Читать интересную книгу Толлеус, искусник из Кордоса - AllexOld

Все же Оболиус справился первым. Против ожидания, его хмурое осунувшееся лицо совсем не выглядело счастливым. Кажется, настроен он был весьма агрессивно, поскольку, окликнув учителя и не получив ответа, без всякого почтения качнул кресло, в котором уютно устроился старик.

Не понимая, что происходит, Толлеус захлопал глазами, с удивлением заметив на небе звезды.

— Ваш Паук… — без предисловий бросил помощник: — Я собрал. — С этими словами он чуть посторонился, продемонстрировав тщедушное деревянное тельце будущего голема, которое он волоком бесцеремонно притащил за лапу. Секунд десять Толлеус бестолково моргал, силясь понять, о чем речь, пока, наконец, все-таки не вырвался из мира фрагментов и плетений, вспомнив о своем давешнем задании.

— Давай посмотрим! — каркнул он пересохшим горлом и закашлялся. Сразу встать тоже не получилось: тело затекло.

Кое-как доковыляв на негнущихся ногах до голема-прародителя, искусник ловко снял подаренную реликвию и сноровисто подключил к деревянному малышу. Все оказалось не так и плохо: новый Паук смог сам встать. Сейчас, когда лапки расправились, Толлеус хорошо видел все нити. Ученик не поленился и попробовал воспроизвести такие же, которые использовал сам искусник. Отличия, правда, были, но незначительные. Результат очень хороший: никто не может с первого раза сделать все идеально. У парня искусный дар плюс отличное образное мышление и великолепная память. Довелось бы ему родиться в Кордосе, он пошел бы очень далеко. Как минимум стал бы профессором. Здесь же, вдали от Академии с настоящими учителями, без посоха перспективы у него неутешительные. Старик прекрасно это понимал, но все же пытался помочь, чем мог: если талант есть — жалко его хоронить.

Мысленно пожав плечами, Толлеус продолжил осмотр. С креплением нитей у парня явно возникли проблемы, но он вывернулся и приспособил на суставах маленькие металлические скобы, за которые и привязал концы нитей. Работы, конечно, больше, чем сформировать посохом искусный крепеж, и не так надежно, но вполне сгодится.

Ходовые испытания все-таки выявили один изъян: нити на передних лапах оказались коротковаты, поэтому Паучок все время спотыкался и на каждом шаге норовил клюнуть носом землю. И все же старик ожидал гораздо меньшего, когда поручал ученику это задание. На самом деле он был готов к тому, что помощник вообще не справится: плести такие нити на самом деле не так просто, как кажется.

Выдав в качестве поощрения пацану монетку, Толлеус отпустил его на заслуженный отдых. Паука он поправит утром — сейчас самому не мешало бы прилечь. Сейчас он слишком устал, да и долгое пребывание на улице в неподвижности может аукнуться обострением артрита или чем похуже. И так в последнее время не было ни одного приступа, при этом самочувствие хорошее, а жилет потребляет меньше обычного. Может быть, конечно, сказывается чародейское лечение или климат тут, в Оробосе, целебный, но все равно судьбу лучше лишний раз не искушать. Так что пора на отдых.

Старик пристрастился ночевать здесь же — в мастерской. Ездить на постоялый двор за сомнительным комфортом — то еще удовольствие. Тут есть пуховая перина, подушка, одеяло — что еще надо? Сняв плащ, камзол и скинув башмаки, искусник со сладостным стоном растянулся на постели. Из темного угла эхом откликнулось чье-то утробное сопение, и сейчас же в лицо Толлеусу сунулась слюнявая морда химеры.

Не готовый к такой неожиданности, старик посохом, точно обычной палкой, инстинктивно отпихнул мохнатую тварь. В каморке света практически не было, поэтому он осмотрелся аурным зрением. Зверь топтался прямо перед ним, булькая о чем-то своем и явно намереваясь устроиться рядом с хозяином. Агрессии в ауре не было, зато в глаза бросился манослой, против ожидания полный. Искусник совсем недавно полностью опорожнил его, восстановление должно было занять много дней…

Сейчас же всплыла в памяти несуразность, зацепившая его внимание, когда давеча приезжал Маркус и ругался по поводу использования конструктов. Старик вспомнил: уже тогда запас маны у химеры был полностью восстановлен. Именно это смутило его, но начальник отвлек, и мысль забылась.

Толлеус сел, ошарашенный догадкой: «Если никто не накачал животное маной, что вряд ли, то она — чудесный живой источник этого драгоценного ресурса!»

В этот момент химера выбрала себе местечко. Завалившись набок и подмяв искусника под себя, она довольно заурчала.

Маркус. Хлопоты

Посол в отличие от своих подчиненных частенько засиживался допоздна на работе. Здесь же, в маленькой комнатке, смежной с рабочим кабинетом, и ночевал. Зачем ехать в особняк, если там его никто не ждет? Слуги и вездесущая охрана не в счет. Иногда Маркус жалел, что до сих пор не завел семью, но все как-то не складывалось. На это попросту не оставалось свободного времени.

Вот и сейчас: рабочий день давно закончился, посольские служащие разошлись по домам, в опустевшем здании остались лишь дежурные и сам Маркус. Если посмотреть с улицы — все окна темные, но это искусная иллюзия из стандартного комплекта защитных плетений. Она сделана специально, чтобы скрыть пробивающийся наружу из одного окошка мягкий свет. Внутри комнаты против обыкновения двое: перед профессором Искусства в просторном кресле, накрытом медвежьей шкурой, уютно развалился высокий человек, тоже профессор. В посольство на ночь глядя заглянул Шойнц, командир одного из отрядов СИ, о которых простым обывателям мало что было известно, в основном слухи. Маркус по долгу службы знал гораздо больше остальных, но все-таки отказывался признавать главенствующее положение гостя. Формально ранги у них одинаковы, оба знатного рода. Кроме того, посольство — его вотчина, а не Шойнца. А значит, и командовать здесь предводитель боевиков не может! По этой причине получилось так, что отношения между мужчинами сложились холодно-неприязненные. И все же общее дело заставляло их регулярно встречаться: Маркус, сжав зубы, докладывал все, что удалось разузнать, а капитан хмыкал и временами качал головой.

В посольстве СИ появились аккурат на следующий день после того, как Маркус отправил в столицу памятное послание об обнаружении следов неизвестного Искусства. Ясно как день, что этот специальный отряд уже был в Широтоне и, наверное, давно. Но Маркуса не извещали до последнего момента, и это было странно и даже немного обидно: раньше Столица всегда предупреждала, когда рядом работают свои.

Боевики до поры таились и вели себя тихо и незаметно. Но стоило только послу что-то раскопать, как сейчас же из Терсуса Шойнцу дали наводку, сообщив тем же быстрым, но ненадежным чародейским способом одно слово: «След». И вот он, точно привидение материализовался уже во дворе. Нет, конечно же, искусники не умеют мгновенно перемещаться в пространстве. Просто СИ обладали достаточной подготовкой и снаряжением, чтобы легко и незаметно пересечь неприступные горы на границе, потом также играючи проникнуть в Оробосскую столицу и, наконец, просочиться в очень хорошо защищенный плетениями оплот кордосцев.

Вся немаленькая агентурная сеть посольства уже давно работала на сбор информации по вопросу иного Искусства — такую директиву Маркус получил около двух недель назад. Правда, результат пришел оттуда, откуда не ждали, но сути дела это не меняло. Новое приобретение Кордосской Империи — голем — был чудесным образом восстановлен и усовершенствован, и с тех пор посол, точно какой-нибудь адъютант, еженощно озвучивал собранные за день сведения перед командиром СИ. Конечно же, Шойнц мог не приходить лично. Более того, вполне возможно было в пределах города обходиться искусным амулетом связи, но, похоже, капитану боевиков доставляло удовольствие унижать таким образом строптивого посла. Маркусу же некуда было деваться: дело сверхсекретное, перепоручить его можно только первому заму, которого сейчас нет.

* * *

С утра пораньше Маркус отправился проведать своего големщика. Неутомимость и изобретательность старика восхищала посла. Но сегодня — последний день перед Турниром. Все исследования нужно отложить — пора подтягивать хвосты, если такие имеются, нужно проинструктировать пауковода, а также озаботиться внешним видом голема, который, мягко говоря, не радовал глаз. Конечно, подавляющему большинству чародейских големов не хватает гармонии в облике — Шестиног в этом плане еще ничего, но хотя бы помыть его не помешает. А лучше даже покрасить. И чтобы обязательно эмблема Кордоса. Человечек в кресле на колесиках — это забавно, но не более того. Мероприятие серьезное, надо соответствовать.

Оказавшись за воротами, профессор заметил своего големщика, который разъезжал по двору на деревянной табуретке, смешно раскачиваясь из стороны в сторону. «Опять что-то придумал!» — мелькнула в голове посла мысль.