— Я не могу, — сказала я и путано объяснила, что мне необходимо дождаться своих новых ботинок.
— Мы же говорили тебе об этом в Хэт-Крик-Рим, — сказала она. — Говорили, что здесь нет никакой воды…
— Я знаю, — сказала я, и мы сокрушенно покачали головами.
— Идем, — сказала она Рексу и мне. — Я покажу вам, где мы разбили лагерь. Это в двадцати минутах ходьбы отсюда. Но достаточно далеко от всего этого, — она презрительно махнула рукой в сторону туристов, бара и магазина. — К тому же еще и бесплатно.
Мои ноги дошли до такого состояния, что всякий раз после отдыха они болели еще сильнее, когда приходилось встать и идти, и все многочисленные ранки на них открывались при каждом новом усилии. Я похромала вслед за Триной и Рексом по тропинке через лес, которая вывела нас обратно на МТХ, где обнаружилась небольшая опушка среди деревьев.
— Шерил! — воскликнула Стейси, подходя, чтобы обнять меня.
Мы поговорили о Хэт-Крик-Рим и о жаре, о маршруте и отсутствии воды, о том, чем можно разжиться в баре на ужин. Пока мы болтали, я стянула с себя ботинки и носки, надела сандалии, поставила палатку и провела приятный ритуал распаковывания посылки с припасами. Стейси и Рекс быстро подружились и решили пройти следующую часть маршрута вместе. К тому времени как я была готова отправиться в бар за ужином, большие пальцы на моих ногах раздулись и покраснели настолько, что напоминали две свеклы. Я не могла теперь надеть даже носки, поэтому похромала обратно в бар в сандалиях, а там мы уселись вокруг стола для пикников, нагрузившись бумажными тарелками с хот-догами, воздушной кукурузой, приправленной перцем халапенью, и чипсами начос, с которых стекал прозрачный оранжевый сыр. У всего этого был вкус пиршества и праздника. Мы налили в пластиковые стаканчики содовой и подняли тост.
Видеть, как они прижимаются друг к другу, переплетают пальцы и с нежностью тянут друг друга за руки, было почти невыносимо. Их вид вызывал у меня одновременно и тошноту, и жгучую зависть.
— За то, чтобы Трина и О́дин благополучно вернулись домой! — говорили мы и чокались стаканчиками.
— За то, чтобы Стейси и Рэкс прошли свой маршрут! — восклицали мы.
— За новые ботинки Шерил! — вопили мы.
И вот за это я выпила со всей серьезностью.
Когда я проснулась на следующее утро, моя палатка была единственной на опушке среди деревьев. Я сходила в душевую, предназначенную для туристов, в официальном палаточном городке, приняла там душ и вернулась в свой лагерь, где просидела на стульчике не один час: позавтракала, прочла половину «Летней клетки для птиц» в один присест. Днем отправилась в магазин возле бара, чтобы выяснить, не пришли ли мои ботинки, но женщина, стоявшая за конторкой, сказала, что почты сегодня еще не было.
Я ушла, чувствуя себя несколько потерянной, кое-как дошагала по короткой мощеной дорожке до смотровой площадки, с которой были видны гигантские водопады-каскады, в честь которых получил свое название парк. Барни-Фоллс — самый полноводный водопад в штате Калифорния и остается таким большую часть года, гласила табличка. Вглядываясь в грохочущую воду, я чувствовала себя почти невидимкой среди людей с их камерами, легкомысленными рюкзачками и шортами-бермудами. Я уселась на скамейку и наблюдала, как одна парочка скормила полную пачку мятных конфет стайке чрезмерно фамильярных белок, метавшихся туда-сюда мимо знака, на котором было написано «Не кормите диких животных». При виде этого я разозлилась на них, но ярость мою вызвало не то, что они нарушали нормальный ритм жизни белок. Дело было еще и в том, что они были парой. Видеть, как они прижимаются друг к другу, переплетают пальцы и с нежностью тянут друг друга за руки, спускаясь по мощеной дорожке, — это было почти невыносимо. Их вид вызывал у меня одновременно и тошноту, и жгучую зависть. Их существование казалось доказательством того, что я никогда не добьюсь успеха в романтической любви. Всего несколько дней назад, на Олд-Стейшен, разговаривая по телефону с Полом, я чувствовала себя такой сильной и довольной жизнью. Теперь я ничего подобного не чувствовала. Все улегшиеся было переживания снова оказались взбаламучены.
Я похромала обратно в лагерь и принялась изучать свои истерзанные большие пальцы. Даже легкое неосторожное прикосновение к ним вызывало мучительную боль. Я буквально видела, как они пульсируют: кровь под кожей двигалась в регулярном ритме, который окрашивал мои ногти в белый цвет, потом в розовый, снова в белый, снова в розовый. Они были настолько раздуты, что, казалось, ногти из них вот-вот выскочат. И мне пришло в голову, что удалить их, возможно, не такая уж и плохая идея. Я крепко зажала в пальцах один из ногтей, сильно потянула — и после секунды обжигающей боли ноготь подался под рукой, и я ощутила мгновенное, почти тотальное облегчение. Минутой позже проделала то же самое с другим пальцем.
И тут до меня дошло, что между мной и МТХ происходит этакий спортивный матч.
Счет был 6:4, и разрыв в мою пользу оставался совсем незначительным.
К наступлению ночи к моему лагерю подтянулись еще четверо туристов, шедших по МТХ. Они подошли, когда я сжигала последние страницы «Летней клетки для птиц» в своей маленькой алюминиевой форме для пирога. Это были две парочки примерно моего возраста, которые шли от самой Мексики, пропустив тот же участок Сьерра-Невады, который пропустила я. Они вышли в поход независимо друг от друга, но познакомились и объединили свои силы в Южной Калифорнии, вместе идя по маршруту и обходя снег. Все это превратилось для них в затянувшееся на долгие недели двойное свидание на дикой природе. Джон и Сара были из Канады, из Альберты, и к моменту начала похода их отношения еще не продлились и года. Сэм и Хелен были супружеской парой из штата Мэн. Они собирались задержаться на стоянке на весь следующий день, а я сказала, что собираюсь идти дальше, как только прибудут мои новые ботинки.
На следующее утро я упаковала Монстра, надела сандалии и пошла к магазину, привязав ботинки шнурками к раме рюкзака. Уселась за один из ближайших столов, ожидая прибытия почты. Я горела желанием уйти не потому, что мне так уж хотелось продолжать поход, но потому, что я должна была это сделать. Чтобы добраться до следующей посылки с припасами примерно в тот день, который я запланировала, нужно было придерживаться расписания. Несмотря на все изменения и обходы, по причинам, связанным как с деньгами, так и с погодой, я была обязана держаться своего плана и закончить поход к середине сентября. Я просидела несколько часов, читая книгу, которую получила вместе с последней посылкой — «Лолиту» Владимира Набокова, — ожидая прибытия новых ботинок. Люди приезжали и уезжали волнами. Иногда, заметив мой рюкзак, собирались вокруг меня в маленький кружок, чтобы порасспрашивать об МТХ. Пока я говорила, все сомнения насчет самой себя, которые возникали у меня на тропе, отпадали, и я забывала о том, какая я круглая идиотка. Нежась в тепле внимания людей, которые обступали меня, я не просто чувствовала себя опытной походницей. Я чувствовала себя несгибаемой — круче только яйца, выше только звезды — королевой амазонок.