— Он был хорошим любовником, моя прекрасная Муна?
— О господин, я была девушкой, когда вышла замуж. У меня был только один мужчина. Откуда же мне знать? — Это соответствовало легенде, которую сочинил Осман, и ей следовало придерживаться ее в деталях, иначе Найл погиб.
Кедар, довольный, улыбнулся. Это он и хотел услышать, ему не хотелось иметь дело с ветреницей, каковы большинство замужних европеек. И хорошо, что ее муж был нежным и ласковым любовником, к тому же единственным ее мужчиной. Значит, она не боится секса, это хорошо. А если ее муж и был хорошим любовником, это не важно — Кедар все равно лучше. К рассвету у нее будет с чем сравнивать — и он уверен, что ее предыдущий повелитель от этого сравнения проиграет.
От его ласки она уже оказалась в полубессознательном состоянии, так что ему пришлось взять ее на руки и, поднеся к кушетке, положить на нее. Прикрыв глаза ресницами, она смотрела за тем, как он освобождается от своего белого одеяния. Она оценивала его мужские достоинства точно так же, как и он оценивал ее перед этим. Он был выше ее примерно на десять сантиметров, но у него была мощная грудь, узкая талия и крепкие ноги. Кожа бледная, и он был почти безволос. Его мужское достоинство было гораздо крупнее того, что можно было бы ожидать. В полувозбужденном состоянии оно оказалось очень длинным, и она с трепетом заметила, какое оно толстое. Его толстый розовый обрезанный наконечник напомнил ей конец тарана.
Он заметил ее испуг и, ложась на кушетку рядом с ней, прошептал:
— Не бойся, Муна, твои сладостные ножны воспримут меня целиком и пожелают о большем, клянусь тебе! — Он начал осыпать ее лицо: виски, закрытые веки, круглые щеки, упрямый подбородок, уголки дрожащих губ — сотнями мелких поцелуев. Руками он крепко прижимал ее к бархатному покрывалу кушетки. В них чувствовалась такая сила, что она поняла: он может переломить ее, если захочет. Теперь он целовал ее в губы, и его поцелуи требовали ответа, который, как она знала, ей придется дать, и единственным способом правильно сделать это, было отдаться страсти. «Найл! — вскрикнуло ее измученное сердце. — Прости меня, дорогой! Но я должна это сделать, чтобы спасти и вернуть тебя ко мне, к нашим детям!»
И она поцеловала Кедара. Поначалу робкий, постепенно ее поцелуй становился все настойчивее.
— Муна, Муна, — пробормотал он, почти не отрывая своих губ от ее, и низкий тембр его голоса заставил ее содрогнуться. Она раскрыла губы, и его язык быстро пробежал по ним. Ее дыхание прерывалось легкими стонами, когда его язык скользил по ее щекам, по стройной шее. Когда его губы нащупали пульсирующую впадину на ее горле, он зарылся в нее, рыча, и снова напомнил ей этим дикого кота. Он начинал пугать ее: это было животное, сильное, хищное и полностью уверенное в себе и своей мощи, источающее свой мужской аромат.
Внезапно его язык оказался внутри ее рта, осторожно исследуя его внутренность. Скай простонала, стараясь ускользнуть от пламени его страсти, но он крепко держал ее. Да, битва между ними должна длиться бесконечно, и предчувствие этого действовало на Кедара как возбуждающее средство. Ее язык стремился избежать его, но он поймал и начал сосать этот лакомый кусочек. Его рука снова нашла ее извилину, два пальца скользнули вниз и начали двигаться там вперед и взад, пока она не вскрикнула слегка, ощутив свой первый оргазм. Усмехнувшись, он вынул свои пальцы и прижал один из них к ее губам:
— Попробуй, моя прекрасная Муна, попробуй свой собственный мед. — Она повиновалась, слизнув соленую влагу с его пальца, и зачарованно следила, как он начал облизывать второй палец. Затем он медленно провел обоими влажными пальцами по ложбинке между грудей, гипнотизируя ее своими карими глазами. — Скажи, что тебе это приятно, — потребовал он.
Скай притворилась смущенной.
— О господин, — тихо сказала она, — женщины в банях учили меня, что самое важное не то, что прият но мне а что приятно тебе. Меня учили, что долг женщины — удовлетворять мужчину, делать все для его удовольствия. Это ведь верно?
— Для некоторых — да, — улыбаясь, ответил он. — Но я думаю, что мужчине приятней победить женщину. Иногда я буду разрешать тебе, моя прекрасная Муна, услаждать меня, но только когда я захочу этого. Не опасайся, моя прекрасная, что ты разочаруешь меня. — Его пальцы медленно поднялись вверх по ложбинке. Сегодня, — сказал он, — я хочу узнать тебя. Что тебе приятно, что тебя возбуждает, как реагирует на ласки твое тело. Скажи мне, что делал твой последний господин, когда вы любили друг друга.
— Мы… мы просто занимались любовью, — ответила она робко, решив, что ее непросвещенность в этой области порадует его.
— Он касался тебя?
— Да.
— Твоей груди? Он возбуждал тебя?
— Д-да…
— А еще?
— Что может быть еще, мой господин? — Голубые глаза Скай были так невинны, но внутри она сжалась — до чего он может дойти в своих расспросах? Нормален ли он или же из тех, кто получает наслаждение, причиняя боль?
Лицо Кедара осветилось довольной улыбкой.
— Еще многое, очень многое, моя прекрасная рабыня, чем то малое, что ты поведала мне. Я могу открыть тебе целый новый мир, и я сделаю это!
В углу дивана покоилась квадратная плетеная золотая корзина без ручки, в которой стояло несколько сосудов из разноцветного мрамора и алебастра. Не глядя он достал один из них, узкогорлую бутыль с серебряной пробкой. Он открыл его, и Скай почувствовала сильный, смутно знакомый запах.
— Мускусная роза, — сказал он, заметив, ее любопытство. — Это особый состав для кожи. Ляг на живот, и дай мне намазать тебя.
Скай перевернулась и легла, напряженно ожидая его прикосновений. Они оказались нежными, но сильными. Он согревал жидкость в своих руках, чтобы не причинить ее чувствительной коже неприятных ощущений, а потом уверенными, широкими движениями наносил на ее спину, начиная от ягодиц и до шеи, разминая по пути мышцы. Его прикосновения были странно успокаивающими, так что она даже начала чувствовать себя комфортно. «Какой он странный», — подумала она. Она думала, что, возбудившись, он сразу оседлает ее и насытит свое желание. Вместо этого он нежно массировал и, казалось, вовсе не торопил ее. Да, пожалуй, не столь уж страшно побыть его рабыней несколько недель, пока она не найдет Найла и не разработает с Гамалем план бегства из Феса.
— Тебе нравится это, Муна? — прошептал он ей на ухо. Потом, откинув ее длинные волосы, нежно пощипал ей губами шею.
— Да, господин, очень приятно, — ответила она.
Он тихо рассмеялся и начал массировать ее ноги.
— Однажды у меня была рабыня из Китая, — сказал он, — показавшая мне чувствительные места на стопе. — Его пальцы погрузились в плоть ее пятки, и внезапно тело Скай пронизала волна наслаждения. Она раскрыла рот от изумления, и Кедар снова рассмеялся: