Читать интересную книгу Воспоминания. Том 2. Март 1917 – Январь 1920 - Николай Жевахов

Я должен открыто и искренно сказать, хотя знаю, что касаюсь вопроса очень щекотливого: может быть, потому, что во главе большевического правительства стоят преимущественно иноверцы, а может быть, и потому, что в православной Церкви, в христианстве они видят наибольшую опасность для своей власти, – преследованиям и террору подвергается преимущественно христианство и православная Церковь." (Там же, 27 сентября, № 726.)

Советская печать сообщает, что в Москве за первые 7 месяцев текущего года были ликвидированы: в январе – 5 церквей, в феврале – 6 церквей и 3 религиозных общины, в марте – 10 церквей и 1 община, в апреле – 11 церквей и 1 монастырь, в мае – 12 церквей и 1 монастырь, в июне – 9 церквей, в июле – 8 церквей." (Там же, 29 сентября, № 728.)

"Советский синод прислал Восточным Патриархам уведомление о командировке делегации в Константинополь для ознакомления Патриархов с "истинным положением православной Церкви в России" и приглашения Патриархов прибыть в Москву и внести умиротворение в Русскую Церковь. "Истинное положение церкви" под большевиками лучше всего характеризуется тем, что в состав делегации входит управляющий делами советскою синода Новиков-Айзенштадт." (Там же, 2 октября, № 730.)

Один из русских православных священников, в ответ на заявление советского "митрополита" Евдокима о том, что советская власть борется не с Церковью, а с контрреволюцией, прислал в редакцию газеты "Новое Время" нижеследующую статью, достойную быть отмеченной.

Двадцать две "свободы", дарованные советской властью в России Православной Церкви

1. Допущение и поощрение гнусных издевательств над религиозными верованиями, особенно христианскими, в публичных собраниях и в печати.

2. Устройство кощунственных процессий-маскарадов и всенародных издевательств над религиями.

3. Недопущение свободы церковной и религиозной печати.

4. Отобрание храмов у верующего народа и передача их в ведение "исполкомов".

5. Разрешение "исполкомам" пользоваться храмами для своих "культурно-просветительных" и "общественно-политических" целей.

6. Закрытие домовых церквей.

7. Допущение возмутительного кощунства в храмах и алтарях, над св. престолами, иконами, священными сосудами и другими священными предметами.

8. Запрещение обучения детей Закону Божию не только в школах, но вне школ.

9. Удаление из учебных заведений икон и книг религиозного содержания.

10. Закрытие духовно-учебных заведений, подготовлявших пастырей церкви, и конфискация их зданий и имущества.

11. Конфискация церковного имущества, пожертвованного церкви верующим народом.

12. Ликвидация церковных управлений, церковного суда, хозяйственных и благотворительных учреждений.

13. Кощунственное освидетельствование и отобрание св. мощей и передача их в музеи.

14. Отмена праздников, и притом даже таких великих и чтимых, как праздник Воздвижения Честнаго и Животворящаго Креста.

15. Отобрание из храмов священной утвари.

16. Закрытие монастырей.

17. Запрещение служащим в государственных учреждениях исполнять свои религиозные христианские обязанности.

18. Запрещение учащимся в народных школах говеть, исповедываться и причащаться.

19. Запрещение учителям народных школ иметь иконы в своих частных квартирах.

20. Обложение церковных приходов непосильными налогами за право совершения богослужения в храмах.

21. Преследование, заключение в тюрьмы и расстрелы священников и епископов за протест против насилия над Церковью.

22. Заключение в тюрьму и лишение возможности управлять паствой Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России." (Там же, 16 октября, № 742.)

"В последнем заседании синод живой церкви, по сообщениям советских газет, заслушал доклад о деятельности митрополита Антонина. Было указано, что за последнее время он самовольно присвоил себе титул "митрополита всея России", ввел ряд новшеств в богослужение.

Синод постановил запретить митрополиту Антонину богослужение и пригласил его в синод для дачи объяснений.

Узнав о постановлении синода, митрополит Антонин заявил: "Компетенции синода над собой я не признаю и подчиняться синоду не буду. Еще 29 июля я заявил, что считаю деятельность синода крайне вредной для церкви и провозгласил свою автокефальную (и следовательно, независимую от синода) церковь, назвав ее "церковью возрождения". В общем у меня коренное расхождение с церковными группировками. С Тихоном у меня нет ничего общего, ибо я опираюсь совершенно на иные социальные слои. Синодальную церковь я считаю чисто поповской, кастовой организацией.

Я отвергаю церковную иерархию, будет ли она монархической, как у Тихона, или олигархической, как у синода, и на ее место ставлю общину." (Новое Время, 27 октября 1923 г., № 752.)

"В финляндской газете "Русские Вести" напечатаны нижеследующие письма Святейшего Патриарха Тихона на имя финляндского архиепископа Серафима и игумена Валаамского монастыря по поводу перехода финляндской Православной Церкви на новый стиль.

I.

Высокопреосвященнейший Владыко. Приношу Вашему Высокопреосвященству искреннюю благодарность за Ваши слова братского участия и правды по поводу происходящих у нас церковных событий. Господь да направит все ко благу Святой Своей Церкви.

Благодарю и за сообщение "Всеправославного Собрания" о введении при богослужении нового стиля и благословляю Финляндскую Церковь ввести у себя новый стиль с октября месяца с некоторыми изменениями григорианской пасхалии. Прошу Вас прислать мне в переводе постановление Собрания.

Испрашивая Ваших св. молитв, с братской любовью остаюсь Вашего Высокопреосвященства покорный послушник Тихон, Патриарх Московский и всея России.

16 августа 1923. Москва, Донской монастырь.

II.

Ваше Высокопреподобие. Всечестнейший о. Игумен Павлин.

На днях выйдет послание наше о переходе со 2-го октября на новый стиль.

Прошу Вас и братию св. обители Вашей не смущаться сим переходом, так как этим не вносятся изменения в веру нашу, и Пасхалия остается православная.

Прошу Ваших св. молитв и призываю на обитель Вашу Божие благословение.

Ваш богомолец Тихон, Патриарх Московский и всея России.

23 сентября / 6 октября 1923 г. Москва, Донской монастырь." (Там же.)

"В Москве гонения на Церковь продолжаются. Ряд церквей вновь отобран и обращен под клубы. Население по этому поводу негодует. Характерно и знаменательно, что протесты становятся уже активными; так, когда во вновь отобранной церкви Св. Пимена была устроена первая вечеринка, в ней ночью были побиты все окна." (Старое Время 29 окт. 1923 г., № 4.)

"Наркомвнуделом", на основании представления коллегии наркомпроса, разослан губисполкомам циркуляр, в котором указывается, что во многих местностях республики существуют национальные школы, где, вопреки постановлению государственной комиссии по образованию, введено преподавание религии.

Принимая во внимание "вред, который приносит юношеству изучение религии", циркуляр предлагает усилить надзор за деятельностью преподавателей национальных школ. Одновременно циркуляр указывает, что местные правительственные органы по незнанию поддерживают духовных лиц преподавателей, допуская их состоять членами профессиональных союзов." (Новое Время, 11 нояб. 1923 г., № 765.)

"Совнарком разрешил распродать имущество закрываемых церквей с аукциона. "Правда" требует реквизиции всех церковных колоколов на красный воздушный флот.

"Известия" (№ 232) сообщают о расколе в украинской автокефальной церкви в Николаеве, где образовались две партии: одна во главе с епископом Буцило, другая – с протоиереем Гуличем. Обе стороны начали разоблачать друг друга в советской печати, причем выяснилось, что Буцило присвоил церковные суммы и посвятил в священники своего приятеля Голованя, известного рецидивиста, совершившего кражу церковных ценностей и отбывавшего наказание в доме принудительных работ." (Старое Время, 12 ноября 1923 г № 6.)

"Таймс" печатает следующие впечатления епископа Берри, только вернувшегося из Москвы: "Патриарх Тихон – человек еще не старый, ему сейчас 58 лет, – производит впечатление глубокого старика. Он живет в двух маленьких келлиях Донского монастыря под строжайшим надзором, так что не может иметь никакого общения с епископами православной Церкви."

"Епископ Берри, с разрешения советский властей, участвовал в богослужении Патриарха 1 ноября в Успенском соборе, переполненном молящимися, в противоположность пустым церквам, захваченным представителями "живой церкви". Патриарх, давая епископу Берри объяснения по поводу своего известного "обращения" и приведя слова Апостола Павла: "Быть пред очами Господа Бога и покинуть бренное тело – наивысшая радость", сказал, что лично он с радостью бы принял мученическую кончину, но судьба православной Церкви вверена ему, и оставить ее он не может. Перед своим отъездом епископ Берри посетил Патриарха с намерением предложить ему, ввиду того, что в данное время невозможно созвать церковный собор, назначить себе преемника на случай смерти, в целях сохранения целости православной Церкви. Но ему не удалось осуществить свое намерение, так как Патриарх не мог принять его ввиду полной потери сил от болезни. Епископ Берри приписывает тот факт, что ему была дана полная свобода во все время его пребывания в Москве, точному исполнению всех предписаний советского правительства английской миссией. Тем не менее, он подтвердил, что все без исключения иностранцы испытывают в России тяжелое чувство стеснения свободы, благодаря тому, что щупальцы советов всюду проникают, и что все иностранцы постоянно испытывают страх совершить, даже по неведению, что-либо запрещенное. Епископ Берри вынес впечатление, будто православная Церковь доживает свои последние дни в России. По его мнению, она сможет продолжить свое существование, пока жив Патриарх, но распадется, как только он умрет. Патриарх совсем разбитый человек, и советы, видимо, ждут его смерти, чтобы нанести последний удар православной Церкви в России." (Новое Время, 30 ноября, № 781.)