Она услышала мягкий стон.
– Не поступай так со мной, Вероника. Я теперь женатый человек. Ты не читаешь газет? Она была Майской Куколкой года.
– Меня не волнует, женат ли ты на Мисс Америка. Замужество меня не интересует. – Сперва Нэнси уронила челюсть на пол, но теперь она начала хихикать. Веронике пришлось отвернуться, чтоб не начать смеяться самой. – Я теперь на фрилансе, Боб. Предлагаю нечто особенное моим самым любимым клиентам. Первый раз бесплатно. Только чтобы напомнить, почему нужно всегда доверять профессионалу заботу о своих потребностях. Всех своих особых потребностях. Понимаешь, о чем я.
– О боже. Мы не можем встретиться здесь. Бев убьет меня.
– Вот зачем великий боже придумал отели.
– Сегодня?
Вероника прикрыла трубку ладонью и спросила одними губами: «Сегодня?» Нэнси кивнула.
– Несомненно, детка. Я тут рядом, в отеле «Пента», и вся горю. О! Все такое мокрое и липкое.
– Я буду через час.
– В десять? Я уже готова, но к десяти я буду готова по-настоящему. Сделаю все так, как ты любишь. Позвони мне из холла.
Она издала звук поцелуя и повесила трубку, чувствуя некоторое беспокойство от того, что все прошло так гладко. Она оставила Нэнси вызывать подкрепление и сняла комнату на свое имя.
К девяти пятидесяти их было пятеро, включая Тони, Зельду и джокера Мартину. Нэнси хотела, чтобы Вероника затащила Леффлера в постель и они могли бы сделать компрометирующие снимки. Вероника отказалась.
– Только не говори, что не занималась этим раньше, – сказала Нэнси. – Ну что тебе стоит?
– Оставь девчонку в покое, – ответила Зельда. – Я б никого не хотела видеть в своей постели, если я его туда не приглашала.
– Цели и средства, – сказала Тони. – Мы не можем подвергать свою сестру унижению.
– О’кей, о’кей, – согласилась Нэнси.
– У меня идея получше, – сказала Зельда, раздеваясь. Она не была такой накачанной, как думала Вероника. Она оставалась гладкой и женственной, хотя и с чрезвычайно развитой мускулатурой. Вероника поняла, что на нее трудно не пялиться.
Зазвонил телефон. Это был Леффлер. Вероника назвала ему номер и приказала поспешить. Она оставила дверь в номер чуть приоткрытой и ушла с другими женщинами в затемненную ванную.
– Не пердите там, – сказала Зельда, чем вызвала приглушенный смех.
Вероника услышала, как вошел Леффлер, дверь за ним закрылась.
– Вероника? – позвал он. – Где ты, озорница?
Одна из женщин с трудом подавила смех.
– Раздевайся, – ответила Вероника через дверь. – У меня для тебя сюрприз. – Она услышала звук расстегиваемой змейки.
– Ммммм, люблю сюрпризы. – Одежда упала на пол, послышались шаги и скрип кроватных пружин. – О’кей, дорогая, покажи, какая ты плохая девочка.
Зельда первой вошла в комнату. Она сбросила покрывало на пол и взяла эрегированный член Леффлера в руку как раз к тому моменту, как Нэнси включила свет и навела камеру. Кто-то еще бросил на кровать свежий номер «Нью-Йорк таймс», чтоб зафиксировать дату. Леффлеру понадобилось по крайней мере три щелчка затвора, чтобы отбросить Зельду прочь и спросить:
– Вероника, что, черт подери, тут творится?
Вероника покачала головой. Тони, став в ногах кровати, предъявила ему список требований. Они не требовали от него закрыть «Игродом» или превратить его в журнал освобождения женщин. Они хотели, чтобы «куколка месяца» стала «женщиной месяца», любой случайно выбранной женщиной-профессионалом старше тридцати. Тематическую статью, поддерживающую равные права женщин и осуждающую Национальную стрелковую организацию. Беллетристику, написанную женщинами. Короче говоря, завершить десятилетие с хотя бы минимумом социального самосознания.
– И, – сказала Зельда, – я хочу, чтоб на ваших лживых фото больше не было моделей с талиями по двадцать два дюйма. Ни у кого нет талии в двадцать два дюйма. Это чушь собачья!
Вероника неожиданно для себя хихикнула.
Леффлер не был удивлен. Во время лекции он собрал свои вещи и оделся.
– Вы понимаете, с кем вы тут, мать вашу, говорите? – спросила Нэнси. – Может быть, вы не понимаете, кто мы.
– W.O.R.S.E., я полагаю.
– Верно.
– Я вас не боюсь.
– А стоило бы, – сказала Тони. – Мы можем организовать кампанию и забросать чиновников письмами возмущенных граждан, так что ваш журнал снимут с прилавков во всех магазинах страны. Устроить пикеты, мешающие вашим сотрудникам добираться на работу. Обеспечить такое освещение в прессе, что фундаменталисты слетятся на вас, как мухи на дерьмо. Не говоря уже о том, чтобы разрушить ваш брак, – она кивнула на камеру в руках Нэнси.
Леффлер присел обуться.
– Если бы вы пришли в мой офис и изложили все это как вменяемые человеческие существа, возможно, я бы вас послушал.
– Я три месяца пыталась попасть на прием, – сказала Мартина. – Не делайте вид, что вам интересны наши предложения.
– О’кей, не буду, – он пошел к двери, затем обернулся посмотреть на Зельду. Она все еще была обнажена и следовала за ним по комнате. – И наденьте что-нибудь, – сказал он ей. – Меня тошнит от этих мускулов.
Выражение лица Зельды не поменялось. Она просто отклонилась назад и ударила его ногой в голову, сломав ему шею.
Стук его тела, упавшего на пол, был единственным звуком в комнате. Вероника подумала о резне в банке и качающемся трупе Ханны. Ей показалось, что сейчас она рухнет в обморок. Она заставила себя стать на колени перед телом Леффлера и коснуться его горла, проверяя пульс.
Зельда развела руки.
– Он мертв. Поверь мне.
– Иисусе, – пробормотала Вероника.
– Извини, – сказала Зельда равнодушно. – Я не подумала.
– Зельда, бога ради, – сказал кто-то.
– Ты опасна для окружающих, – добавила Тони.
Никто, кроме Вероники, казалось, не был особо шокирован или расстроен. Нэнси посмотрела на Веронику и сказала:
– М-да. Проблема.
Тони взяла Веронику за руку и заставила ее подняться на ноги.
– Дай мне ключ от комнаты. Мы обо всем позаботимся. А ты переходи улицу и езжай домой. Сможешь сесть на поезд?
Вероника кивнула.
– Дерьмо, – сказала Тони. – Нэнси, езжай с ней. Мы сами управимся.
Когда они уже выехали из города, где-то в районе Форест-Хиллс Нэнси спросила:
– Ты в порядке?
– Это так странно. Как будто… как будто это был сон или вроде того.
– Все верно, – сказала Нэнси. – Это он и был. Всего лишь сон.
Это было на всех каналах весь следующий день. Тело Леффлера нашли на аллее рядом со станцией Пенн, очевидно, он стал жертвой ограбления.
В тот вечер Нэнси пришла сказать ей, что они вне подозрений.
– Тебе не нужно знать, как они это сделали, – сказала Нэнси. Она, казалась, светилась успехом. – Но они избавились от него, и нет ничего, что связывало бы нас с ним.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});