Читать интересную книгу Благословенный (СИ) - Коллингвуд Виктор

— Даже если заржавеет, в чем тут беда? — удивился я. — Всегда же можно отчистить ржавчину, перетерев пули с песком!

— Ах, любезный Александр Павлович, — тонко и со значением улыбнулся Салтыков, — вы же знаете порядки у наших военных! Не проверят, всё забудут, и раздадут солдатам «так». А те будут совать ржавые пули в стволы, где оные и застрянут.

Все замолчали в задумчивости. Действительно, что делать в такой ситуации?

— Ну, чтобы не ржавели пули, надо покрывать их тонким слоем свинца сверху, — наконец произнёс я. — Он и от повреждения ружейных стволов предохранит, и от ржавчины.

— А стоит ли овчинка выделки, господа? — рассудительно заметил толстый, одышливый Мусин-Пушкин. — Цена в пять рублей за пуд не сильно-то отличима от семи рублей за пуд свинца!

— Разрешите заметить, господа, — заявил вдруг Николай Карлович. — В своих рассуждениях вы забываете, что пуд чугуна намного легче пуда свинца!

Первым засмеялся Салтыков, потом, по мере понимания, к нему присоединились и все остальные.

— Этот господин не очень-то силён в арифметике! — ехидно заметил Мусин-Пушкин.

Мне стало неловко за своего протеже.

— Пуд свинца вполне равен пуду чугуна, Николай Карлович! — сконфуженно шепнул ему я.

— Я, возможно, плохо понял суть обсуждаемого вопроса, принц — на французском ответил он мне. — Я всё ещё недостаточно владею вашим языком. Но разрешите заверить вас: пуд чугунных пуль совершенно не равен пуду свинцовых!.

Тут мне стало стыдно. А ведь действительно! Плотность чугуна где-то в полтора раза ниже, чем у свинца, значит, мосье Бонапарт совершенно прав! Пуд свинцовых пуль — это в полтора раза меньше, чем пуд чугунных! А я-то, с высшим образованием, мог бы сообразить это и пораньше… Эх ты, прогрессор кислых щей!

В общем, по итогам совещания приняли следующие решения:

Чугунную, или «суррогатную» пулю принять на вооружение пока в качестве учебной, для «экзерциции» солдат стрельбе. По итогам использования будет проведено новое совещание о допустимости применение этих пуль в боевых условиях.

Пробный заказ на пули разместить на только что построенном заводе Бёрда. Чугун для пуль выдать из казенных запасов, в том числе из чугунного лома Петропавловской и иных крепостей.

Посылку из нескольких чугунных пуль я отправил для Потёмкина, в Ольвиополь, с сопроводительным письмом. Тот любил всякие заковыристые новинки и экономию бюджета, и мог увлечься их внедрением в армии. Меня же более всего радовало то обстоятельство, что чугунные пули, поставленные в войска, явно никто не украдёт — ведь они решительно бесполезны во всех отношениях, кроме прямого своего предназначения!

Глава 35

Интерлюдия.

Луис Алмейда Де Соуза, капитан форта Сан Жозе ду Риу-Негру, оценивающе рассматривал чужаков, швартовавших свои шлюпки к ветхому причалу фактории. Определённо, ни разу он не видел ничего подобного.

— Что скажете, поручик?

Артиллерист Армандо Гарсия Гомеш, его подчиненный, тоже глядел на незваных гостей с неподдельным интересом.

— Думаю, нет ничего опасного, — наконец, отозвался он. — Они не похожи на бандейрантис.* (охотники за рабами, и просто бандиты — прим.) Верно, это какие-то торговцы.

— Торговцы? Здесь?

— Ну а кто еще может тут быть? Наверное, приехали за шкурами оцелотов и ягуаров, а может, за попугаями.

— А не могут это быть заговорщики Тирадентеса?* (один из первых борцов за независимость Бразилии — прим.) Слишком уж много у них мушкетов!

— Пустое! Разве вы не видите, что они из другой страны?

Жители посёлка, теснившегося под стенами форта — в основном, метисы и индейцы племени «манаус», с откровенным интересом рассматривали морские, с приличной осадкой и острым дном, баркасы чужеземцев, их белую, обгорелую до красноты кожу и странную одежду.

Де Соуза, определённо, впервые видел таких людей.

— Что он говорит, я никак не пойму! Дон Гомеш, вы помните хоть что-то по-французски?

Порутчик, ради визита иностранных гостей вырядившийся в форменный суконный мундир, каким-то чудом не сгнивший от местной влажности и жары, с сожалением покачал головой. Капитан Де Соуза нахмурился. Увы, место его службы было настолько отдалённым от всяческой цивилизации, что совершенно не оставляло возможности для практики в иностранных языках; все знания французского, полученные когда-то в школе иезуитов в Сальвадоре, совершенно выветрились из его головы за ненадобностью. Никто из иностранцев не посещал это глухое селение в самом центре амазонской сельвы. Ни серебра, ни золота здесь не нашли, тропическую древесину проще было купить в провинциях, лежащих ближе к океану, а красная земля на берегах Амазонки оказалась слишком бедной, чтобы тут хоть что-то выращивать. Вот и стоял одинокий форт среди джунглей, обозначая присутствие короля Португалии на великой реке Риу-Негру.

К счастью, у чужеземцев оказался проводник с побережья, и вскоре Соуза и Гомеш беседовали с иностранцами, укрывшись от палящего солнца в тени кантины.

Один из них, высокий, с бесцветными волосами и ресницами и типично североевропейским, приплюснутым носом, имел вполне человеческое имя Петро-Симон. Другой представился именем, которое оказалось созвучно с португальским «Базилиу», фамилия же была совершенно непроизносимой. Прежде всего, Де Соузе вручили подарок — прекрасную позолоченную шпагу и несколько бутылок отличного португальского вина с побережья. Офицеры переглянулись: многообещающее начало!

Переводчик, португальский моряк Жозе, пояснил господам офицерам, что дон Педро-Симон — исследователь и путешественник, а дон Базилиу — офицер русской императрицы Екатерины. Про существование далекой «России» Де Соуза, конечно, был наслышан. Разумеется, первый тост подняли за Её Императорское величество, второй, соответственно — за королеву Португалии Марию Благочестивую. Тут Базилиу что-то со смехом произнёс.

— Господин Корзинченкоф говорит, что в их стране положено палить из пушек, когда поднимается тост за столь высоких особ, да ещё и женскаго полу!

Португальцы не могли не принять такой вызов!

— Один момент! — вскричал Гомеш, и немедленно приказал зарядить обе ещё пригодные к стрельбе четырехфунтовки.

БУУМ! — разнеслось вдруг над просторами мирной реки, и упругий клуб порохового дыма медленно развеялся над ее черными водами.

Начались обычные в таких случаях разговоры: насмешки над туземцами, байки и похвальба, рассказы о южных морях и отдалённой северной стране.

И, наконец, в речах чужеземцев начали возникать два слова: «гевея» и «латекс».

Что такое «гевея», капитан Де Соуза, конечно же, знал. Обычное, ничем не примечательное растение, одно из многих в сельве. Индейцы пропитывают её соком борта каноэ, чтобы они меньше протекали; вот и всё её применение. И зачем им это?

В общем, как выяснилось, русские хотят закупать этот самый латекс. Обещают раз в год присылать корабль для погрузки товара. Им нужен человек, который организует добычу латекса в сельве и доставку в ближайший порт на океанском побережье. Также нужны семена и саженцы гевеи.

Капитан ничего не имел против хорошей торговли. Правда, дело обещало быть хлопотным и не особенно прибыльным, но все равно много лучше, чем просто скромное жалование капитана португальской армии.

Путешественник Паллас, как оказалось, очень хотел попасть в сельву, ознакомиться с её растительностью и прочими примечательными диковинами. Де Соуза лишь внутренне усмехнулся: все знают, что учёные — люди не от мира сего. Что там рассматривать, в сельве? Ну, мартышки, ну, тапиры, ну, ягуары… Обыденность и скука! Впрочем, отчего бы и не отправить любопытных посланников далёкой северной страны.

Дон Базилиу тоже выразил желание побывать в сельве.

— Много ли этих «гевеев» растет в чащобах ваших? Нам бы всё посмотреть, проверить, посчитать!

— Извольте, сельва сейчас вполне проходима. Сезон дождей пока не наступил, как обычно, во второй половине года у нас довольно-таки сухо — пояснил Де Соуза, мысленно пожав плечами.