Читать интересную книгу Творения, том 4, книга 1 - Иоанн Златоуст

3. Видишь, как велико снисхождение Божие, какое прилагает Он попечение о нашем роде, какое оказывает человеколюбие, не потому, чтобы уже видел перемену (к добру) в людях, но - чтобы всем этим внушить нам мысль о безмерном величии Своей благости? “И не будет более, - говорит, - вода потопом на истребление всякой плоти”, - такого наводнения больше уже не будет. Так как Бог знает, что человеческая природа боится этого, то смотри, как часто Он повторяет обещание, как бы так говоря: если вы когда увидите и сильное пролитие дождей, и тогда не опасайтесь никакого несчастья, потому что “не будет более вода потопом на истребление всякой плоти”, - такого наводнения уже не будет, такого гнева (Моего) более уже не испытает человеческая природа. “И будет, - говорит, - радуга в облаке, и Я увижу ее, и вспомню завет вечный между Богом и между всякою душею живою во всякой плоти” (ст. 16). Смотри, какие употребляет Он смиренные выражения, чтобы внушить людям спокойствие и полную уверенность. “И Я увижу, - говорит, - и Я вспомню завет Мой”. Так ужели воззрение пробуждает в Нем память? Нет, не так должны мы думать, но так, что, когда мы увидим этот знак, то можем спокойно полагаться на обетование Божие, (зная, что) обетования Божии не могут не исполняться. “И сказал, - сказано, - Бог Ною: вот знамение завета, который Я поставил между Мною и между всякою плотью, которая на земле” (ст. 17). Ты получил, говорит, знак, который Я дал (в завет) между мною и всякою плотью, какая только есть на земле; не смущайся же душою и не колеблись умом, но, взирая на этот знак, и сам пребывай благонадежен, и все потомки твои да получают от него успокоение; вид этого знака пусть доставляет уверенность, что такой потоп уже не постигнет вселенную. Пусть умножаются грехи человеческие, но Я исполню Свое обещание, и вперед уже не покажу такого гнева на всех. Видите преизбыток благости Божией? Видите величие снисхождения? Видите силу попечительности? Видите щедрость обетования? Бог не простер Свое благодеяние только на два, на три, или на десять поколений, но обещал соблюсти его до скончания мира, чтобы мы вразумлялись и тем, и другим - и тем т.е., что современники Ноя за множество грехов своих подверглись такому наказанию, и тем, что мы, по неизреченному человеколюбию Божию, удостоились такого обетования. Здравомыслящих ведь к исполнению заповедей Божиих сильнее располагают благодеяния, чем наказания.

Не будем же неблагодарны. Если Бог удостоил нас такого благодеяния еще прежде, нежели мы сделали что-нибудь доброе, а лучше сказать - когда сделали много достойного наказания, то каких еще щедрот Он не удостоит нас, когда мы будем признательны, когда выкажем свою благодарность за прежние (благодеяния) и обнаружим в себе перемену на лучшее? Если Он благодетельствует недостойным и оказывает человеколюбие к согрешившим, то чего мы не получим, когда отстанем от греха и будем творить добродетель. Он для того и оказывает нам многие благодеяния, прежде, нежели мы сделаем что-либо доброе, и удостаивает нас прощения, когда мы согрешим, и наказания (за грехи) насылает не вдруг, - для того, чтобы всем привлечь нас к себе - и благодеяниями и долготерпением. Часто также, наказывая одних, Он хочет внушить другим, чтобы они, вразумясь чужим несчастьем, сами не потерпели наказания. Видишь, как благоизобретательно человеколюбие Его, как все, Им совершаемое, совершается единственно для нашего спасения? Итак, помышляя об этом, не будем безразличны, не будем пренебрегать добродетелью и преступать данные Им законы. Если Он увидит, что мы обращаемся (к добру), делаемся скромны и вообще полагаем хотя некоторое начало (добродетельной жизни), то и с Своей стороны окажет нам помощь, соделывая для нас все легким и удобным и не давая нам даже и почувствовать (тяжесть) подвигов добродетели. И в самом деле, когда душа устремляет мысли свои к Богу, то уже не может обольщаться видом предметов чувственных, но, проходя мимо всего чувственного, вернее этих, находящихся пред нашими глазами предметов, созерцает предметы невидимые для телесных глаз и неподвергающиеся переменам, но постоянно пребывающие, неизменные и непоколебимые. Таковы умственные очи: они постоянно устремлены к созерцанию небесных предметов, и, озаряемые их блеском, на предметы настоящей жизни смотрят как на тень и сновидение, нисколько не обольщаясь и не увлекаясь ими. Напротив, увидят ли богатство, тотчас посмеваются ему, зная, что оно непостояннее всякого беглого раба, переходит от одного к другому и никогда не остается на одном месте, да еще причиняет множество зол своим обладателям и низвергает их, так сказать, в самую бездну порока. Увидят ли красоту телесную, - и ею не обольщаются, представляя непрочность ее и изменяемость, - как, например, иногда болезнь уничтожает всю красоту, даже и без болезни, старость делает прежде благообразное лице некрасивым и безобразным, а смерть наконец разрушает всю красоту телесную. Увидят ли кого облеченным славою, или властью, достигшим самой высокой степени почестей и наслаждающимся полным благоденствием, - и на него взирают как на человека, который не имеет у себя ничего прочного и неизменного, но гордится тем, что утекает быстрее речных потоков. И в самом деле, может ли что быть ничтожнее всей славы настоящей жизни, когда она сравнивается с цветом травы? “Всякая слава человеческая, - говорит Писание, - как цвет на траве” (Ис.40:6; 1Петр.1:24).

4. Видите, возлюбленные, как верно видят очи веры, когда душа устремлена к Богу? Видите, как они не могут быть обмануты ничем видимым, но имеют правильное суждение о предметах и не подвергаются никакому обольщению? Впрочем, если угодно, опять перейдем к предмету слова, и, предложив еще немногое, прекратим поучение, чтобы сказанное осталось у вас в памяти. Божественное Писание, окончив повествование о божественном знамении, хочет еще сообщить нам сведение о праведнике и сыновьях его, и говорит: “Сыновья Ноя, вышедшие из ковчега, были: Сим, Хам и Иафет. Хам же был отец Ханаана. Сии трое были сыновья Ноевы, и от них населилась вся земля” (Быт.9:18-19). Здесь можно спросить, для чего божественное Писание, упомянув о трех сыновьях Ноевых, присовокупило: “Хам же был отец Ханаана”? Не подумайте, прошу вас, чтобы это прибавлено было без цели: в божественном Писании нет ничего такого, что было бы сказано без всякой цели и не заключало бы в себе великой пользы. Так для чего же означено и прибавлено: “Хам же был отец Ханаана”? Писание хочет этим указать нам на крайнее невоздержание Хама, на то, что ни столь великое бедствие (потоп), ни такая тесная жизнь в ковчеге, не могли обуздать его, но между тем, как и старший брат его доселе еще не имел детей, он во время такого гнева (Божия), когда погибала вся вселенная, предался невоздержанию и не удержал необузданной своей похоти, но уже и тогда и так рано обнаружил свои порочные наклонности. И вот, так как спустя немного, за нанесенное им оскорбление отцу, сын его Ханаан должен подвергнуться проклятию, божественное Писание предварительно уже показывает и делает нам известным и имя сына и невоздержность отца, дабы ты, когда впоследствии увидишь, что он окажет великую непочтительность к родителю, зная, что он давно уже и прежде был таков, и не вразумился даже и несчастьем. В самом деле, подобное бедствие могло бы совершенно обуздать сладострастную похоть, да и вообще ничто так не способно потушить этот пламень и это неистовство, как сильная скорбь и великое несчастье. Следовательно, кто и во время столь великого бедствия обнаружил такую необузданную похотливость, тот какого может заслуживать прощения?

Но здесь представляется нам еще другой, столь известный и всюду повторяемый, вопрос: почему за грех отца подвергается проклятию сын? Впрочем, чтобы нам теперь не слишком продолжить слово, отложим этот вопрос до другого времени, и, когда дойдем до того самого места (в котором говорится об этом), тогда предложим и решение, какое внушит Бог. В божественном Писании, как я выше сказал, нет ничего такого, что было бы написано без какого-либо основания и причины. Итак, мы пока знаем, что Моисей не напрасно и не без цели упомянул об имени сына (Хамова), сказав: “Хам же был отец Ханаана”. Далее он говорит: “Трое были сыновья Ноевы, и от них населилась вся земля”. Не пройдем без внимания, возлюбленные, и этих слов, но и из них уразумеем величие силы Божией. “Трое, - сказано, - были сыновья Ноевы, и от них населилась вся земля”. Как это от троих произошло такое множество людей? Как они могли быть способными к этому? Как от столь немногих образовался весь мир? Как сохранились самые тела их? Тогда не было врача, который бы лечил, не было никаких и других пособий (к сохранению здоровья). Еще не были построены города, а после такого бедствия (потопа) и пребывания в ковчеге, они вышли изнуренными и истомленными. Как же, оставаясь в таком одиночестве и в такой ужасной пустыне, не умерли? Как не погибли? Ведь страх и трепет, скажи мне, разве не потрясал их души и не возмущал их мыслей? Не удивляйся, возлюбленный: все это сделал Бог; все эти препятствия устранил Создатель природы; Его-то повеление, изрекшее: “Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю” (Быт.1:28), даровало и им (сыновьям Ноя) силу размножения. Так и израильтяне в Египте, хотя и были обременяемы “жизнь их горькою от тяжкой работы над глиною и кирпичами и от всякой работы полевой, от всякой работы, к которой принуждали их с жестокостью” (Исх.1:14), однако же, и несмотря на это, размножались еще сильнее, и ни жестокое и бесчеловечное повеление фараона, приказавшего бросать в воду детей мужского пола, ни притеснение, какое они терпели от смотрителей за работами, не могло уменьшить их числа, напротив, они размножались более и более, потому что высшая сила действовала здесь вопреки (желаниям гонителей).