаков. С ликующими возгласами воины бросились взламывать остальные сундуки. Отовсюду слышался треск отбрасываемых крышек. С горящими глазами люди извлекали на свет самоцветы, украшения, доспехи и оружие. Сундуков оказалось восемь, и все они были набиты до отказа.
— Кто мог собрать столько сокровищ? — проговорил Шолли-Стром, разглядывая огромный чистейшей воды алмаз, даже в неверном зелёном свете игравший так, словно его выставили на солнце.
— Гномы, — ответил Сенегард. — Но вполне возможно, что спрятали их здесь вовсе не они.
— Тогда кто?
— Например, тот, кто отобрал у них всё это добро.
Да здесь и не только гномье богатство, — добавил Сенегард, поднимая с пола длинный меч с ручкой из прозрачного зеленоватого камня, внутри которого словно горел и пульсировал огонёк. — Это, например, эльфийский меч, — сказал он, показывая клинок Шолли-Строму. — Время не властно над ним благодаря наложенным чарам. Им и сейчас ещё можно сокрушать врагов. Вероятно, когда-то он принадлежал знатному лесному эльфу, видишь, как ярко горит резьба на металле?
Шолли-Стром взял меч и рассмотрел его. Вдоль лезвия шёл тонкий узор из листьев и птиц, казалось, он светится в полумраке голубоватым светом.
— Это отпечатки веков, — пояснил Сенегард. — Эльфийские мечи со временем становятся только крепче, ибо вбирают в себя память сражений. Так же, как и их создатели, — добавил он, извлекая из сундука золотую корону с длинными острыми зубьями, украшенную изумрудами. — А это некогда носили цари Архатла, древнего царства, воспоминания о котором сохранились только в редких исторических трактатах. Видишь, чеканка почти стёрлась. О том, что она была, можно догадаться только по незначительным углублениям.
— Откуда ты про всё знаешь? — поинтересовался Шолли-Стром, примеряя древнюю корону. Она оказалась ему велика, и он прикидывал, не проще ли будет выковырять из неё изумруды и продать отдельно, чем тащить с собой громоздкий венец.
— Я многого не знаю, — ответил Сенегард, усмехнувшись.
— Поглядите сюда! — раздался взволнованный возглас Орманара из глубины пещеры, и эльф поспешил на зов.
Маг стоял у стены, в восхищении разглядывая прислонённый к ней полный доспех дивной работы. Матовый чёрный металл, покрытый резьбой, в которой сверкала алмазная пыль, мог быть откован только руками темных эльфов. Сенегард сразу узнал почерк своих сородичей.
— Осторожно, — сказал он на всякий случай. — Не прикасайтесь к ним пока. Не зря их называют проклятыми.
Он понимал, что это произведение военного искусства прекрасно, и, кроме того, от него веяло колдовской силой, которую эльф чувствовал, ибо, как и все его сородичи, был восприимчив к проявлениям магии. Сенегард любовался доспехами и прикидывал, как они будут сидеть на нем.
Тут к нему обратился Беллофрейн.
— Как мы всё это унесём? — спросил он деловито.
— Понятия не имею, — признался Сенегард, с трудом отводя глаза от доспехов. — Думаю, придётся выбраться из оврага и одолжить пару мешков у старика, благодаря которому мы всё же отыскали этот каньон.
— Как он, должно быть, расстроится, узнав, что всё это время жил рядом с таким богатством, — отозвался Шолли-Стром. — Хотя ему об этом знать не обязательно.
— Вот именно, — согласился Сенегард. — Тем более что за один раз нам, в любом случае, всё не унести. Кто знает, быть может, когда-нибудь мы снова решим сюда наведаться.
— Но ведь дверь разрушена, — напомнил Шолли- Стром. — Любой сможет зайти в пещеру.
— Ты забываешь, что, во-первых, здесь никто не ходит, а во-вторых, можно завалить вход снегом. Уверен, он защитит сокровища не хуже камня. Ведь не знай ты о том, что здесь должна быть пещера, разве стал бы ты искать дверь?
— Я бы в этот овраг вообще не полез, — признался Шолли-Стром. — По крайней мере, так далеко.
В этот момент снаружи послышался приглушенный низкий рёв. Какое-то огромное животное стояло перед входом. Воины переглянулись.
— Волки? — спросил один с сомнением.
— Едва ли, — отозвался Сенегард, поднимая меч. — Как, ты сказал, называется этот каньон? — обратился он к Орманару.
— Проклятье! — выругался тот, снимая со спины тяжёлый арбалет. — Этого ещё не хватало! Я думал, название и есть название.
— Ну, от чего-то оно должно было пойти, — резонно заметил Сенегард, делая остальным знак оставаться на месте. Сам он пошёл вперёд, Шолли-Стром двинулся следом.
— Зачем ты велел им остаться? — спросил баргустанец, напряжённо вглядываясь в плывущий впереди сумрак.
— Если этот зверь сможет пролезть в тоннель, нам придётся бежать обратно в пещеру, — пояснил Сенегард шёпотом. — И я не хочу наталкиваться при этом на кого бы то ни было.
— Надеюсь, он не сможет, — искренне признался Шолли-Стром. Ему вовсе не улыбалась встреча с животным, способным пройти там, где спокойно шли два довольно высоких человека.
Наконец, они увидели выход. Перед ним никого не было, но Сенегард потянул ноздрями и тревожно поднял руку.
— Медведь, — шепнул он. — Будь осторожней.
Шолли-Стром изумлённо поглядел на эльфа. Оказывается, тот ещё и обладал на редкость острым чутьём! Однако восхищаться товарищем у Шолли-Строма времени не было. Снаружи послышался низкий рёв, и в просвете показалась огромная темно-серая голова. Налитые кровью глаза были полны лютой злобы, из жаркой пасти валил белый пар. Каждый из зубов был втрое толще и длиннее волчьего клыка. Не говоря уже о показавшемся вслед за головой теле, оснащённом кривыми толстыми лапами, заканчивающимися изогнутыми когтями, каждый размером с гномой кинжал. Заметив людей, зверь рванулся вперёд, но его плечи были слишком широкими. Он принялся протискиваться, яростно рыча, но добился лишь того, что застрял, ободрав загривок. Сенегард шагнул вперёд, занося меч для удара, но медведь отпрянул и оказался снаружи. Угрожающе зарычав, он принялся расхаживать перед входом, не сводя налитых кровью глаз с людей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});