– Сдавайся Хлопцов, или будешь расстрелян!
Из разбитого окна вылетает ответ:
– Это кто там вякает?
Виктор увеличивает громкость:
– С тобой не вякают, а ведут разговор! Брось оружие, выползай из машины и мордой в асфальт!
Бегают глазки у водителя. Раскраснелось у него лицо, пот течет ручьем. Немного подумав заявляет:
– Я сдаюсь! Не стреляйте!
Хлопчик сквозь зубы:
– Предатель!
– Пошел ты! Я не хочу умирать ради тебя!
– Придется! Дезертир!
В салоне вспыхнул и прогрохотал выстрел. Рассыпалось боковое стекло водителя. Открывается дверь. Тело выпадает на дорогу. Казанок отдает приказ:
– Приготовится открыть огонь!
У бандеровца нет выхода, кроме как сдаться. В обойме наверняка остались патроны. Зная об этом, Хлопчик упирает горячий ствол себе в подбородок. Перспектива встретится со смертью, страшит его. А ведь когда расстреливал безоружных людей на Донбассе, легко заявлял, что живым не сдаться никогда. Трусливая сущность пробивает скорлупу неоправданной жестокости. В первый раз в мышцах появилась дрожь.
Пистолет вылетает из пассажирского окна. Медленно, вольготно, главарь разбитой банды слезает с пьедестала. Берцы ступают на твердь земли, которую не должны топтать враги государства. Виктору хочется, что бы так оно и было, в данный момент. Желание допросить пересиливает желание пристрелить. Хлопчик выполняет требования: встает на колени, затем в живот уперлась дорога, на затылке пальцы смыкаются в замок. Начальник ЛОП приказывает бойцам:
– Пакуйте фашиста.
Девушка в рыжем каре хлопает дверью бронемашины. На парусах широких брюк, шпильками простукивая расстояние, бежит к начальнику ЛОП. Виктор, услышав характерный шум, разворачивается по-солдатски. Прелестные глаза помощницы стреляют сквозь очки. Светлана спешит донести радостную весть:
– Только что сообщили: на левом берегу реки «Иркут», с крыши грузового поезда сняты девушка и молодой человек.
– Брат спас сестру. Неплохо. Как они оказались на крыше грузового поезда?
– Один из четырех автовозов упал с моста на проходящий состав. В кабине предположительно находился Евгений Сурко.
– Ничего себе.
– Машинист остановил поезд после того, как встречный локомотив протаранил тягач, свисающий задними колесами с платформы. Железнодорожники не могли понять: почему девушка оказалась в наручниках. Они подумали, что она преступница.
Света резко обрубает суть разговора.
– А вот и Желаевы, пожаловали.
Патрульный автомобиль паркуется на площадке заправочной станции. Грязные, взъерошенные пассажиры устало выходят на улицу, едва волоча ноги. Джинсы девушки клешами подметают разлетевшиеся осколки аварий. Болтаются ремешки на штанах парня.
Встречаются пары. Казанок весьма этому рад. Обращается к Вилену:
– Молодец, справился.
Света утешает проплакавшуюся любительницу джинсовых костюмов:
– Ничего все позади.
За плечом помощницы в метрах десяти, ведут в наручниках Хлопцова. Железки сковали руки у него за спиной. Исподлобья, злобно смотрит на бывшую заложницу. Циничная ухмылка ненадолго задерживается на лице. Сотрудник ЛОП принуждает пригнуться для посадки в транспорт. Бронированная дверь надежно запирает убийцу, тонировка скрыла волчий взгляд.
Чей-то девичий голос выкрикивает имя. Неформал пытается определить источник, и снова:
– Вилен!
Девушку в униформе проводницы сдерживают гаишники у ограждения места происшествия. Пакет белеет у нее в руке. Живая цепь не дает ступить и шагу. Вилен узнает лицо.
– Дина!
Казанок интересуется:
– Кто это?
– Проводница из поезда. Активно помогала в спасении заложников.
Авторитетный приказ начальства размыкает «цепь»:
– Ладно, пропустите!
Рождается вопрос у Виктора. Он делает умнее лицо.
– Откуда проводница узнала о месте проведения операции?
После небольшой паузы мужчина сам озвучивает ответ:
– Светлана!
Рыженькая девушка поправляет каре.
– Пошли уже! Молодым есть о чем поболтать.
Виктор играет в зануду:
– Ты разгласила секретную информацию!
Помощница в теме:
– Может, арестуешь?!
– А почему бы и нет.
– Луше подари брильянт. Говорят: на дорогах Иркутска можно найти драгоценный камушек приличных размеров, что жены на Рублевке обзавидуются.
– А как на счет слитка золота? Можно отправиться в кругосветку.
Светлана и Виктор отделяются от компании. Проводница ныряет в объятия неформала. Ненасытно целует, обильно пачкая помадой щеки. Сестра улыбнулась полноценно, но опять в глазах сырость. За все время такого «путешествия» она, наверное, вылила литров пять соленой влаги. Дина, закончив мусолить Вилена, обращает внимание на Милену. Задает уточнительный вопрос:
– Твоя, красавица сестра?
– Да. Знакомьтесь. Милена, это Дина. Дина, это Милена.
Проводница вспоминает о пакете:
– Ой! Кстати, я вам покушать принесла.
Сразу подступает голод. Из пакета потянуло хот-догами, гамбургерами. Троица уходит в парк на скамью, где нет суеты вокруг происшествия.
Бронемашины увозят силовиков. На их смену приехали криминалисты. Они щелкают фотоаппаратами. Мигают проблесковые маячки. Ограждающая лента колышется вокруг места операции. Баррикада разъезжается, кроме перевернутого экскаватора и разбитого самосвала. Скоро откроют движение, и бесконечные потоки машин заполнят улицу.
Пролог
Лампы рассеивают свет в коридоре. Мутные блики легли на половую плитку, делая клетку стыков четче. Мелкие тени на стенах выдают шероховатость и углубляют незначительные царапины. Чернеют нудно-стандартные двери на равном расстоянии друг от друга, как слева, так и справа.
Монотонный гул ламп глушится ударами засовов. Последовал звук, похожий на «кривое» пение скрипки. Гремят цепи узника. Железо обняло запястья, от кандалов он тяжело перемещает ноги. Роба в виде комбинезона неплохо подобрана по фигуре. Казенной обуви далеко от изящества. Конвой из двоих человек строго держится позади, на расстоянии достаточном для лучшего надзора и принятия мер по недопущению неадекватных действий со стороны преступника. Как только его плечо поравнялось с комнатой допроса, в затылок приказ:
– Стой! Лицом к стене.
Опущенные глаза заключенного изучают плинтус. Застонали сбоку шарниры. В спину вкручиваются слова:
– Отойти от стены.
Шаг назад сопровождается лязгом цепи.
– Войти в комнату.
Обстановка в помещении (пять на пять) ограничилась тремя штампованными предметами мебели из дюраля, занявшие центр, четко под источником искусственного света. За столом ждет человек в черном костюме. Перед ним лежит документ. Мужчина переворачивает толстую обложку папки с бумагами, открывая первую страницу «дела». Очки, сдвинутые на переносицу, усиливают деловитость. Взгляд отрывается от текста и поверх оправы врезается в арестованного. Помощники зрения покидают лицо, когда конвоир усаживает субъект допроса напротив. Казанок ровным голосом нарушает немое присутствие: