прогнать. Я имею право получить помощь. Черт возьми, я сейчас это докажу.
Напротив окна — мутноватое овальное зеркало. Встаю, подхожу к нему. Ну и рожа у меня… неважно.
Накатывает тошнота, и, похоже, причина не в похмелье или не только в нем. Сколько раз я проделывал это с другими… в ходе расследований, в основном, но бывало же, что и в собственных целях. Нередко под мой Дар попадали люди, ничего дурного не сделавшие — но надо же было в этом убедиться. Это воздействие безвредно… насколько известно.
Так, не время для колебаний. Решился — действуй.
Говорю, глядя себе в глаза:
— Скажи как есть, как ты помогал людям, которым неоткуда было ждать помощи?..
Вроде бы ничего не произошло. А, не, нога травмированная разнылась. Такое до сих пор бывает, если стоять неподвижно некоторое время.
— Вот знала же, что не надо было тебя впускать… — тоскливо говорит Надежда. — Ведь ушел бы ты когда-нибудь… Годы духовной практики псу под хвост. Ладно, рассказывай, чего там тебе нужно.
— Забери Дар моего брата.
— Ну и где твой брат? Приведи его сюда.
— В том-то и дело. Он ушел. И не может вернуться. Хочет вернуться — я нашел способ достучаться до него. Только не может.
Надежда сразу веселеет:
— Что ж, на нет и суда нет. Я могу забрать Дар у того, кого знаю или вижу прямо перед собой. Ты достоин помощи, но просишь невозможного.
Вот оно как… Что же, я попытался. На нет и суда нет…
— Так что все-таки придется тебе уйти, — Надежда даже не пытается скрыть радость.
Тоже мне, блин, праведница.
— Да хватит уже меня гнать! Тот, у кого ты заберешь Дар, сам станет свободным от Дара?
— Наверно… Откуда мне знать? Я этого ни разу не делала, сам понимаешь.
— А свободный от Дара может забрать Дар у того, кого знает, даже если его нет рядом?
Надежда на полминуты прикрывает глаза, потом говорит:
— У меня это так может работать. Не проверяла, но понимаю, что должно получиться.
Тупо смотрю на панельку за окном. Уже совсем темно, почти везде горит теплый домашний свет. В каждой квартире — люди, праведные или не особо. Ссорятся, мирятся, укладывают детей, готовят ужин, смотрят кино.
Жизнь меня к такому не готовила. Я надеялся, свободный от Дара каким-то образом сможет вернуть Олега домой. Ожидал, конечно, что чем-то придется заплатить. В этой жизни ничего не бывает даром… кроме Дара. Но я не был готов к тому, что отдать придется собственный Дар.
Даром пришедший Дар… За год он стал основным инструментом в моей новой профессии. Даром я завоевал авторитет среди весьма серьезных людей. Им же решал личные вопросы, что, возможно, не совсем этично, но как же, черт побери, удобно…
А ведь я даже свободным от Дара не стану — бесполезный, дурацкий Дар Олега придется взять на себя.
Может, не так уж Олег хочет домой на самом деле? Он же без ума был от этих своих игрушек. Да, он жаловался тогда, когда я пробился к нему через Костю. Но это ничего особенного не значит. Олег вечно на все жалуется.
И дело вовсе не в моем эгоизме! Я ведь уже подписался помогать бороться с этим новым злом — сверходаренными. Нет сомнений, что они будут появляться снова и снова, и, по всей видимости, в другой раз окажутся не съехавшими с катушек психами, тупо уничтожающими все вокруг себя, а солдатами неизвестной нам пока армии. Мой Дар не уникальный, но очень редкий. И сейчас он как никогда нужен стране, а может, как знать, и всему человечеству. Я просто не имею права в такой момент сдавать оружие!
Игры кончились. Меня ждут серьезные дела.
И еще меня ждет младший брат — потерявшийся, испуганный. Он набедокурил, но верит, что я найду его и верну домой.
Потому что всегда так было.
И всегда так будет.
Я говорю Надежде:
— Забирай мой Дар. Сейчас. Я требую этого, и ты знаешь, что я в своем праве.
Все происходит просто и буднично — без торжественных жестов, пафосных заявлений, вообще без спецэффектов. Надя смотрит мне в глаза — и я не сопротивляюсь, наоборот, пытаюсь помочь ей. Дар уходит легко — как воздух из легких.
Глубоко вдыхаю — свободный от Дара. Быстро, пока не возникло соблазна таким и остаться, прикрываю глаза — надоела уже хрущоба эта убогая. Как действовать, не знаю, но уверен, что все получится.
Например, так. Я снова в еловом лесу возле нашей дачи. Олег убежал, и мне нужно найти его. Олег — левша, значит, забирал против часовой стрелки. Я смотрю на местность его глазами и представляю, какой путь мог показаться ему более удобным…
Как и тогда, он сидит, съежившись, в колючих кустах — маленький, худой, зареванный. Нет, не так — взрослый, усталый… потерянный.
— Все хорошо, Олежа, — не уверен, что брат слышит мои слова, но каким-то образом он должен понять, что происходит. — Я искал тебя и нашел. Пора домой. Если отдашь мне свой Дар — вернешься к маме. Если нет — останешься тут навсегда. Решать тебе.
Забирать Дар силой я не буду. Если Олег все-таки выберет то же, что выбрал семнадцатого декабря — его дело. А моя совесть будет спокойна.
Но он встает, тянет руки мне навстречу:
— Прости, Саня, я очень хочу домой.
Не факт, что он именно это сказал — возможно, мое воображение достроило. Но главное не в словах, а в действиях. Олег отдает, а я забираю Дар. Это оказывается так же просто и естественно, как передать тарелку с салатом за семейным обедом.
Конечно же, это не значит, что я уйду в какую-нибудь дурацкую игру. Мы не выбираем свои Дары, но применять их или нет, всегда решаем сами. Тем не менее, я неизбежно узнаю, каково это. Все мы знаем свои Дары.
Передо мной разворачиваются сияющие окна. Их тысячи, но я знаю, что могу отсортировать их в любом порядке или просто сформулировать, чего хочу — и всплывает нужное. Чего тут только нет: гонки, шутеры, РПГ, аркады, квесты… еще какие-то жанры, которых в реальности пока не придумано, ну или я о них не слышал. От самых примитивных, где надо тапать хомяка и получать награду, до сложных, где одно только обучение займет недели. От простеньких лабиринтов до навороченных стратегий.