Читать интересную книгу Бабочки Креза. Камень богини любви (сборник) - Елена Арсеньева

И еще немаловажный вопрос: откуда эта неизвестная знала про письмо Константина?! Это что, получается кто-то еще в курсе?! Кому-то еще известно о поисках?! Откуда?!

Этого не может быть. Этого не должно быть!..

«ПРОПАДИТЕ ВЫ ВСЕ ПРОПАДОМ, СУКИ ГРЕБАНЫЕ.

Давайте, давайте, поищите на Черниговской под звездами, кривую старухину скатерку подкрутите, может, чего и найдете с этим горячим парнем, только этого вам в жизни не понять, дебилам с большой дороги! Да вы раньше сдохнете, чего вам и желаю. А меня не ищите — бесполезно, я к вам больше не вернусь!»

— Хм, — сказала Алёна растерянно. — Кто-нибудь что-нибудь понял? Зага-а-адочно…

А впрочем, кое-что отнюдь не представлялось загадочным.

Например, то, что письмо предназначено не ей. В этом с самого начала не могло быть сомнений. Какой-то другой женщине. Например, той самой, в коричневой куртке, которую Алёна видела рядом с Константином в «Шоколаде». И зовут ее А… Анна? Антонина? Алла? Анжелика? Ангелина? Александра? Выбор имен на А довольно велик, так же как и фамилий, ведь А вполне может быть и первой буквой фамилии. Ну ладно, предположим, это та самая женщина из «Шоколада». Очень сурово она отчитывала Константина, вот он и решил сбежать. Ну что ж, очень разумное решение, тем паче если он надумал этим очень нехорошим людям (как-то неохота беспрестанно цитировать определение, которое он им дал) насолить и что-то спрятать. Интересно что? Ну, узнать это у Алёны Дмитриевой, конечно, шансов нет, да и не очень хочется.

Или все же хочется?

Ну, немножко интересно, не будем лукавить… А еще интересно, что теперь Алёне с этой запиской делать? Вернуться к Виталию, отдать ему конверт и попросить подождать другую даму, чье имя или фамилия начинаются с буквы А?

Глупее не придумаешь. Это так же глупо, как потащиться сейчас домой к Константину и уведомить парня о том, что его письмо попало не по адресу.

И делать, в общем-то, ничего не остается, кроме как вернуться к себе домой. Ничего не узнав, ничего не поняв, не представляя, что делать дальше, получив кучу невразумительной информации для размышления…

Алёна задумчиво посмотрела в высокое окно. Небо было темным: сгустились сумерки. На душе тоже было сумеречно. Во что это она ввязалась, вернее, во что ее ввязали, подменив браслет? Главное, если бы не эта история с его увеличением, Алёна подмены сто лет не обнаружила бы. И даже если когда-нибудь заметила, что камень другой, решила бы, что он просто сам собой мутировал, ну, к примеру, надоело ему быть «волосами Венеры», он взял да и отрастил себе «бороду Магомета»… Алёна ведь жутко доверчивая и в сказки до сих пор верит, камни для нее, совершенно как для древних айну [15], живые и, может быть, даже мыслящие существа.

Ну так вот, браслет… Вся случившаяся невнятица раздражала нашу героиню самим фактом своего существования. Алёна ненавидела такое состояние. Хоть что-то она должна понять?! Пока понимала одно: все началось из-за браслета, который побывал в руках Данилиного брата. С этого все и началось. Нужно разыскать Данилу и сказать, что она не просто там какая-то… как это он сказал, пока они сидели в снегу… «Он из-за таких дур, как ты, в могиле лежит». Ну вот, она тут ни при чем, она пострадавшая сторона, которая требует возмещения морального ущерба в виде подробного разъяснения, что произошло.

Может быть, конечно, кому-то покажется, что неудовлетворенное любопытство — сущая ерунда, от него можно отмахнуться, но это если речь идет о ком-то другом, не об Алёне Дмитриевой. Собственно, любопытство — слово неправильное. Скорее ощущение нарушенной гармонии мироздания вокруг нее, а нарушения гармонии Алёна Дмитриева, как всякая Дева, совершенно не выносила и начинала пускать искры, как всякий раздраженный Дракон.

Строго говоря, во все многочисленные приключения своей жизни она ввязывалась именно потому, что стремилась восстановить утраченную гармонию — залатать, так сказать, прорехи в мироздании — всеми доступными методами.

Итак, найти Данилу. Простейший способ — спросить у Кости, благо адрес известен. Конечно, Костя сообщил и написал, что уезжает, исчезает и все такое, однако Алёна по опыту знала, что очень многие поступки декларируются, но не совершаются. Или просто откладываются. Вполне возможно, Костя так и поступил. Будем надеяться, Алёне удастся убедить его рассказать, как найти Данилу.

С надеждой — совершенно напрасной, как вскоре выяснилось, — Алёна вышла из «Этажей» и начала переходить перекресток Ижорская — улица Белинского (между прочим, тот самый перекресток, где она позавчера сбила с ног Данилу), как вдруг карета «Скорой помощи» появилась словно из никуда и свернула на Ижорскую вниз, по направлению к улице Ковалихинской, чаще называемой просто Ковалихой, а вслед за ней мчалась милицейская машина. Их догоняла красная пожарная машина.

В эту самую минуту женщина, которая так и стояла посреди торгового зала «Видео», с ненавистью глядя в спину Виталию, услышала рядом негромкий, вкрадчивый голосок:

— Вы на него не сердитесь!

Женщина повернула голову и увидела рядом тощенькую девицу со слишком большими очками, которые то и дело норовили сползти с переносицы. Судя по бейджику, она была менеджером по продажам по имени Ира.

— Эта тетка у него Костино письмо так ловко выцыганила! Он растерялся и отдал. Главное, спросил, как ее зовут, она говорит — Алёна, ну, он и отдал.

— Алёна? — повторила женщина и вдруг ощутила, как при звуке этого имени у нее спазм перехватывает горло. — Алёна?! А фамилию она назвала?!

— Нет, фамилию не сказала, — вздохнула Ира. — Алёна, говорит, на букву А… Такая высокая, кудрявая, в серой шубке. Она Виталику зубы заговорила, там что-то про мифологию, про какую-то нечистую силу, про язычество, словом…

— Про язычество?.. — перебила женщина вмиг охрипшим голосом. — А потом она куда делась?

— Да я за ней не следила… — робко пробормотала Ира, испугавшись — таким страшным сделалось это лицо — и уже раскаиваясь, что дала волю своей ревности к незнакомке в серой шубке, с которой так долго и с таким интересом говорил Виталий. Но все же сочла за благо довести начатое до конца: — Ой, нет, я видела, как она вошла в переход между нашим магазином и «Этажами», вон там.

Дальше женщина не слушала. Она ринулась к переходу, выхватывая из кармана телефон.

— Алло? — отозвался мужской голос, перемежающийся громким шмыганьем. — Это ты? Слушай, сколько я могу тут сидеть и мерзнуть?

— Придурок, сволочь, ты ее упустил! — взвизгнула женщина, давясь злыми слезами. — Ты говорил, вышла из подъезда какая-то в серой шубе? Это она! И она забрала письмо Константина!

— Какое письмо? — обалдело пробормотал ее собеседник. — Как вышла? Но свет же еще горит…

Женщина выбежала из перехода на пустынный этаж. Кинулась вперед, к перилам, перевесилась через них, обводя нижний вестибюль ненавидящими глазами. Показалось или мелькнула в дверях серая шубка?..

Неужели ушла?!

Дела давно минувших дней

Не помню, сколько времени смотрел я на эти строки, которые враз меня окрылили, преисполнили самых невероятных мечтаний — и в то же время напугали. Не скрою — я боялся власти, которую имела надо мной эта женщина! А что, если она… если она заговорит о любви? Я не устою. Я забуду обо всем на свете. Я забуду о Лизе! Мне лучше никуда не ходить.

Целую минуту я был в этом непоколебимо убежден, а потом сорвался с места и принялся торопливо одеваться.

— Куда вы на ночь глядя? — всполошилась матушка Виртанен, когда я промчался через горницу и ворвался в сени, торопливо нахлобучил шубу и треух. Но где там! Меня уже не было. Я помчался с такой быстротой, что слышал, как снег вихрится по моему следу!

Театр стоял темен и безлюден. Я ощупью нашел дверь — она подалась под рукой… я вошел.

Вестибюль… зрительный зал… темно!

Ее здесь нет!

— Я здесь, — прошелестел голос позади. — Нет, не оборачивайтесь… Только протяните назад руку.

Я вытянул руку, и моей ладони коснулись дрожащие прохладные пальцы. Я стиснул свои… но теперь ощутил не ее пальцы, а что-то шелковистое, какой-то довольно увесистый сверток.

— Это мой прощальный подарок, — тихо сказала Эльвира Михайловна. — Я и сама получила его в подарок, в благодарность… это старинный талисман, который дарует счастье и удачу тем, кто не посылает в мир дурных мыслей, кто не грешит против законов божеских и человеческих. Я знаю, что мне дали эту вещь в знак величайшей признательности, но… я-то знаю, что я ее недостойна. Я великая грешница, я вышла замуж из-за выгоды, я обманывала мужа и обманываю его сейчас, я была наказана смертью сына за мои грехи, а вы… вы чисты помыслами и поступками. Я давно не встречала таких прекрасных людей. И я счастлива, что именно вас я так сильно… — Она на миг умолкла, потом продолжала чуть слышно: — Нет, не отвечайте мне, не оглядывайтесь! Я знаю, вам нечего сказать, и, поверьте, я ощутила бы себя несчастной из-за того, что смутила вашу душу… Умоляю, храните этот талисман. Он не даст вам богатства и достатка, но он будет спасать вас всегда, пока вы не потеряете его.