Насчет песен студиозус не был уверен, но хотелось так думать. Что смерть их не была грязной и мучительной. Что зеваки изумились мужеству приговоренных и потребовали у палача прекратить свой жуткий промысел…
Вагант крепко зажмурился.
Всадники поравнялись с ним и пронеслись мимо, обдав облаком пыли. Стук копыт удалялся. Зирвент уже видел себя, измученного и истерзанного, но умирающего с достоинством…
Открыв глаза, он увидел, что по другой стороне дороги навстречу ему идет женщина в длинной юбке. Она смотрела на него странно. Зирвент выдавил улыбку и даже помахал ей рукой. Женщина не оценила любезности и прибавила шагу.
«Дружище Зирвент, по-моему, ты просто трус и паникер! Браги прав, ты просто дурилка картонная. С твоим характером надо сидеть круглые сутки в закрытой конторе и переписывать бумажки… Больше ты ни на что не способен!»
Этот голос, звучавший внутри, студиозусу вовсе не понравился.
«Я никогда не был связным у эльфьего подполья, – жалобно подумал Зирвент. – У самых настоящих повстанцев. Они… они… В других землях эльфы не такие, даже в Лагероне они отличаются от здешних, хотя и живут обособленно! Там все было иначе. Они не желают войны».
«Эра невинности на исходе, – провозгласил неприятный внутренний голос. Вагант едва не уверился, что окончательно сошел с ума. Со страха такое бывает. – Так сказал чародей, помнишь? Нынешние сказки заканчиваются скверно, у них нет счастливого конца, разве ты до сих пор не понял?»
«Сказки? Кто говорит о сказках?»
«Ты думаешь, что живешь в сказке, где рыцари сплошь благородны, а дамы целомудренны, где эльфы – неизменно мудры, живут вечно и не воняют, как пьянчуга, выспавшийся в хлеву вместе со свиньями. Ты много ездил и многое видел, но до сих пор тешишь себя иллюзиями! Однако в глубине души ты знаешь правду. И поэтому ты так боишься. Ты не хочешь иметь дело с убийцами, которые разбивают головы младенцам, сжигают деревни и варят в котлах людей. Ты боишься их, чужих, поднявших руку на твоих соплеменников».
Лошадь бежала, весело помахивая хвостом. Вагант сплюнул в пыль.
– Я не верю тебе, – сказал он вслух.
«От страха, дружище Зирвент, ты окончательно тронулся умом, – заключил внутренний голос. – Разговариваешь сам с собой. Что и требовалось доказать».
Лиссон оказался хуже, чем Ферюзина, где у ваганта стянули честно выигранный кошелек.
14
Проехав по улице Суконщиков, Зирвент свернул направо и оказался в квартале, где стояли более-менее приличные дома. Каменные заборы, чугунные ворота, ухоженные садики, в которых щебетали беззаботные птички. Такое соседство с довольно грязной частью Лиссона казалось странным. Вагант, не переставая оборачиваться и искать в каждом встречном-поперечном лазутчика, доехал до четвертого по счету дома. По описаниям это был именно он – темно-зеленая черепица на крыше, стрельчатые окна. Светло-оранжевый кирпич. Спешившись, студиозус собрал всю свою волю в кулак и принялся звонить в колокольчик у ворот.
Долго никто не появлялся, а потом Зирвент увидел привратника-эльфа, одетого в черное. Он посмотрел на гостя холодными змеиными глазами на кукольном лице без возраста и спросил, чего ему нужно.
Зирвент не сразу вспомнил, как должна формулироваться секретная конспиративная фраза, но протараторил ее быстро. Эльф нахмурился, сделал ему знак подождать, а сам ушел. Через некоторое время из дома вышел сам Данэтир, в бархатной мантии с меховым воротником. Волосы его поддерживала перевязь из кожи с тисненым узором. Точь-в-точь как говорил Наэварра.
Зирвент повторил купцу все, что сказал привратнику. Смысл был один – Вридаль вернулся и просит о помощи. «Вышел на связь», – как выразился фрилак…
– Впусти его, – приказал Данэтир эльфу со змеиными глазами. Зирвент, чувствуя жар, заливающий голову, проскользнул вместе с лошадью в щель между чугунными створками ворот. Животиной сразу занялись двое конюших, а Хорь пригласил ваганта в дом. Говорил купец мало. Пока они добирались до внутренних покоев, он задал студиозусу несколько коротких вопросов. Зирвенту показалось, что эльф не верит ему. Да и с чего бы верить?
«Сейчас меня начнут пытать. Заведут в подвал, и поехало, стало быть… Заставят признаться, что я шпион Шардэ, а потом…»
В доме Хоря повсюду царил сумрак, интерьер словно специально создавался, чтобы поглощать как можно больше света.
Проникнув за тяжелый матерчатый полог в углублении стены, Данэтир и Зирвент спустились по лесенке ниже уровня пола, но не в подвал. Во всяком случае, не в сырой, холодный и страшный. Этот был хорошо обставлен – диванчик, два кресла, небольшой камин, круглый стол. Почти уютно. Почти домашняя обстановка.
Пока Зирвент, пригнувшись, переступал через порог, свет в комнате зажигала таинственная фигура. Вооруженный коротким мечом и кинжалом эльф подносил лучину к светильникам, укрепленным на стене. Мрак отступал. Вагант увидел, что эльф одет в кожаную, характерного покроя куртку, облегающие лосины, высокие сапоги. Именно контуры тела ниже пояса таинственной фигуры позволили Зирвенту сделать вывод, что перед ним женщина.
Лица ее студиозус не разглядел, голову целиком скрывала черная шапка-маска, напоминающая палаческую. Из двух прорезей уставились на Зирвента светло-серые, почти сливающиеся с белком глазищи.
Слегка вздрогнув, вагант снял шляпу, неуклюже поклонился и сел в указанное кресло. Эльфийка с мечом и кинжалом осталась стоять в углу, наблюдая за ним. Следуя привычке, Зирвент хотел подарить несомненной красавице в маске какой-нибудь изысканный комплимент, но понял, что это ни к чему.
«Подполье! Конспирация! Они закрывают лица! – подумал Зирвент с колотящимся сердцем. – Никто не поверит, если расскажу… тьфу, мне вечно никто не верит, будто я все сочиняю!»
Не в силах оторвать взгляд от стройной, гибкой и высокой фигуры эльфийки, вагант глотал слюну. Вспомнились красавицы из кланов Лагероны. Те были такими же, опасными и невыразимо очаровательными произведениями искусства. При взгляде на них думаешь не о ночи, полной неги и любви, а о росчерках клинков и алой крови, что сверкает на ослепительном солнце драгоценными рубинами…
– Итак, Зирвент из Фингабора, начните сначала, – сказал Данэтир. – Прошу. Дело, как я понимаю, важное.
– Да, настолько, что я, совершенно посторонний человек, рискую своей шкурой. Заметьте, мне нет дела до вашего конфликта с властями…
– Было бы странно, если бы все происходило наоборот, – ответил Хорь.
Кстати, почему эльф получил такое прозвище, студиозус так и не смог понять.
– Угу. Вот я и говорю. Меня попросту заставили, ваш этот… ну, вы соображаете.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});